Стратегия одиночки. Книга четвертая - Александр Зайцев

Тем более, насколько заметил, чем дальше я удаляюсь от отрогов Великого Хребта, тем лес становится чище и как-то даже светлее. К тому же сегодня относительно хорошая погода, что позволяет мне выдерживать нужное направление более уверенно. Хотя, скорее всего ещё одна ночёвка в этом неласковом лесу меня всё же ожидает.

Через два часа, после того как оставил за спиной убитую группу сидов, поймал себя на мысли, что за всё время пути по Лихолесью ни разу не встретил ни одного зверя или чудовища, здесь обитающего. Это можно было, конечно, объяснить тем, что стража границ или Рей всю “живность” в округе распугали на много километров вокруг. Но всё равно — невиданное для меня везение.

Едва об этом подумал, как пришлось резко тормозить, чтобы не влететь лицом в натянутую между двумя лесными гигантами паутину. И паутину не простую, в разы более толстую и прочную, чем плетут обычные, привычные по Земле, паучки. Эта выглядела не как тоненькая ниточка, а как прозрачный жгут толщиной в мизинец. “Прошлый я” уже видел подобные ловушки, и не раз, в подземельях, населённых гигантскими харакандидами. Существами, внешне и правда похожими на пауков, но размером куда больше. Очень неприятный противник, особенно с учётом того, что копьё своё я потерял. Если эту паутину оставил Булатный харакандид, то не уверен, что с кинжалом в руках справлюсь с подобной угрозой. А они бывают не только Булатными, но даже вырастают до отливающего сапфиром хитина.

Насколько помню, большинство харакандид — засадные охотники, так что если не потревожу паутину, вполне могу миновать встречу с ними. Моё движение замедлилось, я стал вглядываться в лес ещё внимательнее. Благодаря орочьему поясу, у меня лучше работала Аура Восприятия, и следующую ловушку я заметил уже не в упор, а шага за три. Харакандиды от природы владеют инстинктивной магией Иллюзии, скрывая свои охотничьи нити. Так что заметить их паутину даже с пары шагов было на моём ранге очень хорошим результатом.

Продвижение вперёд замедлилось до скорости улитки. Прежде чем переместить ногу, я внимательно разглядывал место, куда планирую наступить. Подобная внимательность позволяла мне обходить паутину. Но через десять минут я понял, что что-то не то. Повисшая между деревьями паутина словно составляла какую-то структуру, а не была натянута случайно. Остановившись на месте, закрыл глаза и постарался вспомнить каждый свой шаг, каждую смену направления. К сожалению, паранойя меня в этот раз не обманула. С того момента, как заметил первую паутину, я всё время двигался по широкой, но тем не менее сужающейся спирали. Спирали, в центре которой меня совершенно точно не ждёт ничего хорошего. Беззвучно проклиная хитрость местных паукообразных, развернулся на месте и зашагал обратно, планируя выбраться из этой ловушки, а затем по дуге обойти опасное место, даже если потеряю на этом обходе лишних три или четыре часа.

Стоило мне дойти до первой ранее замеченной паутины и облегчённо расправить плечи, как услышал характерный звук приближающейся с верху опасности. Не поднимая головы тут же перекатом ухошел вбок, откидывая сумку с вещами. Едва это сделал, как на том месте, где мгновение назад находилась моя шея, щелкнули мощные жвала. Поняв, что промахнулся, огромный паук, размером тела с упитанную свинью, тут же отпустил паутину, на которой висел, и бесшумно упал на землю. Точнее, не упал, а мягко приземлился на все восемь лап. Шесть мутных фасеточных глаз уставились на меня.

Гулко зазвенело в голове предостережение от заколки “Чистого Разума”. На меня тут же навалилась жуткая апатия и нежелание что-то делать. Руки безвольно упали вдоль тела. Это меня и спасло, зажатый в ладони кинжал больно кольнул в бедро. Резкая боль мгновенно прочистила голову.

— Да ты ещё и менталист. — Прошептал я, не сводя глаз со спустившегося с кроны лесного гиганта засадного охотника.

Харакандид ещё какое-то время буравил меня взглядом, пытаясь погрузить в гипнотический сон. Но магической силы паука, чей хитиновый панцирь отливал булатом, не хватило, чтобы навязать мне свою волю. Мои три с половиной Звезды Таланта в Ментале сыграли решающую роль в его поражении.

Поняв, что гипноз не удался, паук гулко щёлкнул хелицерами и поджал лапы. В лапах и скрывалась главная опасность этих существ. Каждая из них была длинной более двух метров, и на внешней стороне этих ног отчётливо заметны хитиновые пилы, острота и прочность которых достаточна, чтобы порвать и стальную кольчугу.

Оглядевшись по сторонам, быстро нашёл искомое и, когда паук сделал свой первый выпад, боковым перекатом ушёл от этой атаки и поднял с земли большой высохший сук длиной более метра.

— Разряд!

— Разряд!

Со второго раза получилось, и сук в моей руке занялся огнём от встречи с рукотворной молнией. Конечно, столь примитивное оружие никак не повредит хитиновому панцирю харакандида, но, как и любой житель леса, этот паук должен опасаться огня. Это инстинктивный, иррациональный страх всего живущего в чащах. Мои предположения подтвердились, стоило ткнуть горящим суком в сторону падучей морды, как тот отступил на шаг и присел на задние лапы.

Пока гигантский паучара замер в нерешительности, вернул кинжал в ножны и, подобрав ещё одну длинную палку, зажег и её. После чего принялся размахивать сдвоенным огнём перед мордой харакандида. И с этим размахиванием мне следовало быть как можно аккуратнее. Потому как это сейчас паук опасается огня, но стоит ему почувствовать реальную боль, как он может забыть о своих инстинктивных страхах и напасть.

Глаза булатного харакандида, а также его яд — довольно ценные алхимические реагенты, и если бы не мои встречи сперва с Рей, а затем и со Скалли, то я, возможно, рискнул бы и попытался их заполучить. Но уроки, которые судьба мне сегодня преподала, были мной усвоены, и вместо нападения я просто медленно отступал. Засадный хищник, видимо решивший, что раз его неожиданное нападение не увенчалось успехом, а его жертва далеко не так беззащитна, то охота не удалась, тоже попятился назад.

Так мы и расходились, не сводя глаз друг с друга, пока харакандид не решил, что с него хватит, стрельнул паутиной куда-то вверх и сбежал в крону лесного гиганта. Как только это случилось, я тут же рванул в противоположную сторону. Харакандиды — одиночки, поэтому ближайшую пару километров можно было не опасаться влететь в ещё одну паутину.

Минут пять бежал напрямик, продираясь через бурелом, стараясь сперва передвигаться по оставленным ранее следам, а потом свернул и с этого пути. Немного упокоившись, остановился и услышал журчание воды. Следуя за этим звуком, вышел