Скитальцы - Диана Удовиченко

Легкую смерть человеку, которому орка вогнала в живот пятипалый, подарил я, добив его шпагой. Парень, которого я отбросил стеной воздуха, был мертв — неудачно упав, он сломал себе шею.

— Знаешь, — сказал я, когда все кончилось. — Теперь, увидев, как ты орудуешь этой волнистой железякой, я уверен: путешествие будет легкой прогулкой.

— Благодарю, — холодно ответила Мара. — Но не сильно полагайся на Пламенеющий. Не все от него зависит.

Следовало убрать трупы, чем мы и занялись, предварительно их обыскав. Ничего особо ценного не обнаружили — так, пару десятков серебряных монет. Тела перетащили на край пустыря, к деревьям, где я при помощи несложных манипуляций спрятал трупы под землю, подарив растениям удобрения на будущее. Разобравшись с этой проблемой, мы отогнали карету на кладбище и начали готовиться к проезду в город.

Тут-то и начались первые трудности, по сравнению с которыми драка была мелочью. Если нам как-то, проклиная все на свете, удалось впихнуть меня в женское платье, то глядя на краски для лица, мы впали в уныние. Ни я, ни орка пользоваться ими не умели, но без них я никак не сошел бы за женщину. Пришлось напрягать память и по ходу дела импровизировать. Краски изобрели эльфийские женщины, и только потом манеру разрисовывать лицо переняли люди. Но жительницы Даллирии лишь подчеркивали небольшим количеством пудры и румян свою природную красоту, тогда как человеческие женщины привыкли накладывать краски в несколько слоев. Мы долго мучились, но в конце концов у нас вышло нечто более-менее сносное.

Я смотрел в маленькое зеркало и не узнавал себя. Реснички загнутые, губки бантиком, щечки румяные… тьфу! Опустив глаза, я принялся удрученно разглядывать пышное платье. Мой вид откровенно забавлял орку, хоть она и делала вид, что серьезна и сосредоточена.

— Погоди-ка, — Мара обошла меня и остановилась за спиной. — Эльфийки славятся тонкой талией, правильно?

— Пра… — только и успел ответить я и захрипел, ощутив, как неведомая сила сдавливает мне диафрагму.

В роли неведомой силы выступила орка, безжалостно затянувшая шнуровку корсета. Возразить мне было нечего, поэтому я старался притерпеться.

— Ну вот, — удовлетворенно констатировала Мара. — Теперь ты выглядишь убедительнее. А это что такое? — она протянула мне два черепаховых гребня, украшенных самоцветами.

— Кажется, это сюда, — пыхтя, я принялся старательно пристраивать гребни к волосам.

Соорудить высокую прическу у нас не хватило ни умения, ни сил. Мы просто расчесали волосы, посыпали их эльфийской жемчужной пудрой, придающей блеск, и оставили распущенными.

Мара протягивала мне новые и новые безделушки. О назначении одних я помнил еще со времен жизни в Даллирии, о других догадывался, но попадались и совершенно таинственные штуки. В итоге я приобрел, по моему мнению, абсолютно непотребный вид и чувствовал себя соответствующим образом. Корсет сдавливал тело и мешал дышать, от красок чесалось лицо, от пудры хотелось чихать, а лучше — кого-нибудь убить.

Когда я был полностью экипирован, орка достала из тюка расшитые золотом башмаки на высоком изогнутом каблуке.

— Н-е-е-е-ет! — взмолился я.

— Да! — кровожадно ухмыльнулась Мара.

Наверное, поставщики всего этого великолепия догадывались, что женские шмотки потребуются для маскарада, поэтому подобрали обувь размером побольше. Спасибо им, земля пухом, и пусть Десид сойдет с ума, примет их за праведников и отправит их души в Тихую долину… И все же башмаки жали. Я попытался сделать пару шагов и едва не рухнул. Мара подхватила меня, поставила на ноги:

— Попробуй еще.

И еще, и еще, и еще… Пока я не научился кое-как ковылять на этих жутких приспособлениях. Зачем только женщины их носят?!

Настал черед Мары. Утянув грудь и раздраженно морщась от неприятных ощущений, она обрядилась в новую одежду. Большой разницы я не заметил: орка никогда не отличалась особой женственностью. Поверх одежды Мара напялила толстую кольчугу и спинные ножны с парными клинками.

— Двуручник и шпагу придется замаскировать под поклажу. Фламберг — слишком заметная и редкая штука, — сказал я орке.

— Я тоже об этом думала, — ответила Мара.

Она сунула свой старый костюм и тонкую кольчугу в сундук под сиденьем кареты.

— И еще кое-что. Ты ведь собираешься играть роль охранника при богатой аристократке, правильно?

Мара кивнула, подтверждая мои слова.

— Что принято у ваших воинов делать с волосами?

— Воины собирают волосы в хвост, как это делаю я.

— Но людям неизвестны обычаи орков, для них твои длинные волосы будут яркой приметой.

— И что? — с глуповатым видом переспросила Мара, не понимая, к чему я клоню.

— Предлагаю сбрить тебе волосы. Это сделает тебя неузнаваемой. Ты выше и в плечах шире большинства людей, с утянутой грудью и лысиной тебя любой примет за мужчину.

— Но кожа под волосами бледная. Будет сразу видно, что они сбриты недавно, — нахмурившись, сказала орка, которой моя идея пришлась не по душе.

Улыбнувшись, я покопался в коробке с красками и выудил оттуда баночку болотно-зеленого цвета.

— С этой мазью бритая голова будет выглядеть естественно, будто ты всю жизнь так ходила.

Орка нахмурилась. Долго и внимательно изучала баночку, лежащую на моей ладони. В душе Мары происходила борьба между разумностью и приверженностью древним обычаям. На мгновение мне показалось, что старые привычки возьмут верх, но через несколько мгновений орка произнесла:

— Приступай…

Она протянула мне острый как бритва кинжал и повернулась спиной.

Изначально я воспринимал эту затею, как маленькую месть зеленой, которая придумала переодеть меня в женщину. Но, видя ее сомнения, понял, что для нее это действительно важно — это не каприз и не женское тщеславие. Очевидно, волосы были для Мары каким-то символом. Я молча принялся брить ее голову — подшучивать расхотелось.

В мужской одежде и с бритой головой орка выглядела устрашающе. Мара была не лишена своеобразной дикой красоты, а теперь красота исчезла, осталась одна дикость. Передо мною стоял звероподобный мужик.

Ехать решили перед самым рассветом, до первых петухов. В это время нормальный люд крепко спит по домам. А стражники, досиживающие ночное дежурство в ожидании смены караула, не обратят внимания даже на кавалькаду всадников.

…Не говоря уже о маленькой карете, запряженной двойкой лошадей. Мы подъехали к воротам и остановились.

Нам навстречу из каморки вылез сонный молодой офицер.

— Кто такие, с какой целью въезжаете в город?