Вы когда-нибудь...(ЛП) - "Lady Moonglow"

Сдерживая очередную ухмылку, Гермиона подняла бровь в притворном раздумье. Посмотрев в её озорные, смеющиеся глаза, Реддл бесстрастно покачал головой и пробормотал:

— Не отвечай.

Всё-таки ухмыльнувшись, девушка, даже не потрудившись обернуться и посмотреть на шторы, подняла палочку над своей головой и направила её в сторону окон. Опытным движением руки шторы на всех трёх окнах волшебным образом закрылись, медленно погрузив комнату обратно в унылую, холодную атмосферу.

Продолжая глядеть на Реддла, Гермиона выгнула тонкую тёмную бровь.

— Счастлив?

— Вполне.

Реддл перевёл свой острый взгляд от штор обратно к Гермионе, отчего девушка вздёрнула подбородок, с вызовом глядя в ответ. Она была удивлена его способностью выглядеть полностью владеющим ситуацией, даже лёжа в постели.

— Я уверен, ты понимаешь, Нефертари, — внимательно изучая брюнетку начал наследник Слизерина, — что для выполнения невербальных заклинаний Трансфигурации необходим достаточно продвинутый уровень магии.

— Я не просто так являюсь старостой, — резко парировала Гермиона, её рука рассеяно поглаживала амулет эпох сквозь свитер.

Реддл кивнул сам себе и ухмыльнулся.

— Да, я полагаю, что Хогвартс взял с тебя за эту должность немало, не так ли?

Закатив глаза, Гермиона снова скрестила руки на груди и небрежно откинулась в кресле, вытащив из-за спины крошечную зелёную подушку, украшенную серебряной змеёй.

— Я вижу, тебе не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя, — ядовито сказала она, перекидывая подушку из одной руки в другую.

Реддл напряжённо посмотрел на неё.

— Нужно больше времени.

Реддл осторожно приподнялся и облокотился на спинку кровати, слегка откинув голову назад. Его дыхание стало тяжелее.

— Почему ты всё время это носишь? — внезапно спросила Гермиона. Вчера вечером, когда они попали в комнату, она взяла на себя смелость снять с юноши мокрые от снега мантию, туфли и галстук, прежде чем уложить его в постель, но не осмелилась и не хотела идти дальше. Поэтому Том был сейчас одет в тёмные брюки и белую оксфордскую рубашку, которая была расстёгнута на пару пуговиц, дабы облегчить дыхание.

Реддл сглотнул, его голова всё ещё лежала на спинке кровати.

— О чём ты?

— Твоя форма, — ответила девушка, и тонкая кривая улыбка тронула её губы. — Не пойми меня неправильно, я тоже очень верю в школьный дух и всё такое. Только не говори мне, что эта штука настолько удобна, что ты не можешь с себя её снять. Я просто не поверю в это.

Реддл прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Ты, кажется, эксперт в этом вопросе, Нефертари, — произнёс он бесцветным голосом. — Почему бы тебе не рассказать мне?

О нет, только не эта игра. Если она хочет, чтобы тот небольшой прогресс, которого они добились вчера в Хосгмиде, не оказался напрасным, ей придётся его ударить. Сильно ударить. И очень скоро.

Взгляд Гермионы задержался на тёмных волосах юноши. Обычно идеально зачёсанные набок, они теперь были взъерошены и растрёпаны. Его причёска была чем-то похожа на ту, которую обычно делал Гарри, только гораздо аккуратнее. Гермиона подумала о том, что Тому нужно носить её почаще.

Она мысленно дала себе пощёчину, пытаясь вернуть мысли в нужное русло.

Сделав глубокий вдох, немного обеспокоенная полётом своей фантазии девушка внимательно посмотрела на Реддла. То, что она собиралась сейчас сделать, было невероятно глупым, так как Гермиона совершенно не представляла, как наследник Слизерина это воспримет. А если ещё учесть его склонность к перепадам настроения…

— Я знаю, что ты сделал, — тихо произнесла Гермиона.

Реддл тут же напрягся ещё сильнее, его спина быстро стала напоминать изголовье кровати, на которое он опирался. В его глазах что-то вспыхнуло, и он повернул голову, чтобы внимательно посмотреть в глаза девушки. Цвет его лица сильно контрастировал с тёмно-красным деревом, из которого была сделана кровать.

Лицо Тома выражало лёгкую заинтересованность, но в его глазах Гермиона видела тревогу, страх, гнев и панику.

