Покрышкин - Алексей Тимофеев

На аэродроме, стараясь не попадаться никому на глаза, Покрышкин прошел на КП. После строгого внушения — «Не кидайся сломя голову, пока не разобрался, кто перед тобой» — Иванов, глядя на потемневшее лицо своего летчика, вздохнул и сказал: «Ладно, успокойся. Все утрясется. В другое время прокурор задал бы тебе другие вопросы…» Помолчав, Виктор Петрович добавил: «А стрелял ты плохо… Самолет только подбил, он сел на вынужденную».

Перед этим досталось и начштаба Матвееву, давшему неверный сигнал к атаке.

Слушавшие разговор летчики вступились за Покрышкина. Действительно, секретность соблюдалась столь строго, что истребители только понаслышке знали о новых советских бомбардировщиках Су-2 и Пе-2…

В это время на аэродром заходила на посадку прилетевшая из Бельц группа комэска Федора Атрашкевича. Летчики группы рассказали о первом немецком налете, который врасплох не застал. По сигналу боевой тревоги самолеты были рассредоточены и замаскированы. Звено Константина Миронова перехватило и сбило разведчик «Хеншель-126». Правда, бомбежку аэродрома семеро летчиков предотвратить не смогли. В бою погиб летчик Александр Суров.

Прилетевший из Пырлицы Валентин Фигичев поведал о разбирательстве по поводу инцидента 19 июня, когда наши истребители открыли ответный огонь по немецкому самолету, летевшему над советской территорией. В ходе этой перестрелки была нарушена на несколько километров граница с Румынией. По приказу комдива A.C. Осипенко в Пырлицу для разбора прибыли Иванов и Атрашкевич. Фигичев говорил: «Был разговор с упреками, но в основном нормальный. А вот когда прилетел представитель прокуратуры округа, началась катавасия. Кричал, что я провоцирую войну, грозил отдать под суд. Сейчас, видимо, дело будет закрыто».

Темнело. Летчиков звали на ужин. Забравшись в кузов полуторки, они встали, обнявшись, плечом к плечу. Так и ехали по вечерней степи…

Полк майора Иванова был братской семьей и в небе, и на земле. Покрышкин никогда не мог терпеть каких-либо нападок на своего первого командира. Бывая в других частях, он далеко не везде видел ту атмосферу, которую создал у себя Виктор Петрович. Традиционен был общий ужин летного состава, который открывал командир. Сначала он назвал имена павших. Как писал Покрышкин: «Минуту молча стояли, поглядывая на места, где сидели однополчане. На тарелках лежали маленькие букеты полевых цветов…»

Затем командир сказал о первых победах. Летчики полка сбили и подбили около десяти самолетов. Открыл боевой счет 55-го полка друг Покрышкина Константин Миронов. В обломках сбитого Федором Атрашкевичем «мессершмитта» лежал майор с Железным крестом, в кожаных шортах и спортивной рубашке.

Над Кишиневом отличились летчики братского 4-го полка. Комэск Анатолий Морозов таранил Me-109. Афанасий Карманов стал в первый день войны самым результативным истребителем ВВС РККА. Он сбил три самолета!

Они встретили немцев на равных — летчики Южного фронта…

Баянист во время ужина играл популярные мелодии. Летчики, сидевшие поэскадрильно, отдыхали.

На отдых в то лето пилотам отводилось не более четырех часов. К Покрышкину сон не шел. Все несчастья продолжали валиться на его голову. Перед глазами мелькали черные хлопья разрывов, бегущие к обочинам дорог немецкие и румынские пехотинцы. Как близко была смерть в одиночном полете над Романом… Почему не вернулся в Маяки Костя Миронов? Как же угораздило обстрелять свой Су-2?!

Спустя пятнадцать лет, в курилке Академии Генерального штаба один из слушателей, товарищ Покрышкина по учебной группе Иван Иванович Пстыго, впоследствии — маршал авиации, а в годы войны летчик-бомбардировщик, затем штурмовик, рассказал о том, как в первый день войны звено Су-2, в котором он летел, обстрелял и подбил ведущего-комэска свой МиГ. Потом, сказал И. И. Пстыго, как же он отчаянно качал крыльями, крутился, показывал другим МиГам — не трогать, отходите в сторону, это свои! После этого рассказа Александр Иванович наедине расспросил о всех деталях и сказал товарищу: «А ведь следующий ты был у меня. Когда я увидел звезды, бросило меня в холодный пот…»

Увы, обстрел своих самолетов был весьма распространенным явлением в той нервозности, дезорганизации, хаосе. В 20-й дивизии И-16 обстрелял наш СБ. Истребители и зенитчики сбивали свои ДБ-Зф, возвращавшиеся после налета на Берлин. 20 июля 1941 года советское командование отправило в войска приказ «о мерах по недопущению обстрела из зенитных средств своих самолетов».

Кстати говоря, и на упомянутых Су-2 летчики 211-го бомбардировочного авиаполка из дивизии Осипенко имели к началу войны всего по 3–5 тренировочных полета, совершенно не имея практики в бомбометании и воздушной стрельбе.

Покрышкину и друзья, и редакторы советовали не включать в его книги эпизод со сбитием своего Су-2. Как же так, трижды Герой, и вдруг такое… Зачем, это же нетипично… Но Александр Иванович решил, что правда важнее. Летчик не стал скрывать собственного промаха. На наш взгляд, это одно из свидетельств достоверности его мемуаров.

Пишет Покрышкин и о том, что встретил войну полк не так, как следовало. Командир, наиболее подготовленные летчики оказались кто в Пырлице, как Иванов и Атрашкевич, кто в Григориополе, как он со своими верными ведомыми, кто в Кишиневе, куда вызвали «на ковер» к комдиву за какую-то провинность командира звена К. Е. Селиверстова. Основной аэродром в Бельцах был перепахан бомбами, выведен из строя.

И все же ясно, что на юге катастрофы нашей авиации не было, в отличие от Западного и Киевского особых военных округов. О том, почему на юге обстановка складывалась иначе, пишет В. В. Карпов в документальной повести «Полководец» о генерале армии И. Е. Петрове. В книге говорится о действиях в 1941-м начальника штаба Одесского военного округа генерал-майора Матвея Васильевича Захарова (впоследствии Маршала Советского Союза, начальника Генерального штаба). Командующий войсками округа Я. Т. Черевиченко вспоминал: «М. В. Захаров проявил исключительную оперативность и инициативу. Еще до моего приказа, узнав от командования Черноморского флота о надвигающейся опасности, он одновременно с отдачей распоряжения о повышении боевой готовности командующему ВВС округа генерал-майору Ф. Г. Мичугину приказал командирам корпусов вывести войска по боевой тревоге из населенных пунктов. Частям прикрытия был отдан приказ занять свои районы и установить связь с пограничными отрядами. Все это обеспечило организованное поведение частей и соединений Одесского военного округа в развернувшихся затем событиях».

Казармы, из которых выступили по приказу М. В. Захарова части, были полностью разгромлены во время первого же немецкого налета. Начальник штаба взял на себя ответственность в напряженном разговоре с командующим ВВС округа, отдав ему письменное распоряжение о полной передислокации авиации на запасные полевые аэродромы. Мужество и решительность одного генерала, понимавшего, на какой риск идет, сыграли в обороне Южного фронта огромную роль.