Кремль 2222. Измайловский парк - Сергей Слюсаренко

– Хочешь, когда можешь! – не выдержал он и разразился гомерическим хохотом. – Давай, жги!

А за раскрытыми окнами тарелки показались висящие в воздухе фигуры Остронега и его товарищей.

– А вот это уже перебор, – все так же весело заявил вест и нажал кнопку на черной коробочке, которую он не выпускал из рук. – Что вы скажете, когда я ваши способности просто отключу?

Мальф, не обращая никакого внимания на манипуляции Джеймса, осторожно поднял на руки Сашу и сделал шаг к зияющей пропасти под тарелкой.

– Прощай, убогий, – сказал Мальф, обернувшись к Джеймсу, который раз за разом нервно давил на кнопку. – Думаешь, машинка не работает? Нет никакого чипа! Ты опоздал.

Он шагнул в открытое окно и стал медленно опускаться на землю. Рядом с ним, словно боевой эскорт, так же плавно опускались его товарищи.

Мальф первым приземлился на берегу Москва-реки, чуть в стороне от моста, под аркой которого разместилась тарелка-эллипсоид. Он осторожно положил Александру на мягкую траву. Саша, дрогнув ресницами, стала приходить в себя. Скоростная регенерация сработала, и о страшных ранах на груди напоминала только пробитая в нескольких местах полимерная пластинка, армированная кевларом.

– Мальф, прости, я не виноват, – с такими знакомыми нотками в голосе тихо прошептала девушка.

– Опять обмануть пытаешься? Не виноват или не виновата?

– Выпороть ее надо было! Раньше еще, когда пацана из себя строила, – раздался голос Ждана.

– Так, спокойно! – Остронег остановил товарища. – Эта скотина не успокоилась!

По мосту, гремя хожнями, к ним направлялось не менее десятка био. И, словно поджидая момента, из-под арки, прямо из открывшихся окон тарелки, в сторону людей ринулись три ракеты, оставляя за собой дымные шлейфы.

– Стоять! – рявкнул Мальф.

Он вышел вперед, оставив товарищей у себя за спиной, отрезав их от наступающего врага. Ракеты, вильнув хвостами, изменили траектории и ударили в авангард несущихся на крейсерской скорости био. В небо полетели обломки боевых башен и оторванные конечности роботов. Одновременно по темной поверхности Москва-реки пробежала мелкая рябь. Поверхность воды вдруг изогнулась, словно изнутри пытался вырваться гигантский кит. И, разрывая невидимые путы, река взорвалась, встав над берегами гигантской воронкой. Она вздыбилась вверх на сотни метров и начала закручиваться, набирая обороты и втягивая в себя все, что находилось на границе с водой.

Первыми в воронку улетели вырванные с корнем деревья. Потом, гремя отрывающимися деталями, цепляясь за воздух конечностями и хаотически стреляя из всех видов оружия, внутрь вихря понеслись био, которых не достали ракеты. Воронка не просто затягивала в себя, она перемалывала добычу и выплевывала наружу обломки роботов, ветки и комья грунта. Вода вращалась и гудела на низкой ноте, будто снова заиграли иерихонские трубы.

Этой громогласной мелодии вторили ванты моста. Сначала они слегка подрагивали, будто не могли попасть в резонанс; потом гул стал нарастать, и вот уже черные нити стальных вантовых канатов потеряли очертания. Одна из гигантских струн не выдержала и с адским звуком лопнула. Словно бич великана, по мосту ударил стальной трос диаметром с человеческое бедро, проломив конструкцию полотна. И следом за первым в смертельном танце стали лопаться остальные ванты. Включаясь в дикую какофонию, мост заскрипел так, что услышали в Кремле. Качнулась над землей висящая под его аркой тарелка и полетела вниз, к земле, как прохудившийся дирижабль.

Когда тарелке оставалось несколько метров до удара о конструкции моста, Мальф выбросил вперед правую руку и остановил падение. Истошно скрипя, вторя звукам арки, тарелка мягко завалилась на бетон и лопнула под собственным весом, разлетевшись фонтаном стеклянных осколков.

И тут наступила тишина. Исчезла воронка, моментально опустившись в реку, прекратили свой грохот ванты, затих скрип арочных конструкций. Мальф медленно, не оборачиваясь на потрясенных товарищей, пошел к упавшему эллипсоиду. Не доходя несколько метров до тарелки, он остановился перед выброшенным в разбитое окно эллипсоида неподвижным человеком, лежащим ничком. Это был Джеймс. Он почувствовал присутствие Мальфа и с трудом перевернулся на спину. Лицо его было изуродовано осколком стекла. Острая грань рассекла щеку и глаз. Левый, целый глаз, смотрел на Мальфа с нескрываемым ужасом.

– Ну что, ты доволен результатом? – печально спросил Мальф. – Удовлетворен, что заставил меня делать то, что мне меньше всего хотелось? Если честно, с глазом неудачно вышло. Я тут ни при чем. Хотя знал, что так и кончится.

