Отверженный 追放者 Часть I (СИ) - Орлов Александр

Наконец начал накрапывать дождик, мелкий, робкий. Но это лишь предзнаменование ночного ливня. Только здесь он бывает таким прямым и мощным.

Стемнело, я курил последнюю сигарету. Окурки аккуратно пропихивал в щели канализационного люка подошвой кед. Не стоит оставлять свое ДНК, меня здесь не было.

Повесив голову, я задумался о том, что зря не оделся потеплее. Ночью будет холодно, к гадалке не ходи, а я в одной висячке с капюшоном, – новый пиджак я упаковал в рюкзак. И вот, разглядывая носки обуви и выдыхая дым, я услышал, как настойчиво и раздраженно запела Муза.

По её тону я понял, что она хочет сказать что-то вроде: “Какого черта ты нос повесил и не следишь за дорогой, остолоп! Вон он идет! Почему я всегда должна тебя толкать, – я Муза, в конце концов, а не собака-поводырь!”

Ей не понравилось, что я чуть было не упустил Каори.

Ну все, все. Не бурчи, я вижу его. Задумался, с кем не бывает.

Я отделился от стены и пошел ему наперерез, натянув капюшон прямо на кепку. В кармане я сжимал рукоятку танто, но пользоваться ей не собирался. У меня был другой план, от которого дрожали коленки, а на языке чувствовался желтый вкус.

В этом возбужденном состоянии охотника, чувства иногда путались и смешивались неестественным образом. Вкусы ассоциировались с цветовым спектром и наоборот, звуки приобретали оттенки и визуальные образы, камни источали запахи, деревья шептали вслед, капли дождя на кепке чесались будто волдыри. Этого не объяснить так просто. Этого было просто не объяснить.

Каори брел унылой походкой, прикрывшись зонтом, но смачно шлепая по лужам. Я умерил шаг, чтобы он опередил меня и пристроился за ним хвостом, держась на небольшом расстоянии. Слишком светло для нападения, на улице люди, я не привык охотиться в столь ранний час. Придется рискнуть.

Он дошел до второго подъезда, поднялся по ступеням и открыл дверь, приложив ключ к домофону. Сейчас!

Я рванулся вперед, придержал закрывающуюся дверь и прошмыгнул вслед. Подъезд пустовал, подходящее место, чтобы напасть. Он услышал за спиной шум и начал оборачиваться, но было поздно. Я взял его шею в захват одной рукой, а второй продемонстрировал нож, что с щелчком выскочил у него перед глазами.

– Закричишь, порежу, – предупредил я шепотом.

Он только глупо замычал, ничего не понимая.

– Нож у меня в руке, дышит тебе в ребра, – сказал я металлическим голосом, пряча оружие. – Если дернешься, я тебя убью, понял?

– Понял… – часто задышал он.

– Хорошо, иди в лифт.

Я толкнул его через раздвижные двери и влетел следом, нажал кнопку последнего этажа. Развернуться ко мне лицом не давал, крепко сжимая сгибом локтя его горло.

– Есть выход на крышу?

– И-Икари, это что ты?

– Есть выход на крышу?

– В-вроде да.

Хорошо, мне везло. Лифт пуст, крыша свободна. Красота!

– Икари, подожди, давай поговорим. Это же какая-то тупость…

– Закрой рот.

– Икари…

– Закрой рот, или я тебя порежу.

Двенадцатый этаж. Я вытолкнул жертву из лифта и велел подниматься на крышу, он попытался обернуться но получил удар рукоятью в затылок. Послушно потопал по ступеням, как ягненок на бойню.

Он глупо сжимал в руке закрытый зонт все это время, будто мог защититься им от меня, как от дождя. Нет, дружок. Сегодня и мы вдвоем тебя достанем.

Домой ты уже никогда не вернешься.

Глава 21

Дверь на крышу и правда была открыта и легко поддалась под нажимом Каори-куна. Лишь он вышел под дождь, я вновь взял его в захват и привычно провел удушающий. Думал, что будет сложнее, а он почти не сопротивлялся, так подергался и похрипел, будто для галочки.

Я надавил сильнее, помогая себе правой рукой, дождался пока тело обмякнет и осядет на землю. Отлично. Теперь следующий пункт плана.

Я снял рюкзак, достал оттуда ремень, перевернул тело на живот и связал его руки за спиной. Не туго, а так, чтобы он просто чувствовал, что его движения ограничены. Дабы не осталось следов, я сделал это поверх одежды.

