Непростой выбор - Ангелина Ширяева

знаешь, мы так и не стали с ним близки. В день моего выпускного вечера он умер, оставив меня в одиночестве. Я прожил после его похорон в старом доме лишь неделю. Потом приехали дальние родственники отца, о которых я никогда в жизни не слышал. И попросили, а вернее потребовали, чтобы я покинул дом, в котором теперь будут жить они. Я был молод, неискушён в наследственных делах, и больше в этом городе меня не держало ничего. Я купил билет в город, в котором осталась жить мама с отчимом, но по приезде понял, что не сильно им там нужен. Пошёл учиться, окончил высшее учебное заведение, сходил в армию, успел поработать. Я старался с мамой не прекращать общения все эти годы. Приезжал к ней раз в месяц стабильно. Но она всё время была чем-то занята, и наше общение сводилось к сухому обмену информацией. И вот, встретив прекрасную девушку, решив жениться, долго думал, приводить её знакомиться с мамой или нет. Честно скажу, эта идея не вызывала у меня положительных эмоций. Чувствовал, что может всё пойти не так гладко, как хотелось бы. Но, успокоив себя тем, что это же моя мама, мой родной человек, я отбросил страхи и сомнения, и мы поехали знакомиться. — тут голос его стал тише и печальнее. — С самого начала всё пошло не по плану. Мой отчим, когда мы пришли, слишком много стал уделять внимания моей избраннице. Я с трудом её отдирал из его цепких объятий. Это, разумеется, повергло мою мать в бешенство. Сначала разговор с трудом клеился, но с каждой минутой в воздухе все больше ощущалось приближение грозы. Не хочется это всё детально вспоминать, но если вкратце, то мама моя обвинила меня в том, что я специально привёл с собой развратницу, чтобы совратить её мужа. Был жуткий скандал, финалом которого было заявление мамы, что она никогда не благословит нашу пару и больше ноги в её доме, чтобы не было этой…эм, женщины. После этого дня избранницы у меня больше не было. Как я ни силился ей всё объяснить, она и слышать про меня и мою семью не хотела. Я не винил её в этом, но сложно переживал этот момент своей жизни, силясь понять поступок мамы и не позволить этому событию испортить всё. Много работал, появляться стал в отчем доме раз в год под Рождество. Всё время теперь моё занимала работа. Параллельно заканчивал аспирантуру. И там, среди бесчисленных запруженных людьми коридоров, я встретил прекрасную девушку, с которой какое-то время был счастлив. Но это счастье продлилось недолго. — он откинулся на спинку стула, запрокинул голову и закрыл глаза. В таком положении он просидел пару минут.

Я молчала и боялась пошевелиться, не хотела спугнуть его откровенный поток мыслей. Но буквально нутром ощущала этих демонов, что преследовали его всю жизнь. Они сейчас вышли из его души и кружили вокруг его измождённого тяжёлыми воспоминаниями тела. Я так хотела, чтобы они его оставили в покое, что сделала первое, что пришло на ум. Подалась к нему через стол и взяла его за руку, безвольно лежащую на столе. Мне хотелось этим жестом передать ему сил, чтобы он смог и дальше бороться со своими демонами. Он среагировал не сразу. Сначала продолжил полулежать на стуле, затем его ладонь едва ощутимо встрепенулась под моей. Я, не отрываясь, смотрела на его измученное неприятными воспоминаниями красивое лицо. Его веки вздрогнули, и глаза приоткрылись на мгновение. Затем снова ресницы опустились на щёки. Но спустя пару секунд Ветер поднял голову и в упор посмотрел на меня. Я, подавшись незадолго до этого через стол к нему, оказалась буквально в паре десятков сантиметров от его лица. Виски, выпитые мной во время его монолога, сыграли со мной злую шутку. Я почувствовала себя как-то странно. Глядев в его глаза цвета расплавленного шоколада, ощущала тёплую волну нежности, которая подступала всё выше к горлу. Сегодня я взглянула на него другими глазами. И была поражена до глубины сознания от увиденного и своих ощущений. Я заворожённо рассматривала его, словно никогда не видела прежде. Глаза цвета растопленного шоколада с тем же удивлением глядели на меня. Я словно впервые заметила в своём лучшем друге высокого, статного, красивого настоящей мужской красотой мужчину. Я легонько коснулась его щеки ладонью, провела ею в нерешительности по едва пробивающейся щетине, убрала руку, непонимающе взглянув на ладонь. Доселе не существующие эмоции начали просачиваться наружу, но я к ним не была готова. Ветер глядел на меня не менее удивлённо и как-то устало, будто до него уже успел дойти смысл этих ощущений. Он положил свою руку поверх моей. Я перевела взгляд на неё. Ладонь его была большая и тёплая, она закрыла мою полностью. Он слегка сжал мою руку. Я снова взглянула ему в глаза. В них было столько эмоций, которые я никогда не замечала прежде. Я хотела бы всё это списать на алкоголь, но мы немного выпили. Да и положа руку на сердце, мы выпивали с ним прежде, а таких ощущений не было. В квартире стояла звенящая тишина, Было слышно лишь наше дыхание. Мы говорили глазами, нам не нужны были больше слова…

Мы неотрывно смотрели друг другу в глаза, и я кожей ощущала, как воздух вокруг нас накалялся. Как тогда, в его кабинете ресторана.

Пронзительный звонок в дверь оглушил нас с Ветром и раскинул в разные стороны друг от друга. Сердце лихорадочно стучало в груди от испуга. Никогда прежде не замечала, что у нас в квартире такой громкий звонок. Вздохнув, я встала из-за стола и прошла в прихожую. Даже не взглянув в глазок, открыла дверь.

— Здравствуйте! Пылесос нового поколения с мощностью… — я, не дослушав, захлопнула перед носом торговца пылесосами дверь. Надо же, испортил такой момент. Я понимала, что уже его не вернуть. Это что-то новое для меня. То, с чем нужно ещё разобраться. Возможно уже не сегодня, но я обязательно разберусь с этими эмоциями. Потёрла лицо ладонями, пытаясь себя привести в чувство, прошла в кухню.

— Прости, продолжай, пожалуйста.

Ветер выглядел уже как прежде, словно не было между нами мгновение назад никакого напряжения. Он похлопал по дивану напротив себя, приглашая меня присесть. Я повиновалась. Он продолжил:

— Я любил её безумно. Это была какая-то нездоровая юношеская влюблённость, от которой я сходил с ума. Не мог заснуть без её голоса, не мог смеяться, когда её рядом не было. Казалось, даже