Перстень графа Митрофанова - Николай Тимохин

— В областной.

— Пусть будет так, мне до лампочки. Так че ей сказать-то? — настойчиво выспрашивал незнакомец, в голосе которого чувствовалась раздраженность. — Ну так ты лыжи навостряешь или как?

— Да… — задумался Женя. — А почему она мне лично не позвонила?

— Ты че, дебил? Сам с бабой разосрался, а теперь хочешь, чтобы она к тебе первая прибежала? Да еще и меня к ответу призываешь. Ну ты, фрукт. У нее мобилы своей нету. Ты же ей не задарил, поэтому она меня и припахала, — мужской голос, говорящий все это Жене, уже нескрываемо выражал нервозность. — Давай, не тяни резину. Уже закругляться пора. Рожай быстрее: едешь или че?

«Странный мужчина какой-то! И, главное, наглый, как танк. Видно, у них там в деревне иногда попадаются такие артисты, наподобие той троицы хулиганов, с которой я не так давно на ровной дорожке не разошелся, когда Света провожала меня до трассы, — подумал Женя. — А вдруг, все то, что он говорит, действительно, правда? Даже если и нет, то у меня хоть будет хороший повод съездить в Привольное. Только вот поверит ли Света в то, что этот разговор на самом деле происходил?»

— Хорошо. Передайте, пожалуйста, Светлане, что я завтра же утром, приеду на рейсовом автобусе, — решительно сказал парень по телефону своему незнакомцу.

— Хоккей, командир, как скажешь. А когда твой лоховоз прибывает-то?

И Шрек, договорив со Светкиным кентом и повесив трубку на рычаг телефонного аппарата, вышел из кабинки переговорного пункта в зал сельского почтового отделения.

— Молодой человек, — позвала его дежурная-телефонистка. — Подойдите, пожалуйста. Вы переговоры закончили раньше, и у вас еще остались деньги. Возьмите сдачу.

— Это ты, наверное, всегда заканчиваешь раньше своего мужика. А я все делаю вовремя, — сказал Шрек, обомлевшей от таких слов, девушке. — А копейки оставь себе, еще пригодятся. Пошли, пацаны, на улице побазарим.

Последняя фраза была адресована его дружкам, которые терпеливо дожидались Шрека. И вся троица, громко хлопнув входной дверью, вышла из здания почтового отделения.

— Ну че, приболтал этого городского кекса? — спросил у Шрека Славян, которому просто не терпелось узнать подробности разговора со Светкиным дружком.

— А то! Причесал, как положено! Он схавал всю мою жуванину и завтра, ближе к обеду, прямо из кишкотряса предстанет перед нами, — гордым тоном произнес Юрок. — Давайте, отойдем в сторонку, чтобы здесь не рисоваться лишний раз. Значит так. Вы с утра будете сидеть в засаде, около дороги, по которой он пойдет в село от автобусной остановки. Первым встречу его я. Просто поздороваюсь, без всяких глупостей. И по моему сигналу, ты, Славян, тихонечко по темечку этого нехорошего парнишку колышком сзади и приласкаешь. Уловил? Но, смотри, блин, если опять получится, как в прошлый раз, когда ты, вместо того, чтобы бить, махал дрыном, как саблей, то… А, может быть, ты хочешь, чтобы я на тебе прямо сейчас показал, как это делается? Давай!

— Не-не, ну ты че, в натуре! Я совсем тупой, что ли? — замахал двумя руками Славян и, на всякий случай, отступил на пару шагов от рядом стоящего Шрека.

— Ладно, заметано. А потом, — продолжал раздавать команды Юрок, — когда Женька приляжет — отдохнуть, тут уже начнется наша произвольная программа. Но, смотрите мне, не переусердствуйте, чтобы он, не дай Бог, не зажмурился, ненароком. Мне только мокрухи еще тут не хватало! Вы поняли?

И, услышав от своих бойцов утвердительный ответ, Шрек предложил:

— Тогда все, сегодня отдыхаем. Пойдемте к Светке в магазин, пока он не закрылся, возьмем водки и где-нибудь посидим, но только, чтобы сильно не напивались!

Светка уже совсем освоилась в новой работе и обслуживала покупателей с легкостью и удовольствием. Вот только подобных посетителей, как эти товарищи, она старалась долго не задерживать и даже отпускала им в первую очередь. Несмотря на то, что она работала вместе с Алексеем и могла рассчитывать на его поддержку, все равно хотела побыстрее продать то, что им нужно. От греха — подальше.

У Светки в последнее время жизнь стала поспокойней, настроение наладилось, и улыбочка стала почаще появляться, подтверждая ее душевное равновесие. Конечно, никто не знает, что с ней случится завтра. Можно лишь только что-либо планировать и предполагать. Но девушка была абсолютно уверена в том, что теперь с ней, хотя бы в самое ближайшее время, не произойдет ничего такого, что смогло бы ее расстроить.

Алексей тоже не мог нарадоваться изменениям в своей жизни. И, наверное, поэтому весь следующий рабочий день у Яхнова со Светкой прошел хорошо. Они шутили, радовались жизни и даже нашли для себя подходящее место и время, чтобы уединиться вдвоем. Друзьям казалось, что их счастье бесконечно, а удача всегда будет им сопутствовать. Но утром…

Первый час нового рабочего дня, Леша провел в полном недоумении и одиночестве. Когда он пришел в магазин, то Светы еще не было, хотя часы показывали ровно восемь. «Запаздывает девчонка, проспала, наверное», — подумал Алексей. Но когда продавец не пришла и через полчаса, и спустя сорок минут, и даже в девять утра ее все еще не было, молодой человек забеспокоился. После своего возвращения с товаром в Привольное и неожиданной встречи со Светкой, Леша договорился с женой о том, что он пока поработает в их магазине вдвоем, с новой продавщицей. А Люда пусть побудет дома: отдохнет и позанимается делами по хозяйству.

— Я постараюсь сработаться со Светкой, узнать ее деловые качества, что-то где-то подскажу девушке, посоветую. В сфере обслуживания она раньше не работала и от коммерции далека, насколько мне это известно. Вот и понаблюдаю за ее работой, — сказал Люде ее супруг, только и желая того, чтобы жена, хотя бы первое время, в магазине появлялась пореже. А дальше уж, как получится. Леша надеялся на то, что пока Люда будет дома, он сможет наладить отношения со Светкой так, как этого требует его душа. И он продолжал, обращаясь к супруге. — Знаешь, Люда, мне вообще хочется, чтобы моя жена не работала, а была бы всегда дома. Побольше времени уделяла себе и поддерживала семейный очаг. А я, как мужчина, буду обеспечивать нашу семью и приносить деньги в дом.

Люде понравились слова мужа, и она с ним согласилась, хотя работать продавцом, да еще и у себя в магазине, ей тоже хотелось. А постоянно сидеть дома — быстро надоест, так и отупеть можно. Но с другой стороны, ей было приятно слышать такие речи от своего милого.

«Что-то я раньше никогда не замечала, чтобы Леша обо мне так заботился. Интересно, почему он резко изменил свое отношение? И причем в лучшую сторону. Значит, любит, хороший мой… — мысленно разговаривала сама с собой Люда, удивленная неожиданными переменами в поведении Леши. — А, может быть, тут кроется что-нибудь другое? Что, например? Даже не знаю…»