От греха подальше - Карин Либо

Она повернула голову, подставив губы для настоящего поцелуя, но Роун не захотел целоваться. Не потому, что не желал ее больше, а просто хотел дать ей понять, что это прикосновение было больше, чем простая ласка. Таким образом он пытался выразить свою любовь и истинную благодарность за то, что она есть, что существуют и ее тело, и душа.

Она недоуменно взглянула на него, и он улыбнулся.

— Надеюсь, ты будешь помнить меня, — сказал он, — и не только как сумасшедшего племянника Амоса, который чуть не убил тебя.

Глаза Виктории подозрительно заблестели.

— Ты дал мне нечто большее, и этого я никогда не забуду, — ответила она, и голос ее задрожал.

Роун отвел взгляд, от нахлынувших чувств перехватило горло.

— Мы остановились здесь, чтобы прогуляться, так давай же гулять, — хрипло предложил он. Все еще держа Викторию за руку, он сделал быстрый шаг, резко потянув девушку за собой. Он понимал, что поступает как мальчишка, стыдясь собственных чувств и боясь их проявлять, но ничего с собой поделать не мог.

Разве не так следует поступать настоящим мужчинам? Они должны уметь скрывать свои чувства и переживания, отметая всякие сантименты, решительно рубить голову дракона. Он взглянул на свою грудь, где на сегодняшней футболке красовалась надпись, посвященная недавнему землетрясению в Калифорнии: «МЕНЯ ЭТО СОВЕРШЕННО ПОТРЯСЛО».

Эта фраза полностью соответствовала его теперешнему настроению, и он, не раздумывая, спросил:

— Виктория, тебе не приходило в голову, что мы могли бы видеться и после этой поездки? — Он не знал, откуда взялись эти слова. Он определенно произнес их необдуманно, но они точно исходили из глубины его сердца. Уже в течение нескольких дней его преследовала мысль о необходимости продолжить отношения с Викторией, хотя он все еще напрочь отметал подобную возможность. Видимо, в его сознании давно зрело решение относительно их общего будущего.

Викторию его вопрос застал врасплох, и она не сразу нашлась, что ответить. Роун же почти пожалел о своем импульсивном поведении. Может, она, в отличие от него, не считала счастливым время, проведенное вместе с ним?

Но она вдруг сказала:

— Я думала, что это не подлежит обсуждению. Я имею в виду то, что ты от рождения привык странствовать по всему свету, а я провинциалка, занимающаяся изучением погоды в захолустном Лаббоке… Ты непоседа, а я вросла корнями в эту землю…

— Я не все время провожу в командировках, иногда и у меня бывает отпуск. Кроме того, существуют телефон, почта и факс. — Роун не мог поверить, что он произносит вслух эти слова, но он в самом деле надеялся на продолжение их связи. Он, Роун Каллен, беспокойный дух и непостоянный любовник, который исчезал, как только женщина пыталась привязать его к себе, сегодня переживал тяжелые мгновения. И это пугало его.

А Виктория опять медлила с ответом.

— Да, такое приходило мне в голову, — признала она. — В любом случае мы могли бы попробовать…

— Может, у нас ничего не получится, — сказал он.

— И это доставит нам больше огорчений, чем радости, — добавила она.

— Но ты права, мы должны попробовать. — Он сжал ее руку. Пора было прекратить эту беседу. Ему требовалась передышка, чтобы привыкнуть к мысли об их новых отношениях. Это выглядело так… рассудительно и скучно, словно они вдруг стали умудренными жизнью стариками. Но тогда почему его переполняет ощущение свершившегося чуда?

Приближаясь к церкви, они услышали смех и детские голоса. Заинтригованные, они свернули с дорожки и обошли церквушку вокруг. Судя по воздушным шарикам и гирляндам из гофрированной разноцветной бумаги, во дворе в самом разгаре было какое-то торжество. Около дюжины детей и две молодые женщины увлеченно играли на свежем воздухе.

Роун инстинктивно поднял фотоаппарат и сделал несколько снимков. Он не задумывался над тем, какому журналу сможет предложить эти фотографии, ему просто хотелось запечатлеть этот день, короткий отрезок времени, когда он оказался на распутье, размышляя о жизни и женщинах — особенно об одной из них. Теперь, когда он точно знал, что его общение с Викторией не подходит к концу, а только начинается, все стало выглядеть по-иному. Воздух казался свежее, солнце горячее, краски окружающего мира ярче. Его наполняло удивительное чувство удовлетворения.

Одна из женщин, руководивших празднеством, заметила их и подошла, приветливо улыбаясь.

— Здравствуйте, меня зовут Дебби, — любезно представилась она. — Вы кого-нибудь ищете? Может, я смогу вам помочь?

— Нет, мы проезжали мимо… — начал Роун. — …и увидели церковь, она чудесна, — добавила Виктория. — Мы не хотим мешать вам…

— Ну что вы! Вы совсем нам не мешаете, — сказала женщина. — Мы отмечаем день рождения одного из ребят нашего детского сада. А вы профессиональный фотограф? — Она указала на фотоаппарат Роуна.

— Да, мэм, — ответил Роун. — Я внештатный фотограф нескольких журналов.

— Он снимает для «Ньюсвик» и «Нэйшнл джиогрэфик», — горделиво сообщила Виктория, и то, что она хвастается им, доставило Роуну неожиданное удовольствие.

— Ну, тогда, может быть, вы сделаете несколько фотографий виновника нашего торжества? — спросила женщина с озорным огоньком в глазах. — Я забыла сегодня свой фотоаппарат. Мы, правда, не можем заплатить вам, но зато у нас сколько угодно мороженого и тортов.

Тут дети, подошедшие послушать, о чем говорят взрослые, закричали хором:

— Сфотографируйте меня! И меня! И я тоже хочу! — Большинству из них не было еще и шести.

— Конечно, сфотографирую, почему бы нет? — согласился Роун. Он вставил в «Никон» новую пленку и принялся снимать детей, следя за тем, чтобы не пропустить ни одного, даже самого робкого малыша. Роун заснял всю пленку, вынул ее из фотоаппарата и протянул Дебби. — Ну, а где обещанное вознаграждение? Я рассчитываю отведать моего любимого шоколадного торта, от мороженого тоже не откажусь.

Дебби отрезала ему солидный кусок торта и украсила сверху целой горой ванильного мороженого. Роун сел на складной металлический стульчик рядом с Викторией, которая уже пробовала свою порцию мороженого, и принялся за торт.

— Ты просто молодец, — похвалила она его.

— Еще бы. За торт и мороженое я готов на любой подвиг. Кроме того, я уже проголодался. Впрочем, я слишком давно работаю свободным фотографом, чтобы пренебрегать любой оплатой.

Когда Роун покончил с тортом и мороженым, он удовлетворенно вздохнул, отодвинул тарелку, встал и пошел прогуляться по двору. Его внимание привлекло странное темное пятно, нависшее прямо над горизонтом и проглядывающее сквозь деревья, окружающие церквушку. Он заметил его, посмотрев вверх, чтобы получше разглядеть шпиль храма, четко вырисовывающийся на фоне ярко-голубого неба. Возможно, странное пятно было лишь оптическим обманом, возникшим из-за жары, но Роун почему-то отнесся к нему серьезно и позвал Викторию, чтобы она сама поглядела на удивительную тучу.