Экзотеррика. Квантовый скачок - Василий Головачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Серёгина в зале уже не было.
– Вызывай борт! – мрачно приказал Шмелёв. – Протокол «кчмар»!
Дима Карпич исчез. Связаться с эскором можно было только из лагеря Шапиро, где стоял ВСП-передатчик, которому стены Замка помехой не являлись.
Илья, контролируя зал с помощью компьютера костюма, подлетел к Добужанскому, оглядел лежащего без сознания ксенолога, достал из ранца тампоны, набор пузырьков-пши-калок с медикаментами, протёр от крови лицо космолётчика. Но Добужанский не очнулся. На эскор его доставили через тридцать минут, когда за ним на катере прилетел Дамир. Бортовой эскулап диагностировал у Ашота разрыв селезёнки и множество разрывов сосудов. Ксенологу требовалась серьёзная операция и реанимаблок.
* * *
Статус тревоги формата ВВУ-БС (внезапно возникшая угроза, боевое столкновение, среди космолётчиков этот формат был известен под термином «кчмар», что выражало их неприятие подобного рода приказов) требовал от всех неукоснительного соблюдения инструкций СРАМ и программ ксеноконтактов. Не найдя Серёгина, Шмелёв собрал на борту «Салюта» короткое совещание и выслушал советы и предложения присутствующих. Оставляя в Замке только подразделение формехов, подчинённое искусственному интеллекту по имени Есаул, он не рассчитывал, что роботы найдут скрывшегося Серёгина, однако не рискнул возложить поиски на спецназовцев. Сначала надо было понять, что произошло, почему полковник оказался внутри «шоколадного» саркофага и вдруг открыл огонь по своим.
Зал визинга «Салюта» был небольшой, но уместились все, кроме экипажа и капитана Давлетьярова, который присутствовал на совещании удалённо, не покидая рубки эскора. Он первым и задал интересовавший его вопрос:
– Как получилось, что мы оказались в неведении относительно присутствия в Замке анабиозного комплекса? Его посещали многие эксперты, Шапиро и Вия тут жили два месяца, и даже Копун провёл в Замке не один день.
– Он и виноват, вместе с адмиралом Волковым, – начал было отвечать Весенин.
Но его перебил Шмелёв:
– Прошу прощения, Тим! Оставьте обвинения при себе. Да, все мы опирались на мнение Вестника, считая себя в безопасности в его присутствии. Но и он не господь бог и, скорее всего, просто не успел изучить Замок детально, увлёкшись походами в Мультиверс. Учтите, что в разных метавселенных Мультивселенной время течёт по-разному, а где-то намного медленнее, чем в знакомых нам пространствах. Что касается Волкова… – Илья покачал головой. – Да, адмирал ошибся, также заинтересовавшись возможностью запустить мультиход, но он исходил из того, что Шапиро прожил два месяца без каких-либо тревог, что и привело к драме.
– Я тут полистал дневник Всеволода, – признался Любищев. – Никогда не думал, что он может быть романтиком. Ещё при первом обследовании местных узорчатых ландшафтов он записал: «Каждый куст, каждая ветвь структурных композиций Тьмира представляет собой фрактальный узор невероятной гармонии!» Такое мог написать только настоящий поэт.
– Пока что эта поэзия не даёт нам ничего полезного, – покривил губы Весенин.
– Я имел в виду его отношение к миру. Поэты чаще в красоте и гармонии замечают тонкости физических законов. Далее он пишет: «Структуры Тьмира потому так красивы и многообразны, что материальная основа тёмной вселенной состоит не из кварков, протонов, нейтронов и электронов, а из их суперсимметричных партнёров, способных ткать изумительные фрактальные сети вместо звёздных скоплений и планет».
– Благодарю за комментарий, – остановил учёного Шмелёв, не желая терять время на выслушивание разглагольствований пожилого человека. – О поэтических способностях Всеволода мы ещё поговорим. Что вы можете сообщить применительно к ситуации?
