Его невинная жертва - Валерия Иванова

Даяну и отстегиваю его наручники. Парень скалится и шипит:

– Надеюсь, твой друг сдохнет! Жаль Камилла помешала мне пришить его.

Что он сказал? Это он стрелял в Вита? Жажда убийства просыпается во мне с удвоенной силой. Плевать на всё! Я хочу мести! Саша перегораживает мне путь, не давая добраться до Даяна, а сам пихает того вперёд к братьям.

– Перестань, он того не стоит, слышишь? С Витом всё хорошо будет. Спокойно.

Я смотрю в спину уроду и думаю о том, что это не конец. Я его достану и пущу пулю в живот. Я готов впервые в жизни нарушить обещание.

Ублюдок медленно ковыляет к братьям. Наблюдаю за ними, пытаясь взять под контроль свою ярость.

– Братья, – произносит Даян.

Но сразу же замолкает.

Амирхан достаёт из кобуры пистолет и стреляет младшему брату в ногу. Тот, закричав, падает на пол и пытается остановить кровь.

– Ещё раз меня ослушаешься, следующая пуля будет в лоб, – холодно говорит Абрамов.

Разворачивается и направляется к внедорожнику.

36

Камилла

Юрий остановил машину на подъездной дорожке, я открыла дверь и стала подниматься по ступеням, чтобы зайти в дом как можно скорее.

Дом.

Разве я могу так называть это место? Место, где меня удерживают против воли… Место, где меня унижали, пугали, доводили до слёз и истерики! Место, где я… Счастлива.

Последняя мысль оказывается столь оглушающей, что я останавливаюсь на ступенях, и мои телохранители едва не врезаются в меня.

– Что-то случилось? – взволнованно спрашивает один из них.

– Всё нормально, – отвечаю хрипло и бегу вверх по ступеням.

Как можно скорее мне нужно добраться до своей комнаты, остаться наедине с собой и своими мыслями. Захожу внутрь и сразу же направляюсь в ванную. Выкручиваю кран с горячей водой, раздеваюсь и встаю под обжигающие струи душа. Мне нужно подумать, разобраться в себе. Я сажусь на дно душевой кабины и подтягиваю колени к груди, горячая вода льётся сверху. Прикрываю глаза и тут же накатывают воспоминания о железной коробке, в которой меня закопали.

Когда Влад сказал залезать внутрь, изначально я подумала, что он шутит, но стоило взглянуть ему в глаза, всё стало понятно. Я боялась за жизнь Даяна, и другого выбора у меня не оставалось. Я легла и свернулась калачиком, чувствовала, как металл холодит кожу. Смотрела в лицо Влада, пока он закрывал крышку. Внутри было так темно, меня куда-то понесли, а затем я услышала, как лопата вонзается в землю и звук сыплющейся сверху земли…

Меня такой удушающей волной паники накрыло, я давилась каждым глотком воздуха, и до лёгких он не доходил. Я начала царапать крышку, пыталась её открыть, извивалась и кричала. Я плакала и молилась. Я не хочу умирать… Затем я пыталась успокоиться, считала вдохи, как учил психолог, старалась расслабиться. Вроде начало получаться. Мысли лихорадочно прыгали в воспаленном мозгу, пока я не выцепила одну и не успокоилась окончательно. От паники и следа не осталось. Я поняла, что пока Влад жив, со мной ничего не случится. Он не позволит. Эта мысль и эта уверенность были столь иррациональными, неправильными, невозможными. Я не должна так думать и чувствовать… Но ничего с этим не могла поделать. Мне нечего бояться, Влад меня вытащит, нужно просто подождать…

Так и произошло.

Этот мужчина заставил меня пережить самые худшие, ужасные мгновения в жизни, но он же и помог мне с ними справиться! Как такое может быть? Но глядя в его небесно-голубые глаза и чувствуя, как он меня к себе прижимает, я поняла, что в безопасности. Только с ним я так себя ощущаю. Так по-особенному. Всё будет хорошо.

От мыслей меня отвлекает скулёж под дверью. Лилит и Аид просятся ко мне. Улыбнувшись, выключаю воду и выхожу к своим четвероногим друзьям.

– Привет, мои хорошие, – опускаюсь на колени перед собаками и глажу их. – Как вы тут?

Собаки начинают гавкать и полностью завладевают моим вниманием. Я накормила псов, погуляла во дворе и затем уснула вместе с ними.

***

Просыпаюсь от того, что слышу, как в доме что-то разбивается. Несколько минут не могу ничего понять, но затем снова слышу шум. Встаю с кровати и иду проверить. Звуки доносятся из кабинета Туманова. Потоптавшись у двери, несмело вхожу внутрь. Влад стоит ко мне спиной, тяжело дыша. В кабинете всё разбросано. Я сразу понимаю – что-то случилось. Сердце сжимается от страха, неужели с Даяном что-то?

– Влад, – тихо зову.

Мужчина оборачивается и впивается взглядом в моё лицо. Взгляд тяжелый, исподлобья, изучающий, и глаза горят лихорадочным блеском. Опускает взгляд на мои губы, которые пересохли, и я сразу же неосознанно облизываю их, и дальше на шею, ключицы, грудь.

Нервно сглатываю и делаю шаг внутрь.

– Что-то случилось?

Я чувствую – что-то не так. Я хочу знать.

– Уйди, Камилла, – говорит грубо, специально, хочет прогнать.

– Я не уйду, пока ты не расскажешь, в чём дело, – произношу твёрдо и подхожу ближе.

Останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки. В нос тут же забивается его запах, от которого крышу сносит, который делает меня зависимой. Сама того не замечая, начинаю дышать чаще, глубже втягивая воздух, словно животное. Зрачки Туманова расширяются, практически полностью пряча голубую радужку. Кожу начинает мурашить, а кислород между нами потрескивает разрядами электричества.

– Влад, – повторяю и дотрагиваюсь до его предплечья.

Он вырывает руку, запускает себе в волосы.

– Звонил док, у Вита дела плохи.

– Мне так жаль, – шепчу я.

Туманов смотрит на меня странным взглядом, затем качает головой.

– Я знаю.

– Я могу чем-то помочь?

Он снова смотрит мне в глаза, а в них такое желание и голод. Дышит шумно, как и я, между нами уже не просто разряды, а настоящие молнии.

– Уйди, Камилла, пока не поздно.

– Влад, – я снова тянусь к его руке, сама не зная, что хочу сделать.

Секунда, Туманов резко хватает меня за волосы на затылке и притягивает к себе, набрасывается на мой рот, грубо врываясь своим языком, и уносит в другой мир. Разве так бывает, что от прикосновения переносишься в другую реальность, где ощущаешь себя совсем по-другому? Я хочу, чтобы эти ощущения, никогда не прекращались. Эта новая вселенная мне очень нравится…

Чувствую, как ладони мужчины ложатся мне на грудь и натирают сквозь ткань майки ставшие в миг твёрдыми и