Инсталляция - Александр Петрович Лебедев

– Зато неуправляемых по четыре кассеты. Плюнет раз, и от нас заклепки не останется.

– Я не хочу, – скривила губы Светлана.

– Летчик! – отчаянно крикнула она. – У тебя дети есть?! Молчишь, сука. Чтоб с твоей дочкой также поступили!

Возможно, пилот ЯКа не нажал тангенту, и Светланины слова не улетели в эфир, возможно, их не услышал пилот штурмовика или просто проигнорировал, но ведущий самолет выпустил из-под крыла две струйки белого дыма, которые быстро побежали к красному самолету. До него оставалось совсем немного, когда красная машина резко задрала нос и, заваливаясь на крыло, ушла на «боевой разворот». Используя свою маневренность и теряя и без того маленькую скорость, ЯК остался выше, пропустив под собой несущиеся ракеты. Ведомый штурмовик без труда поймал в прицеле лишенную скорости машину и выпустил из пулемета короткую очередь, прошедшую наискосок по кабине ЯКа и отделившую от него куски пластика и обшивки, закружившиеся в воздухе. Самолет завалился набок и, быстро теряя высоту, понесся к земле, скоро исчезнув в белом одеяле тумана.

* * *

Группа из тридцати человек если и напоминала боевиков, то боевиков побитых. Впрочем, так оно и было. Потеряв более половины личного состава, полевой командир Алабек Саримов вел остатки сепаратистов к Урус Мартану, где должен был пополнить запасы боеприпасов и людских резервов. Это ему совсем не нравилось, но нести дальнейшие потери от артиллерии и авиации было совершенно глупо. Алабек размышлял сугубо о земных проблемах в тот момент, когда обстоятельства заставили его посмотреть в небо. Воздушной атаки он не ожидал. Его отряд шел берегом небольшой реки, плотно укрытой туманом. Видимость внизу была не более пятидесяти метров, подниматься на сопки было ни к чему, и обнаружить его маршрут авиация просто не могла. Конечно, у русских есть спутники с инфракрасным видением и черт еще знает какая техника, но тогда они просто шарахнули бы из установок залпового огня и перепахали несколько гектаров, не дав возможности поднять голову. Звук, который услышал Алабек, был самолетным. Два самолета идут на небольшой высоте, подходят ближе, еще ближе. Его люди бросаются врассыпную, ломая строй, занимают оборону. Но он не побежит, он будет стоять и смотреть, а когда они пролетят, громко крикнет:

– Вы что, хотите жить вечно? Поднимайтесь, у нас мало времени, – и построив своих людей, поведет дальше.

Но вместо этого, Алабек оказался в траве лицом вниз, закрывая голову руками, потому что в соседнюю сопку врезались две ракеты, отбросив алые языки пламени, заметные даже сквозь туман. Он вскочил на колени и что есть сил закричал:

– Не стрелять! Не стрелять!

Поздно. Как минимум пятеро его бойцов поливали белесое молоко из автоматов, совершенно безрезультатно, а самое главное – глупо. Если бы пилот видел куда стрелял, он, наверняка, не стал бы целиться в сопку, а теперь его группа сама демаскировала себя, растрачивая боеприпасы. Воспользовавшись возникшей паузой, Алабек крикнул снова. Хорошо, что на этот раз его услышали. Никто не поднимается, все ждут следующей атаки, а ее не будет. Не будет, потому что и этой не должно было быть. Но что это за звук? На штурмовик не похоже. А на что похоже? Похоже на фильм про войну, где сбитый самолет несется к земле, издавая предсмертный рев, но откуда он здесь?

Алабек повернулся на звук и стал внимательно всматриваться в туман. Уж теперь его точно никто не заставит упасть на землю, теперь-то он будет стоять и смотреть, а когда все кончится, скажет…

Алабек не успел подумать, что скажет. В той стороне, куда он смотрел, туман потемнел, превратился в темную кляксу и разорвался, словно старая простыня, отбросив в стороны белые лохмотья. Из него вырвался огромный красный предмет и с устрашающей скоростью стал приближаться. Алабек буквально врос в землю, когда над его спиной мелькнуло красное крыло. Самолет рухнул в воду, подпрыгнул, снова упал, поднял перед собой облако брызг и понесся дальше, скрежеща металлом и задирая красный хвост, готовый вот-вот обогнать кабину.

– Самолет! Самолет! – услышал он восторженный крик. – Мы сбили самолет!

– Плохой день я выбрал зарабатывать авторитет, – подумал Алабек, в очередной раз вставая.

Он оправился, не торопясь с принятием решения. Посмотрел в ту сторону, куда исчезла дьявольская машина, и, наконец, отдал приказ осмотреть место падения и взять живыми всех, кто еще таковыми является.

«Мне это пойдет на пользу, – думал он, – Сбил русский самолет да еще взял в плен пилота. Не убили бы его только».

Алабек достал сигареты и закурил, поглядывая в туман. Когда он бросил в ручей окурок, то увидел бегущего назад бойца.

– Что там?

– Это не военный самолет, – ответил запыхавшийся боец, – это самолет из Дагестана, летел в Грозный, русские его сбили.

– Живые есть?

– Трое. Двое ранены.

– Пойдем, – Алабек быстро зашагал вдоль ручья.

Он увидел искореженную машину, торчащую из воды и высоко поднявшую правое крыло, молодого человека, одетого в хороший костюм, блондинку в джинсовой куртке и человека, лежавшего на траве. Вокруг стояли боевики, с любопытством разглядывая троицу.

– Кто такие? – с ходу спросил Алабек, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Мы везли документы в Грозный, – ответил молодой человек на Чеченском, – нас сбил штурмовик.

– Что с ним? – спросил Алабек, показывая на раненого.

– Это пилот, – ответил молодой человек, – он ранен из самолета.

– В кабине еще один, – добавил боевик, – только мертвый.

– Это старший, – сказал парень, – он нас вел.

– К кому вы летели?

– Это знает старший. Вернее, знал. Должны были передать документы – и обратно.

– Где они?

– Они выпали из самолета, где – не могу сказать.

– А это кто? – Алабек показал на Светлану.

– Это бухгалтер.

– Бухгалтер? Зачем?

– Документы финансовые, для них нужен специалист.

Алабек осмотрел девушку, которая еле стояла на ногах.

– Она ранена?

– Так, царапина.

– Девушке – врача, этому – тоже, – показал Алабек на раненого пилота и только тут заметил характер ранения. Пуля крупнокалиберного пулемета попала в живот и, судя по бурым пятнам на траве, вышла через спину или копчик.

«О Аллах, на чем же у него ноги держаться?» – Алабек подошел к раненому, нагнулся и посмотрел в лицо, перекошенное от боли и отчаяния.

– Крепись, джигит, все будет хорошо, – Алабек достал из грудного кармана пистолет и выстрелил ему в грудь.

Он выпрямился и осмотрелся вокруг, изучая, произвел ли его поступок впечатление на окружающих. Стоявшая в двух шагах блондинка громко хлопнулась в обморок.

«Произвел», – подумал Алабек, а вслух сказал:

– Что-то попутчица у тебя слабая.

– У нее был плохой день, –