— И… что же именно я сделал? — наконец осторожно спросил Реддл.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Чувствуя себя на удивление бесстрашной, Гермиона посмотрела прямо в глаза Реддлу, пытаясь решить, что именно мог «увидеть» её «ясновидящий глаз». Полную историю Тайной комнаты? Создание дневника? Или может быть…

— Ты убил его, — спокойно ответила Гермиона, полагая, что юноша точно поймёт, о ком идёт речь.

Как и ожидалось, она не ошиблась.

Все краски сошли с и без того пепельного лица Реддла, правой рукой он сжал зелёную простынь так сильно, что Гермиона увидела, как побелели костяшки пальцев. Однако, спустя мгновение гнев исчез с его лица, и Том стал выглядеть просто измученным, даже более измученным, чем казался в карете.

Взгляд юноши, сосредоточенный на какой-то точке, расположенной чуть левее лица Гермионы, расфокусировался.

— Ты знаешь об этом? — спросил он низким голосом.

— Да, — тихо ответила Гермиона, сдерживая улыбку.

В глазах Реддла отразилось недоверие. Внезапно он отвернулся от неё, и резкий кашель разорвал его грудь. Через мгновение он глубоко вздохнул, пытаясь выровнять дыхание.

— Ну, Нефертари, ты уже несколько месяцев пытаешься понять, кто я, и вот тебе ответ… Я хладнокровный убийца, — его голос стал звучать ещё тише. — Распространи слух.

Гермиона молча смотрела на его застывшее тело, не зная, что сказать. Такой реакции на её заявление о его покойном отце девушка не ожидала. Из-за историй, которые она слышала от Дамблдора и Гарри, у Гермионы сложилось впечатление, что Реддл гордился своей способностью убивать, а также гордился количеством убитых им людей. Но всё оказалось совсем иначе.

С ужасом она осознала, что не чувствовалась злости к Лорду Волан-де-Морту, который хладнокровно убил большое количество людей. Нет, скорее, она ощущала крошечную искорку жалости к семнадцатилетнему юноше по имени Том Реддл.

Положив подушку обратно на колени, Гермиона нейтральным тоном тихо произнесла:

— На самом деле, я надеялась услышать твою версию развития событий, прежде чем делать какие-либо выводы.

Прошла секунда, другая, и Гермиона начала сомневаться, слышал ли её вообще юноша.

Когда она собралась спросить его об этом, Реддл глухо произнёс:

— Ну, хорошо, — он резко повернул голову обратно к Гермионе, его глаза немного затуманились, а голос будто наполнился ядом, — хорошо. Но помни: ты сама напросилась, Нефертари. Не я это начал.

Слизеринец отвернулся от девушки, игнорируя её насмешливый и заинтересованный взгляд. Гермиона впервые попала в ситуацию, когда Реддл не мог смотреть на неё.

— Моя мать была ведьмой, а отец — магглом, — без особого энтузиазма начал Реддл, произнеся последнее слово так, будто оно было грязным. — Он не знал об этом. О волшебном мире, я имею в виду. По крайне мере до моего рождения не знал. После того, как до него дошла эта информация, он не хотел иметь ничего общего с нами.

Гермионе вдруг стало интересно, что сказали бы Драко, Гарри, Джинни, Рон и Лаванда, если бы узнали, что она сидит в спальне Тома Реддла и внимательно слушает его, словно личный психиатр.

Драко, характерно ухмыляясь, вероятно, посоветовал бы ей подвинуться поближе и даже немного усилить чары.

Гарри бы грозно глядел на Реддла и, несколько раз покачав головой, сказал бы, что ему происходящее не нравится и что он её предупреждал.

Джинни, предупреждающе сверкая глазами, вытащила бы Гермиону из спальни независимо от того, был там Реддл или нет, бормоча что-то вроде: «Вот так это и происходит, Миона. Он притянет тебя ближе, а потом нанесёт удар!».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Рон, улыбаясь, попросил бы не останавливаться на достигнутом, надеясь на то, что Реддл таким образом умрёт раньше.

А Лаванда даже ничего не скажет. Скорее всего, она просто сбегает в гостиную за стулом, чтобы тоже послушать эту историю.

— Вскоре после моего рождения мать умерла от проклятия, которое долгое время преследовало нашу семью, — продолжил Реддл ровным, безжизненным голосом. — Это проклятие убило её по вине отца. Не прямо, но косвенно, — он напряжённо посмотрел на Гермиону. — Я… я не могу объяснить тебе это более подробно, но так оно и было.