Визитная карточка хищницы - Наталья Борохова

Горин пристально уставился на Грановского. В зале висела напряженная пауза. Все присутствующие оценили драматизм момента. Судья полез в папку и вынул какой-то лист. Он держал его в руках и молчал.

Суворов чуть не потерял самообладания. Казалось, нервы, натянутые до предела, сейчас лопнут. Он оглядел товарищей. Зверев что-то рисовал в тетрадке, не обращая внимания на происходящее. Тишину нарушало лишь его сопение да шелест карандаша, чиркающего по бумаге. Марьин был бледен и не спускал глаз с судьи. Остальные подсудимые были взволнованы и неподвижны.

– Вы не правы, Семен Иосифович, – произнес судья. – Этот человек существует в природе.

Казалось, по залу пронесся немой возглас. Напряжение достигло апогея. Все взоры были обращены в сторону Горина. Но он не торопился, так и этак вертя в руках белый лист бумаги.

– Да читайте же! – не выдержав паузы, крикнул кто-то.

Горин недовольно обвел глазами зал. Не установив возмутителя спокойствия, он снова уставился в документ.

– Такой человек существует, – повторил он. – И, думается, не стоит объяснять, какое значение его показания имеют для разрешения дела по существу. При подготовке дела к слушанию судом был сделан запрос для установления места жительства Ивановского. На него был получен ответ, который у меня в руках…

Нет, это было невыносимо! Происходящее начинало напоминать сериал, где развязка сюжета растягивается на несколько серий!

– Так вот он – ответ… Гражданин Ивановский находится вне досягаемости. Он выехал за границу, проживал в нескольких странах Европы попеременно. Точнее его местопребывание установить не представилось возможным. Последняя страна, где он оставил свои следы, это небезызвестная вам Испания.

Довольный произведенным эффектом, он уставился на публику. Стеклышки очков блестели, коротенькие усики задорно топорщились.

– Ваша честь! – вскочил Спиридонов. – Прошу огласить показания Ивановского в процессе в связи с невозможностью его явки.

Возникло замешательство. Все с нетерпением ожидали продолжения. Было ясно: если суд огласит показания Ивановского, этим он признает их как доказательство. Горин уже намекнул на значимость допросов Ивановского для правильного решения дела. Это будет означать если не полную победу обвинения, то, во всяком случае, большую ее часть.

– Защита против, – выступил Грановский. – Ивановский не может явиться и подтвердить правильность своих показаний. Защита, в свою очередь, не может допросить его. Полагаю, что права подсудимых будут нарушены. Они окажутся не в равном положении с обвинением.

Горин склонился к заседателям. За эти несколько минут ожидания напряжение зала достигло критической отметки, наконец судья вынес вердикт:

– Суд, посовещавшись, определил: ходатайство государственного обвинителя о вызове в суд и допросе свидетеля Ивановского отклонить…

Горин продолжал говорить, но Грановский уже чувствовал эйфорию победы. Шахматная партия завершилась. Теперь предугадать исход матча сможет даже слепой!

Семен Иосифович неспешно разрезал взмахом рук прохладную синь бассейна. Необходимо было сбросить напряжение последних недель, и, похоже, это ему удалось. Грановский вдруг подумал, что этой весной он наверняка сможет заниматься тем же, но уже на собственной вилле в Испании. Мысль показалась ему приятной. Он перевернулся на спину и закрыл глаза. Тотчас же лавина воды обрушилась ему в лицо. Он на секунду ушел под воду, но тут же всплыл, откашливаясь и чертыхаясь про себя. Мужчина в синей шапочке мощными гребками проплывал мимо, поднимая вокруг фонтаны брызг.

– Молодой человек, надо быть аккуратней! – сделал замечание Грановский, впрочем, не ожидая, что ретивый пловец его услышит.

Но тот остановился, отфыркиваясь, и убрал с глаз очки.

– Вот так сюрприз! – удивился Грановский. – Так это вы, коллега?

Козырев смутился и начал извиняться. Он чувствовал себя крайне неловко. Но Грановский разрядил ситуацию:

– Ладно, ладно, Антон. Мне тоже надо быть поосторожнее. Так недолго и потонуть. Я собираюсь подняться в бар. Не желаешь присоединиться?

– С удовольствием, – отозвался Антон.

Козырев был несказанно рад такому приглашению известного адвоката. Надо же! Грановский даже знает, как его зовут.

Наскоро приняв душ, он поторопился в бар. Грановский уже заказал легкие закуски и сок. Завязалась беседа, в которой Семен Иосифович явно доминировал. Антон почтительно отвечал, пытаясь не допускать в речи вольных выражений, на которые он был мастак.

– Частенько я тебя вижу с Лизой Дубровской. Прости за любопытство, это у вас дружба?

– Да, Семен Иосифович. Лиза мне нравится. Она такая непосредственная, наивная. Думаю, и я ей нужен. У нее непростой период в жизни.