– Если вы позволите мне пообщаться с компьютером Замка…
– Всеволод дал ему имя Танат.
– Только Танат знает, куда он послал наших товарищей.
– Вернёмся в Замок, и пообщаетесь. Но прежде нам следует найти Саву. Что случилось, как вы думаете? Почему он открыл стрельбу по своим?
– Без сомнения, Танат его перекодировал.
– Почему же он не перекодировал Всеволода и Вию?
– Мы не знаем, так ли это. Логика негуманоидов, каковыми были драконы амару, далека от человеческой, и созданный ими компьютер вполне мог запрограммировать наших друзей для выполнения каких-то задач.
– Каких?
Любищев развёл руками.
– Я не дракон.
– Но вы ксенопсихолог, можете представить.
– Пока не готов.
– Где в таком случае наши парни будут выполнять задачи драконов?
– В Мультиверсе, разумеется. Что именно – попытаемся выяснить в скором времени. Но, боюсь, наших сил маловато для решения такой проблемы. Нужна помощь ксенфуров. Я бы послал запрос в РКС, чтобы нам прислали подмогу.
Шмелёв помолчал. Под ксенфурами Любищев имел в виду учёных-футурологов, рассчитывающих треки коммуникации внеземных рас, но об их присутствии на борту «Салюта» никто до начала похода не подумал.
– Согласен, пошлём депешу. Что делать с анабиозным комплексом Замка? Ведь пробуждение драконов, да ещё в таком количестве – прямая угроза нашему существованию. Я имею в виду не экспедицию, а вообще человечество.
– Что вы сразу в панику ударяетесь? – поморщился Весенин. – Может быть, драконы вовсе не так кровожадны, как вы думаете.
– Одно то, что автоматика Замка сразу принялась перепрошивать мозги людей, говорит не о добрых намерениях сих существ.
– Чтобы утверждать это, надо иметь неопровержимые доказательства.
– Вы правы, будем работать, собирать факты. Как вы думаете, Тим, почему сработала автоматика анабиоцентра? Специалисты утверждают, что причина в наполнении Замка земным воздухом.
– У меня другая версия. Процесс оживления начался не спонтанно, а сразу после появления в Замке Волкова и его жены, ещё до заполнения всего сооружения воздухом. Это и послужило катализатором запуска.
– Допустим, вы правы. Что можете предложить для контроля ситуации?
– Это ваши проблемы, вы отвечаете за безопасность экспертов.
– На всех выходах из зала, – сказал капитан Давлетьяров, – можно установить блокирующие «зеркала», которые не позволят драконам вырваться на волю.
– Тогда через некоторое время они умрут с голоду.
– Ну и чёрт с ними, – проворчал Коля Грин. В отличие от Добужанского он не получил травм, требующих серьёзной медицинской помощи, и в себя пришёл быстро.
– А лучше поставить там «нихиль» и грохнуть весь дьявольский роддом! – предложила Жозефина Агилера.
– Фи, Жози! – укоризненно проговорила Сима Саблина. – Это уже слишком!
– А сколько раз мы ошибались, наступая на одни и те же грабли, давая возможность всяким тварям одуматься в надежде на их добрый разум? После чего они спокойно били нас ножами в спину, если вспомнить русскую поговорку?
– Тогда уж вспомни другую пословицу: не дуй на воду, обжёгшись на молоке.
– Дамы, спокойно, – сказал Шмелёв.
– Есть другой путь, – сказал Любищев. – Установить контакт с Танатом и приказать ему остановить процесс оживления.
– Если он послушается, – скептически заметил Весенин.
– Шанс есть.
– Благодарю вас, леди и джентльмены, – сказал Шмелёв хмуро. – Калиф, запрос на Землю: описание событий плюс просьба о помощи. Пусть руководство РКС решает, что делать дальше.
– Минуточку, товарищ
