Вишенка на десерт - Алеся Лис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Замираю растерянно. Столько дверей. Столько комнат. Имение огромное. Само здание похоже на букву «Н». Правую часть с южным и северным коридорами выделили для гостей. Левая — исключительно Торнтонов. И я стою как раз посреди крыла хозяев и смотрю в обе стороны, колеблясь, куда свернуть — на юг или север.
В конце концов, снова шепчу тихую молитву Вселенной и шагаю наугад. В прошлый раз, когда я искала библиотеку и наткнулась на Уилла, интуиция меня не подвела. Даже подкинула лучший вариант, чем был запланирован. Буду надеяться, что на этот раз случится аналогично.
Огонек не зажигаю, но в коридоре и так светло. Лунная ночь заливает все серебристым сиянием. Широкие окна по правую руку, и ряд дверей по левую. В нашем крыле с двух сторон двери. В хозяйском гораздо меньше комнат. Зато и светлее. Уютнее.
У первой двери колеблюсь. Нужно время, чтобы преодолеть собственную неловкость. Лишь через несколько минут осмеливаюсь осторожно приоткрыть. Похоже, гостиная. Закрываю. В остальные уже заглядываю увереннее. Некоторые комнаты напоминают спальни, возможно для ближайших родственников, еще одна, большая, зал. А вот в следующей мне везет. Кажется, наконец, попадаю в кабинет. Искренне надеюсь, что он принадлежит Торнтону, а не его отцу.
В этот момент становится особенно страшно, до колючих мурашек между лопатками. Но не могу повернуть вспять. Цель уже слишком близка.
Проскальзываю внутрь. Плотно прижимаю дверь. Зажигать светильники не решаюсь, снова полагаюсь на лунный свет.
На столешнице канцелярские принадлежности, чистые листы, какие-то папки и гроссбухи. Меня это не очень интересует. Даже не прикасаюсь к ним. Больше привлекают письма. Адресованы все Бардальфу Торнтону. Выдыхаю облегченно — кабинет действительно его.
Уже внимательнее рассматриваю. Ответа на послание не вижу. С грустью понимаю, что придется лазать по ящикам. А это уже недопустимо. По крайней мере, для меня. Сейчас совесть удалось обмануть. Я не касаюсь личных вещей, просто смотрю. Как бы посмотрела, если бы меня пригласили на аудиенцию. А ящики уже запрещена территория. Там хранят то, что не предусмотрено для чужих глаз.
Переступить границу тяжело. Настолько тяжело, что меня буквально выворачивает наизнанку. Колеблюсь между моралью и шансом спасти жизнь. Но вдруг взгляд падает на книгу, брошенную небрежно на подоконнике. Рука сама тянется к ней. Конечно, это способ оттянуть принятие решения. Но действительно любопытно, что он читает. Название мне ни о чем не говорит, а вот от приписки в углу страницы сердце начинает биться чаще. Каллиграфическим четким почерком выведено: «Бардальф Себастьян Торнтон». Себастьян в честь отца. Бардальф — фамильное, королевское. Подписывал, уверена, собственной рукой.
Поспешно вытаскиваю конверт. Пальцы дрожат от возбуждения. Сравниваю почерки, и едва сдерживаю стон разочарования. Буквы совершенно не похожи. Торнтон не Друг. И я даже объяснить себе не могу, почему чувствую такое сожаление.
Кладу книгу на место, прячу письмо и наспех, стараясь не шуметь, покидаю кабинет. Понять не могу, почему так расстроилась. Иду, опустив голову. Едва носом не шмыгаю. Даже дороги не вижу перед собой. Неудивительно, что в какой-то момент спотыкаюсь и чуть не падаю с лестницы. Растяпа, свернула в сторону холла, вместо своего крыла. Вскрикиваю, чуть не лечу головой вниз. Но на моем плече неожиданно смыкаются крепкие пальцы.
— Леди Вивьен, что вы здесь делаете посреди ночи? — слышу голос Торнтона.
В первую минуту даже рот не могу раскрыть — а ведь что-то брякнуть в ответ не мешало бы. Но безумный стук крови в висках заглушает мысли. Хватаю воздух и таращусь на герцога. Пожалуй, в этот момент действительно похожа на жабу с огромными выпученными глазами.
— Так что же? — придирчивый взгляд обжигает огнем.
Рука на плече сжимается крепче, дергает на себя. Врезаюсь в мужскую грудь, упираюсь ладонями.
— Я… я… — бессвязно мычу. Взволнованно облизываю пересохшие губы. — Я ходила… кхм… ходила во сне.
Опускаю ресницы, взгляд невольно скользит по его груди. Сквозь тонкую батистовую рубашку проступает подтянутый рельеф. А Торнтон совершенно не изнеженный аристократ. Мышцы у него, как у качка… ну может не качка, но того, кто знает, где находится тренажерный зал. Интересно, где тренируются герцоги?
Мысли бегут куда-то не туда, щеки горят.
— Ходила… во сне… — задумчиво тянет.
Ладонь на моей талии начинает медленно поглаживать спину сквозь тонкую ткань платья. Почему-то перехватывает дыхание. От странных, необычных прикосновений что-то сжимается внутри, разливается щекочущим теплом.
— Вот именно, — хрипло шепчу. Откашливаюсь, собираю остатки разума, которые в мгновение ока разлетелись розовыми пузырями. А все Торнтон, он в этом виноват. Чего меня гладить? Однако не отстраняюсь, остаюсь на месте, как кошка под ласковой рукой. Напрочь сошла с ума…
— И давно это с тобой?
Смотрю растерянно? Утрата здравомыслия от его близости? Да вот, собственно, несколько минут назад и началась…
— Хождение во сне… — уточняет. По-видимому, взгляд у меня довольно-таки красноречивый. Вернее, отупевший…
— Время от времени случается, — прокашливаюсь снова… Стесняюсь. — После воспаления легких началось. Когда взволнована, расстроена, то… — вспоминаю на ходу все, что знаю о сомнамбулизме.
— А ты расстроена? — внимательный взгляд проникает в душу.
— Немного, — снова облизываю губы. Что же такое? Возможно, стоит приобрести гигиеническую помаду, или что здесь служит подобным по применению.
Вопросительно вздергивает бровь.
— На ужине была одна встреча… — избегаю взгляда
— С Амариллис. Знаю
Удивленно округляю глаза. Торнтон снисходительно улыбается:
— Не стоит нервничать. Она обычная шарлатанка.
— Но ваша матушка… — растерянно начинаю.
— Моя матушка большая шутница и любит экстравагантные проделки. Тем более, что Амариллис довольно хорошо разбирается в людях.
— Менталист? — дрожь охватывает от макушки и до пяток.
— Сохрани нас древние, конечно, нет! — презрительно фыркает. — Просто достаточно талантливая и наблюдательная шарлатанка. Но женщины от нее в восторге. Вот мама и пригласила данное чудо.
— Вот оно как… — задумчиво кусаю губу. Но…
— А что она вам такого сказала, что это расстроило столь прагматическую личность? — неожиданно интересуется Торнтон
Хмыкаю мысленно. Это я прагматичная? Мне кажется, такой недотепы еще поискать надо.
Может, Амариллис и шарлатанка, но мне помогла кое в чем. Но делиться этим, конечно, нет никакого желания.
— Вы уже можете отпустить меня! — избегаю ответа. — Я крепко стою на ногах.
Рука на