– Ы… – прогудел Джеймс.

– Вот тебе и «ы». Видать, не понять тебе и всем твоим соратникам, что нельзя против нас идти. Нельзя на нас эксперименты ставить. Так что…

Вест задергался, словно у него началась агония.

– Да не бойся, я наврал тебе, что сожгу, – сказал Мальф. – А то ведь…

Он провел рукой над Джеймсом, и его тело запылало в голубом пламени.

– Что, страшно? Не бойся, это всего лишь визуальный ряд. Но вот видеть ты его будешь всю свою оставшуюся жизнь.

Но Джеймс, не понимая и не ощущая того, что огонь не причиняет ему никакого вреда, с истошным криком начал кататься по бетону. Потом вскочил на ноги, подбежал к краю моста с обрушившимися перилами и камнем полетел в реку.

– Нервный он какой-то, – буркнул Мальф и направился к своим товарищам.

– Ну что, как самочувствие? Отношения выяснили? – Мальф, словно ничего и не произошло, подошел к друзьям, которые так и не сдвинулись с места.

– Самочувствие-то, конечно, хорошее, – сказал Остронег. – Вот только дело одно у нас осталось.

– Что, опять? Неужели мало? Домой пора, мужики, – сказал Мальф и, посмотрев на Сашу, добавил: – и дамы.

– Мальф, вот ты умный мужик, – сказал Ждан. – Мужик, точно? А то мы тут такого насмотрелись. Так вот. Без оружия нам никак нельзя.

– Так, а мне что? Ваше оружие, вы и разбирайтесь, – недовольно ответил Мальф. – И вообще, вот Саша наша – ножичек сберегла!

Александра, точно так же, как раньше, когда была Санькой, гордо достала закаленный в Поле Смерти клинок Мальфа и показала его всем, демонстрируя, что она-то как раз при оружии.

– Кстати! – Мальф протянул руку с открытой ладонью.

– Ну, забирай, – Саша вложила нож Мальфу в руку.

– Мала еще, порежешься, – сказал Мальф, пристегивая нож к поясу. – Мужики, ваши мечи в одной из лабораторий в углу были свалены, может, сами найдете?

– Да уж свое оружие не бросим, – сказал Одинец и поморщился, неловко двинув рукой.

– Вдвоем справимся, – отрезал Остронег. – Пошли, Ждан.

Друзья, не раздумывая, решительно зашагали к разрушенной тарелке.

– Вот же народ, – буркнула Саша, – память у них короткая, что ли? Там же сестрицы мои разлюбезные после реабилитации как раз в себя пришли. Мальф, дай ножичек. Кстати, мой меч тоже там лежит.

– Не бабское это дело, – начал Одинец, но продолжать не стал. – Сиди тут, принесем и твой меч.

– Одинец, вот я точно знаю, что спорить с женщинами не надо, – Мальф протянул свой нож Саше. – Только осторожно, да? Я еще не уверен, что, подправив программу твоей реабилитации, я все сделал, как надо.

– А ты… – на лице Александры отразилось недоумение с негодованием. – Как ты посмел без меня меня изменять? Вдруг я…

– Иди уже, – махнул рукой Мальф.

– Руку покажи, – попросил Мальф Одинца, когда Саша уже ступила на мост. – Как ломали?

– Да дубиной врезали, не хотел в их каземат идти. – Одинец, сжав зубы, приподнял поврежденную руку.

– Закрой глаза, – приказал Мальф.

Он провел ладонью над травмированной рукой, задержался над переломом и резко обхватил предплечье Одинца точно в месте повреждения. Тот дернулся, скорее от неожиданности, чем от боли, и проговорил:

– Ты чё это? Шаманствуешь опять? Так не зарастет перелом. Только боль утихнет на время, а потом болеть еще сильней будет. Думаешь, после первого раза полегчало?

– Да все, заросло уже, – удовлетворенно сказал Мальф. – Теперь точно в нищете не помру. Врачевать буду.

– Ну, ты даешь, – Одинец недоуменно вертел исцеленной рукой, сжимая и разжимая пальцы. – Слушай, а ты теперь все лечить можешь? У меня все время вот тут ноет…

Он стал стаскивать штаны, решив воспользоваться случаем.

– Так, дальше только через приемную, – отрезал Мальф.

Одинец вздохнул, подтягивая свои порты.

– Оселя, у тебя как? Кровь откуда? – Мальф повернулся к другому раненому.

– Бабы эти, дуры, ткнули. Но уже не болит.

– Йодом мазал?

– Слушай, что все время про йод вспоминаешь, а? – Оселя, несмотря на болезненную рану, отдернул руку.

– Вот ты сейчас рукав задерешь, а я тебе рану йодом помажу. Жаль Санька ушо… ушла, она бы повеселилась.

– На, мучай, изверг! – Оселя собрался с духом и потянул рукав. Но раны на руке не было. – Ты бы дурака не валял, а устроился в кремлевской больнице, вот бы чудо было. Туда б к тебе со всей Москвы народ потянулся, не то, что сейчас.