Потом оттащил Каори к краю крыши и посадил, оперев спиной на парапет. Ох и тяжелый поганец оказался, а крыша-то длинная… Парапет был низкий, его голова завалилась назад, а рот глупо открылся, вот и замечательно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дальше пошли в ход таблетки. Я избавился от обезболивающих и снял этикетку с баночки. В этот же тюбик пересыпал все снотворные. Вроде ничего не перепутал…

После этого я взял три пилюли от тошноты и положил ему в рот, пальцем надавил на корень языка, чтобы создать глотательное движение. (благо я был в перчатках, а то эти слюни… не люблю слюни). Парень поперхнулся, но капсулы проглотил.

И последний пункт. Я обыскал его, нашел пачку мятных леденцов, сигареты и телефон, спрятал найденное в карманы кофты.

Вроде бы все. Бутылка воды не понадобилась, – дождь усилился, Каори скоро придет в себя и без моей помощи.

Я бросил рюкзак на землю, уселся на него, прямо напротив жертвы, раскрыл зонт и принялся ждать, посасывая леденец. Он был на вкус синим, как морской закат. (Нет, определенно со мной что-то не так).

Капли покрыли его лицо и лезли в глаза, он инстинктивно зажмурился, потом ещё раз. Тряхнул головой, мокрые белые волосы упали на лоб. Открыл глаза, не понимая, как он здесь очутился и что здесь делает, стал резко дергаться, зрачки расширились от страха.

Я сверкнул ножом у него перед носом.

– Не дергайся.

От тона моего голоса он застыл, тяжело дыша, и уставившись на меня.

– Икари, что происходит… – простонал он. – Где мы…

– Мы на крыше, куда ты нас привел. Ты проспал не больше пяти минут.

– Почему… – Он попытался освободить руки, но почувствовал, что не может. – Почему ты связал меня?!

– Узел не тугой, ты сможешь выбраться, если захочешь. Но тебе на это потребуется время, и если ты начнешь дергаться, как сейчас, то я просто перережу тебе горло, понял?

Он замолчал, не зная, что ответить. Он просто пылал страхом. Я ждал, когда он немного успокоиться и начнет размышлять над тем, в какой ситуации он оказался.

– Что тебе от меня нужно? – прохрипел он наконец.

– Я пришел сюда, чтобы тебя убить. Ты умрешь, Каори, спрыгнешь с крыши.

Он вновь запаниковал, попытался дернуться, но осекся, застонал, сообразил, что его стенания на меня не действуют. Тогда я увидел, что он пытается воспользоваться последним средством для выживания – мозгом. Он начал анализировать ситуацию и найти пути для того, чтобы из нее выкрутиться.

– Послушай, Икари… Если это из-за того, что я на тебя донес…

– Нет, дружище. Я решил это до того, как ты меня сдал. Все немного сложнее.

– Слушай, слушай!

– Я слушаю, – улыбнулся я.

– Да, – выдохнул он. – Да! Подумай о полиции, чувак. Братан, они ведь тебя поймают!

– Мм? – протянул я.

– Ну конечно, поймают. Они узнают, что это убийство. Ты ведь душил меня, я до сих пор нормально глотать не могу!

– Нет, братан, – передразнил его я. – Не забывай, что в пятницу я хорошенько прошелся по твоему горлу своим кулаком. Ты хрипишь, потому что я повредил голосовые связки, а глотать тяжело, оттого что опухла гортань. Мягкие ткани повреждены, я вижу гематомы на коже отсюда, в темноте. Поэтому, когда тебя вскроют на аутопсии, то не заметят следов удушения. Умно, правда?

– У меня будут следы на руках от жгутов!

– Это широкий ремень, который я не затянул. Он накинут поверх рукава твоего пиджака, так что следов не будет.

– В лифте… камера!

– Нет, – я покачал головой. – Я проверил, камер нет.

– Но как же…

– Достаточно, – я остановил его жестом. – Я все продумал. Куда важнее, что ты уже мертв. Я достал из кармана пустой пузырек и показал ему. – Видишь название? А под ним что написано? Это мощное снотворное, Каори, и я всыпал тебе в рот всю пачку. Ты уже мертвец, как ни крути.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ужас возник в его глазах. Неодолимый, животный, всеобъятный инстинкт выживания. Губы мелко задрожали, взгляд остекленел, кожа стала мертвенно-бледной.