– Да? – удивился Грановский. – А что случилось? Ты не стесняйся, Антоша. Лизонька мне как дочь. Мы ведь дружили с ее отцом. Замечательный был человек…

– Ну, тогда вам известно ее горе. Смерть отца, депрессия матери, финансовые неурядицы… Она на грани нервного срыва. Вот и возникают у нее всякие идеи, которые здоровому человеку в голову не придут.

– Расскажи-ка поподробней. Возможно, я смогу чем-нибудь помочь.

– Вы не поверите, Семен Иосифович! Представляете, она вбила себе в голову, что Лесин жив!

Грановский чуть не поперхнулся соком.

– Вот-вот! И я не верю. Но она раскопала какой-то дневник своего отца. Там черным по белому написано, когда тот видел Лесина в Москве. И это событие датируется значительно позже, чем произошло его предполагаемое убийство и сожжение, согласно материалам дела.

– Возможно, Герман Андреевич просто ошибся датой или обознался.

– Я ей говорил про то же. Но она заявляет, что обстоятельства их встречи исключали ошибку, да и в датах он напутать не мог. Он, видите ли, был страшный аккуратист. В его дневнике нет помарок и вырванных страниц.

– А ты видел дневник?

– Только в ее руках. Читать его она не дает. Но что ее так впечатлило, не знаю. Вначале она рыдала. Собиралась уйти из процесса, а потом как с цепи сорвалась. Занялась какими-то поисками.

– И что же она ищет?

– Следы Лесина, конечно! Мы с ней уже ездили в городок Суворова, встречались с Татьяной Лесиной и его отцом. Тот, кстати, ей много интересного рассказал, о чем в суде умолчал. По его словам тоже выходит, что сынок жив-здоров, но где находится – непонятно.

– Чушь какая-то! По материалам дела его сожгли! Как он мог воскреснуть?

Тут Грановский осекся: «Боже! Что я несу! Я противоречу той защитительной позиции, которую мой клиент пытается отстоять в суде. Ведь именно мы утверждаем, что Лесин жив. Но я готов голову дать на отсечение, что Суворов его заказал, и, более того, уверен, что заказ исполнен полоумным Зверевым и преданным Марьиным. Разве может быть иначе?»

– Елизавета утверждает, что у того, кого сожгли вместо Лесина, отсутствовала на руке татуировка. О существовании этой детали было известно Суворову и всем близким ему ребятам. Кстати, на эту мысль ее навел Зверев.

– Что значит сожгли вместо Лесина? – не понял Грановский.

– Она утверждает, что вместо Лесина сожгли кого-то другого. Ну, для того, чтобы формально выполнить заказ Суворова.

Грановский тихо охнул. В этой немыслимой околесице, нагороженной Козыревым, явно прослеживался смысл. Но тот, похоже, его не улавливал.

– А что еще более неправдоподобно, так это то, что, по ее мнению, под фамилией Ивановского и скрывается наш покойник Лесин. Когда она услышала в процессе про Испанию, так только одно и твердила: это он!

«Черт возьми! А я недооценил Лизоньку. Не так уж она и безобидна, как кажется на первый взгляд. Вон сколько всего насобирала. За ней нужен глаз да глаз. Не ровен час, натворит чего-нибудь. Осторожно… осторожно. Главное, чтобы этот ее новоявленный друг ничего не заподозрил. Кстати, ее идея насчет Ивановского не лишена логики».

Грановский постарался изобразить безразличие.

– А для чего Елизавете понадобился Лесин?

– Трудно сказать, – пожал плечами Антон. – Она хочет узнать что-то об отце. Собирается даже в Москву ехать…

– А при чем тут Москва? – удивился Семен Иосифович.

– Перед смертью Лесин сожительствовал там с какой-то девицей-фотомоделью. У них настолько все было серьезно, что он даже квартиру для нее купил. Вот Лиза и считает, что поиски надо начинать оттуда. Только с деньгами у нее теперь туговато. Так бы она давно смоталась.

Грановский задумался. Трудно было принимать решение без согласования с Суворовым. Но так и быть, он возьмет на себя эту ношу. Остается надеяться, что Александр Петрович не будет против. Дело требовало оперативного вмешательства и четкого контроля. Кажется, Грановский знает, как это сделать.

– Послушай, Антоша! – Голос его был мягок и вкрадчив. – Мы с тобой, как друзья Елизаветы, просто не можем оставаться в стороне. Согласен? Так вот, ее стремление найти Лесина по-своему понятно. Ей нужно помочь! Я, со своей стороны, обещаю вам материальную поддержку и полное финансирование идеи с поездкой в Москву. А ты поедешь с ней и не оставишь ее одну ни на минуту. Про мои деньги говорить ей не нужно. Скажешь, что это твоя помощь. Она тебя еще больше ценить будет. Я делаю это бескорыстно, в память о ее отце.