Ангелос - Гюльнур Аслан

ее лица. Маленькие жемчужины в ушках напомнили ему Землю, какую он наблюдал очень часто издалека. И эта мысль вернула ему сознание того, что он ангел, а не человек и он не должен и не может влюбиться в девушку. Но тут же легкая улыбка, во сне коснувшаяся губ Джаннет, снова заставила его забыть о том, что он по сути не может испытывать чувства, которые испытывал.

Через несколько мгновений ресницы девушки задрожали, и она проснулась.

— Извините. Я слишком устала и даже не заметила, как уснула. — обратила она свой сонный взгляд к Саиду.

— А мы уже приехали. — сказал он, но подумал: «Мы уже давно приехали, просто я потерял чувство времени глядя на тебя. Его вытеснило другое чувство, намного сильнее. Если не самое сильное в моей жизни».

Но девушка не отрываясь смотрела на его лицо, залитое волшебным лунным светом. Джаннет казалось, он больше не смотрит на нее с тем отвращением, с которым разглядывал ее всего час назад. Она не поверила, что эти взгляды не имеют к ней никакого отношения. Тем более, что недовольные взгляды этого странного мужчины очень часто были обращены на нее, и уж такого частого совпадения быть не могло. Но Джаннет совсем не хотелось сейчас думать о том, что послужило причиной недовольства Саида. Она даже в какой-то степени привыкла к этим хмурым взглядам. «Еще чуть-чуть и он начнет казаться мне забавным» усмехнулась про себя девушка.

«Мне нечего терять, — в свою очередь пронеслось в голове у Саида, — она не из «тех» влюбленных. А значит, я сам, просто сам могу сказать этому человеку то, что о нем думаю».

— Ты очень красива.

Тут Саид с удивлением увидел, что плечи девушки затряслись от тихого смеха.

— Ч-что смешного? — недоумевал он.

— Я только что подумала о вас то же самое.

И в это мгновение Саид не удержался и коснулся губами нежных девических губ. Джаннет была чиста и непорочна, никто прежде не целовал ее. И первый поцелуй, который случился у нее в жизни, она получила от ангела.

— Мне пора. — смущенно бросила она и выбежала из машины.

Саид сидел неподвижно и понимал, что дыхание его перехватило, а сердце бьется с неистовой скоростью.

В эту ночь, стоя перед огромными окнами своей квартиры, Саид смотрел на великолепные огни города, ставшего его родиной на эту человеческую жизнь, и со страхом осознавал, что во всем этом городе под названием Баку, во всем этом государстве, под названием Азербайджан, на всей этой планете под названием Земля и во всей Вселенной, нет у него существа более родного, чем Джаннет. В ту же ночь Джаннет стояла у окон своей спальни и думала о Саиде то же самое.

Рано утром Саид ехал на работу полный мрачных дум. Вчера его сердце обрело бесконечное счастье — оно познало любовь. Но получив любовь, душа Саида отдала взамен не менее сильное чувство покоя. Теперь его посещали разные мысли. Он словно вел войну с самим собой. Одна часть его души испытывала счастье, нежность и радость ведь ему довелось встретить эту «легендарную» любовь. Да, ангелы полюбили и зауважали человека с первого дня его «появления на свет», но эта любовь в корне отличалась от той, которую он испытывал к людям. Обретя в своем сердце Джаннет, Саид понял, что все эти тысячи лет он существовал неполной жизнью. Он, познавший жизнь на Земле и небесах, на самом деле не испытал всех ее граней. Он, знакомый со всеми тайнами небесных светил, он, знакомый со звездами и Луной, их составом и силами, смог наивно предположить, что самое важное предназначение Луны, освещать лик его любимой, высвечивая чистоту и прелесть ее хрупкой души. Он, изначальной и основной целью котрого было направить людей на путь праведный и защищать их от зла, забыл обо всем на свете, кроме единственного человека, которого ему хотелось оберегать всю свою жизнь.

В Джаннет он полюбил все. Ему нравились ее широкая душа и доброе сердце, ее взгляд и мелодичный голос, и как ни постыдно это для ангела ему нравились также ее тоненькие и длинные пальчики на руках, стройная фигура, тонкая талия, изогнутые ресницы и такие нежные губы. Это и являлось гранью, с которой начиналась та часть его существа, которая была глубоко несчастна. Он ангел, а не человек. Он не должен испытывать подобных чувств. Но, как не убеждал себя Саид в «низменности» того, что он сейчас ощущал, чувства его казались ему самыми возвышенными и волшебными, которые он когда-либо переживал. С этой «возвышенностью чувств» могла сравниться только его любовь к Богу. Но разве можно сравнивать эти понятия? Хотя, теперь он чувствовал еще большую любовь ко Всевышнему. Словно Создатель специально послал Джаннет в жизнь Саида, чтобы тот полностью познал себя. Так и случилось: Саид познал самые низменные чувства, такие как отвращение к самому себе, и самые высокие — любовь к другому человеку.

Теперь Саиду казалось, что даже его миссия была выбрана для него неспроста. Он испытывал огромную благодарность Богу за то, что ему довелось почувствовать всю полноту этой прекрасной жизни. А может пока не всю? Ему почему-то мучительно хотелось путешествовать с Джаннет по всей планете, станцевать с ней много разных танцев, сидеть с ней, обнявшись в ночи, и смотреть на звездное небо, а потом прижать ее к своему сердцу и поцеловать. Вот оно то, что мучает его. Он возжелал человеческих чувств. Все же с его нынешней «миссией» не удивительно, что ему приходилось общаться со многими женщинами. За это он себя ругал. И вот теперь, после встречи с Джаннет, ему показалось, что все эти человеческие чувства нисколько не низменны, а сладострастны и прекрасны, если они касаются именно ее. Ему казалось, что он создан лишь для того, чтобы воссоединить свою жизнь с жизнью Джаннет. Но как он посмел такое предположить? Его миссия во Вселенной совсем иная, и не может быть у него спутницы в человеческом облике, и не смеет он «искривить» свою суть. Еще вчера, стоя в своей темной гостиной и глядя на мерцающие огни города, он запретил себе впредь думать об этой девушке. Он должен сделать все возможное, чтобы она не надумала себе ничего лишнего.

Проводив отца на работу, Алина и Джаннет завтракали за столом. Джаннет могла позволить себе позже выйти из дома, так как ее офис находился намного ближе, чем место работы Исмаила.

— Я была уверена, что такую одаренную девочку