Богиня моря - Филис Каст

Ее размышления прервал громкий топот подкованных башмаков по каменному полу столовой. Кики подняла голову и увидела одного из воинов Андраса, быстро шагавшего к их столу. Он остановился перед рыцарем и коротко поклонился.

— Прости, что помешал тебе, сэр Андрас.

— Гилберт, ты принес какие-то новости о семье принцессы Ундины? — спросил рыцарь.

Кики задержала дыхание.

— Нет, сэр Андрас, — Воин оглядел комнату и понизил голос, не желая говорить при посторонних. — У меня сообщение для тебя с материка.

Сэр Андрас, извиняясь, посмотрел на аббата Уильяма и на Кики.

— Сожалею, но должен просить простить меня…

— Разумеется, сын мой, нам и в голову не придет помешать тебе выполнять свой долг — Настоятель небрежным жестом указал на выход из обеденного зала.

— Я постараюсь не задерживаться слишком долго. — Андрас встал и поклонился обоим. И вместе с воином поспешно вышел из столовой.

С уходом рыцаря за столом повисло ледяное молчание. Если не считать редких неприязненных взглядов, настоятель как будто совершенно не замечал присутствия Кики.

Кики старалась вообще не смотреть в его сторону и сосредоточиться на вкуснейшем тушеном мясе. Она не желала доставлять ему удовольствия, не доев ужин и сбежав в свою комнату, как перепуганный ребенок. Она отлично помнила реакцию настоятеля на ее страх, когда она увидела призрак Сарпедона. Священник просто кормился чужими страхами!

Девушка медленно жевала, запивая еду вином. Ей и раньше случалось попадать в трудные ситуации. Например, когда она была еще совсем юным младшим сержантом, а старшего сержанта Центра коммуникаций свалил чудовищный желудочный грипп — за полчаса до того, как он должен был проводить инструктаж по смене программ в новой компьютерной системе. Между приступами рвоты он приказал Кики самой провести инструктаж. В зале для собраний в тот день сидело двести человек, и Кики прекрасно знала, что как минимум сто девяносто семь из них старше ее по званию. Но она отлично справилась. Нет, она справилась лучше, чем отлично; ей даже объявили благодарность в приказе за умение держаться в сложных обстоятельствах.

Она не была нежным цветочком, склоняющимся перед властными людьми. Она не позволит настоятелю заметить ее страх. Нет, пожалуй, она сделает еще лучше. Она вообще не допустит, чтобы этот злобный священник ее пугал. Гея сказала, что его следовало бы пожалеть, а бояться того, кто должен вызывать жалость, просто глупо.

Наконец тарелка перед девушкой опустела, а в желудке образовалась приятная тяжесть. Кики с трудом сдерживала зевоту. И, в очередной раз ощутив на себе изучающий взгляд священника, девушка прямо посмотрела ему в лицо.

— Я тоже хочу попросить извинения, аббат Уильям. Я очень устала за день, и, боюсь, мне трудно будет дождаться возвращения сэра Андраса. Не мог бы ты передать ему мои сожаления и сказать Изабель, что ей не обязательно заходить ко мне до утра? Я знаю, у нее и так очень много дел.

Если уж Кики справлялась со сложнейшей системой военных коммуникаций, она наверняка сообразит, как самостоятельно расшнуровать платье… и ей действительно не хотелось видеть Изабель, такую скучную…

— Вполне понятно, что ты так утомилась. Женщины и были созданы как более хрупкие сосуды, — В голосе священника звучала все та же неприкрытая враждебность, но лицо выражало отеческую снисходительность. — Я дождусь рыцаря. Могу заверить, он не слишком огорчится твоим отсутствием. Он просто наслаждается нашими партиями в шахматы.

Боже праведный, он произнес это так, словно соперничал с Кики за внимание рыцаря!

— Я очень этому рада. Надеюсь, вас двоих ждет чудесный вечер, — сказала Кики, изображая самую искреннюю улыбку, на какую только были способны ее губы, — Доброй ночи, и еще раз спасибо за гостеприимство.

Кики присела в реверансе и поспешила к выходу из обеденной комнаты, прекрасно понимая, что ее провожает змеиный взгляд священника.

Она ненадолго задержалась в арочном дверном проеме. Был уже поздний вечер, и высокие, похожие на раскинутые крылья облака скрывали угасающий свет солнца, погружая во тьму маленький двор, отделявший обеденный зал от той части монастыря, где находилась комната Кики. Девушка ступила на мягкую траву и повела плечами, твердо решив расслабиться теперь, когда наконец избавилась от давящего присутствия настоятеля. Она глубоко вдохнула прохладный влажный воздух. Пахло дождем. Мысль о воде, пусть даже льющейся с неба, улучшила настроение Кики. Она зевнула и потянулась всем телом, жалея, что у нее нет какой-нибудь книги, которую можно было почитать перед сном, свернувшись в постели.

Она уже миновала половину двора, когда ее заставил вздрогнуть некий звук. Это был низкий мужской смех, но совсем не веселый. Скорее, в нем звучал откровенный сарказм. Кики остановилась. Прищурившись, она неуверенно всмотрелась в темноту, не зная, где просто тени, а где чьи-то очертания.

— Ундина…

— Это ты, Андрас?

Один из сгустков тени шевельнулся и превратился в человека. Он стоял рядом с колодцем. Заговорив, он пошел в сторону Кики.

— Неужели ты думала, что сможешь спрятаться от меня?

Голос звучал неестественно гулко, как будто человек говорил с далекого расстояния, а не находился в паре футов от нее.

Что-то тут было не так. Сердце девушки сжалось от страха.

— Зачем бы мне от тебя прятаться? — Кики старалась говорить спокойно, уверенно. — Я только что попросила аббата Уильяма передать тебе мои извинения. Боюсь, он был прав, я слишком переусердствовала, не отдохнув как следует. Я ужасно устала.

Рыцарь уже стоял рядом, почти касаясь ее… И глаза сэра Андраса горели тем самым зловещим серебристым светом, который Кики увидела, когда рыцарь впервые поцеловал ей руку. Парализованная ужасом, Кики смотрела на него, и вдруг красивое лицо рыцаря странно дернулось, исказилось, как будто стало жидким, текучим… От сэра Андраса проистекала физически ощутимая сила. Его губы искривились в непристойной ухмылке.

— Ты будешь принадлежать мне! — прорычал он и резко склонился вперед, схватив руки девушки железными пальцами. Он грубо прижал Кики к себе, и она сквозь тонкие легкие юбки ощутила его гигантскую восставшую плоть.

А потом вдруг Кики почувствовала взрыв бешеного жара у своей груди, когда тело рыцаря соприкоснулось с амулетом богини и из янтаря вырвалось нечто вроде обжигающей молнии. От крика сэра Андраса Кики чуть не оглохла; рыцарь с такой силой оттолкнул от себя девушку, что та хлопнулась задом на траву.

— Что все это значит? — раздался из ночи голос настоятеля.