Одноклассники smerti - Анна Литвиновы

— Ну, насчет безопасности — это не ко мне, — не смутился гость. Ловко выудил из портфельчика блокнот и, не заглядывая в него, сообщил: — В ходе следственных действий мы выяснили: вашего визитера пропустила ваша же поселковая служба охраны. Он приехал сюда на «девятке», ВАЗ-21093, номер Р 055 КЕ, регион 99. Машина, кстати, уже неделю числится в угоне. На посту, где в соответствии с вашими правилами его остановили, он сообщил, что является новым прорабом и едет на сорок восьмой участок, где идет большая стройка. Проверять его слова никто не стал — просто подняли шлагбаум. Могу я уточнить, какую сумму вы ежемесячно платите за охрану?

— Это к делу не относится, — буркнула Ирина. И добавила: — Однако никакой «девятки» я рядом с домом не видела. И соседи не видели, я потом спрашивала.

— Вы, Ирина Евгеньевна, забыли про пруд! И про рощу. Ту, что рядом с детской площадкой! — почти радостно выкрикнул юный следователь.

Искусственный пруд и сверкающую лакированными горками-качелями детскую площадку в поселке организовали совсем недавно — на заболоченном, неправильной формы участке, который не подлежал продаже. Местные дамы именовали сооружение вычурным словом оазис , поселковые же мужики предпочитали простецкое зона , имея в виду, наверно, зону отдыха. Располагались пруд с детской площадкой метрах в пятистах от Ирининого коттеджа — если шагать по дороге. А если идти тропинкой через два ближайших неогороженных недостроя, то выходило гораздо ближе.

— Гость ваш, видно, на местности хорошо ориентировался. Не к вашему дому, а именно туда, к детской площадке, поехал! — продолжал вещать следователь. — Оставил там машину и напрямки к вам! Вся прогулка минут пять и занимает, я проверял.

— Умно… — пробормотала Ирина. И спросила: — А пока он шел, его кто-нибудь видел?

— Узбеки видели, — вздохнул милиционер. — Строители. — Открыл наконец свой блокнот, зачитал: — Славянской внешности, росту среднего, шатен, темные очки, джинсы, кроссовки. Полстраны таких.

— Да уж. Исчерпывающе, — согласилась Ишутина. — А как он ко мне на участок попал?

— Через забор, как еще? — пожал плечами собеседник. И с неожиданной назидательностью произнес: — Надо было дом на охрану ставить. Датчиками периметр оборудовать…

— Мерси за совет, — саркастично поблагодарила хозяйка. — Теперь оборудую.

— Всегда пожалуйста, — с напускным простодушием ответил следователь. И, нахмурив реденькие брови, сказал: — Ну, вы узнали все, что хотели? А теперь, позвольте, я вам несколько вопросов задам.

— Думаете, поможет? — прищурилась она.

— По факту покушения заведено уголовное дело, и я обязан в его рамках провести определенные следственные действия, — важно сообщил юноша.

— Да толку от ваших действий! — отмахнулась она. Крикнула горничной: — Катька! Тащи еще кофе! — и откинулась в кресле. — Впрочем, валяйте. Спрашивайте.

— Кому могла быть выгодна ваша смерть? — с пафосом спросил следователь, и Ирина едва удержалась, чтоб не расхохотаться.

Он явно почувствовал ее несерьезный настрой, на юных щеках проступил пунцовый румянец.

«Дитя, совсем дитя! — мелькнуло у Ирины. — Но до чего старается!»

Мальчик же, не получив ответа, немедленно огорошил ее другим вопросом:

— Тогда скажите, кому в случае вашей гибели этот дом достанется?

— Хочешь, тебе завещаю? — подмигнула она.

С удовольствием увидела, что алая краска заливает все лицо гостя, и небрежно ответила:

— Да хрен его знает. Предкам, наверно. Они ж вроде наследники первой очереди.

— А ваша доля в бизнесе?

— Тоже, наверно, им… Блин! — Она с наигранной благодарностью взглянула на милиционера. — А вы, молодой человек, мне хорошую идею подкинули. Надо будет завещание составить. На всякий случай.

— Я так понял, убить вас пытались впервые… — усмехнулся следователь.

— А вы что, полагаете, покушение — это почетно?! – парировала она. — К вашему сведению, на профессионалов вообще покушаются крайне редко. Потому что если тебя хотят убить из-за бизнеса, значит, в своей профессии ты работаешь грязно. Не умеешь конфликты миром решать. Не в состоянии договориться. И не делишься, с кем положено.

— А вы — делитесь? — тут же уцепился он за слово. — С кем?

— Вот это уж к делу совсем не относится, — пожала плечами бизнесвумен. — Но уверяю: ни у моих покровителей, ни у конкурентов, ни у соратников ко мне претензий нет.

— А как же ваше собственное кладбище? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Это вы о чем? — опешила девушка.

Гость спокойно ответствовал:

— Ну, у каждого врача, говорят, есть собственное кладбище. Из тех больных, кого он вылечить не смог. А разве у риелторов в шкафу скелетов не бывает? Типично ваших, риелторских? Скажем, вы купили кому-то квартиру, человек деньги выложил, а она под арестом оказалась. Или вдруг имеющие право на жилплощадь объявились, из числа прописанных ранее…

— Про кладбище со скелетами, безусловно, образно, — хмыкнула Ирина. — Только, увы, это неактуально. В нашем бизнесе уже лет пять как гарантийные сертификаты в ходу. Это, если вы не знаете, означает, что риелторская фирма обязуется в случае предъявления претензий на проданный ею объект недвижимости возместить покупателю полную сумму. Или бесплатно предоставить аналогичное по классу жилье.

— Но все равно! Я никогда не поверю, — горячо воскликнул следователь, — что вы, такая молодая, такая успешная, живете в дорогом доме, ездите на хорошей машине и никому ни разу не перешли дорогу!

Он выжидательно уставился на нее.

Ирина неохотно признала:

— Конечно, какие-то мелочи были…

— Расскажите, — немедленно потребовал следователь.

Она задумалась.

— Вот, например, недавний случай. Был у меня один клиент. Художник, очень богатый, искал себе квартиру на Патриарших. Но не абы где, а чтобы обязательно с видом на пруды. И не просто на пруды, а хотел, чтобы солнце на рассвете первым делом приходило в его мастерскую. И обязательно третий этаж, и чтобы в номере квартиры имелась тройка. Его с такими требованиями во всех крупных агентствах уже послали, он и пришел к тем, кто помельче. Ко мне. А я девушка азартная, к тому же нюхом почуяла: деньги у художника есть. И решила: почему бы не попробовать? Ну и отыскала квартирку, как он хочет. И хозяина ее, одинокого старичка, уломала, чтоб продал: он в обмен хотел домик в пригороде и двушку в районе попроще. И вот сделка уже на мази, недвижимость старичку куплена, художник в экстазе, деньги в банковской ячейке… а хозяин квартиры неожиданно умирает. Восемьдесят два года все-таки было человеку, скоротечный инфаркт. А наследники — двоюродные племянники откуда-то из Ростова — от продажи категорически отказались. Нам, говорят, и самим такая мастерская по кайфу. Художник, бедняга, — Ирина грустно улыбнулась, — мне тогда едва офис не разнес. Творческий человек, ранимая душа… Поломал мебели и предметов интерьера на четыре тысячи «зеленых». Но я ему даже иск не вчиняла, хотя сама из-за несостоявшейся сделки, ясное дело, тоже в убытке.