Одиночество инспектора Уэста. Сатанинский микроб. Покушение на леди - Джон Кризи

на месте. Сам он находился в тени, и наблюдатель не мог его заметить. Роджер видел, как человек сунул руку в карман и извлек пачку сигарет, чиркнул спичкой и, выйдя из подъезда, зашагал по улице. Роджер выглянул было из-за двери, но тут же отпрянул назад: из-за угла дома показался полицейский и направился вдоль Лайм-стрит. Вот почему наблюдатель покинул свой пост! Стараясь не привлекать внимания, наблюдатель стал рассматривать меню, выставленное в витрине кафе. Роджер снова выглянул за дверь. Полицейский прошел мимо. Наблюдатель подождал, пока тот свернет за угол, и снова занял свой пост. Тогда Роджер внезапно вышел из подъезда. Наблюдатель насторожился. Роджер между тем перешел улицу, даже не взглянув на стража. Ясно, теперь он должен либо позвонить по телефону, либо следовать за ним. Роджер двинулся в сторону неосвещенной площадки с рыночными палатками. Человек последовал за ним. Роджер быстро свернул за угол: там была кромешная тьма. Он слышал быстрые шаги и знал, что сейчас тот дойдет до угла дома. Наконец преследователь свернул с Лайм-стрит.

И тут Роджер молниеносно схватил его за горло, стараясь зажать ему рот, и нанес сильнейший удар — сначала в живот, а затем левой рукой — в челюсть. Человек упал на землю. Поблизости никого не было — полицейский уже скрылся из вида. Роджер отволок обмякшее тело по грязной булыжной мостовой в лабиринт ларьков. Найдя обрывок толстой веревки, связал ему ноги в коленях, а также запястья рук и затолкал в рот носовой платок. Затем за воротник потащил его дальше, пока не увидел кучу деревянных контейнеров. Отодвинув один, впихнул в образовавшуюся щель тело и задвинул контейнер на место. Там его не найдут до тех пор, пока не появятся рабочие и не станут разбирать ящики, а это произойдет через несколько часов.

Роджер вернулся на Лайм-стрит. У дверей его поджидал Харри.

— О'кей, сэр?

— Да, пошли, у нас мало времени.

— Но мне еще нужно достать инструменты, — возразил он. — Я буду ждать вас через час, скажем, у Берлингтонской аркады. Сейчас одиннадцать, там я буду в полночь.

Никогда еще шестьдесят минут не казались ему столь долгими. Пешком он добрался до Берлингтонской аркады. Мозг его напряженно работал, обдумывая все варианты. Дом Кеннеди наверняка охраняется. Кеннеди, то есть Хеммингуэй, вряд ли держит документы дома, где чувствует себя в абсолютной безопасности. Правда, может подвести Харри — испугаться или попросту надуть. Не исключено и то, что появится человек Кеннеди — пешком или в машине — и хладнокровно всадит в него пулю.

Роджер шел по ночной Бонд-стрит в направлении Оксфорд-стрит. По пути ему попалось несколько человек — вероятно, они возвращались из «Эолиен-холла», концертного зала лондонского радио. Промчалось несколько такси. С Оксфорд-стрит выплыл сверкающий лимузин, который, поравнявшись с ним, замедлил ход. Было без десяти двенадцать. Роджер опасливо взглянул на машину, готовый метнуться в сторону, если шофер или пассажир сделают малейшее движение. Но машина проехала мимо.

Роджер двинулся назад. Была теплая ночь, но его знобило. Торжественно пробили куранты — полночь. Каждый удар казался громким и пугающим. На условленном месте Харри не оказалось. Роджер повернул обратно: стоять на месте было опасно. Еще одна машина проехала мимо, замедлила ход на повороте и свернула за угол — шофер даже не посмотрел в его сторону. Потом еще одна — уже не частник, а таксомотор.

Машина притормозила. Из нее выбрался Харри с большой сумкой и, заплатив, отпустил машину. Роджер заметил, что шофер подозрительно посмотрел в его сторону.

— Ну вот, сэр, мне повезло. Я добыл все, что нужно. — Голос его звучал хрипло. — Достал новейший аппарат, гораздо лучше старой ацетиленовой горелки. Правда, он не из легких, но вполне можно нести одному. Вообще-то лучше иметь и то, и другое, но тогда без машины не обойтись.

Сначала они прошли всю Бонд-стрит. За Брук-стрит свернули налево. Роджер взял у Харри сумку — она оказалась тяжелее, чем он предполагал. Трижды они менялись, прежде чем добрались до угла Маунтджой-сквер.

Они свернули за угол, прошли несколько ярдов до того места, где начинался служебный въезд, ведущий во двор домов, расположенных вокруг площади. Маунтджой-сквер нельзя было назвать типично лондонской площадью. Таблички с номерами домов крепились к чугунным воротам, за которыми находились небольшие садики. Роджер не стал зажигать фонарь. Он просто подходил вплотную и всматривался в каждую табличку. Таким образом он отыскал номер 23 — белая табличка на черном фоне ворот, на нее падал свет из окон противоположного дома. Следующий — номер 25 и, наконец, 27.

— Пришли, — сказал Роджер.

— Я взгляну на ворота, — предложил Харри.

Он вдруг стал как-то даже выше ростом, значительней, уверенней, почувствовал себя нужным для предстоящей важной работы. Ворота были заперты, но запор оказался простым. Харри легко отпер его отмычкой, не произведя при этом ни малейшего шума. Петли даже не скрипнули, когда он отворял ворота.

Двор был пуст. Их туфли на каучуковой подошве гасили звуки шагов. Скрытый тенью дома, Роджер заметил свет в верхнем окне: от ворот его не было видно. Он просачивался сквозь щель в шторах. Видимо, это была комната прислуги. Харри посмотрел наверх, потом на дверь. Фонарь он не зажигал — да и вряд ли тот был ему нужен, — мягко ощупал пальцами дверь, не заботясь о том, что может оставить на ней отпечатки.

— Ничего не скажешь, — наконец произнес он, — отличная работа. Замки запираются только изнутри. Не знаете, есть ли там сигнализация?

— Вероятно, да.

Харри презрительно фыркнул. Отстранив Роджера, направился к длинному узкому окну возле двери. Подойдя, впервые зажег фонарик. Харри стоял спиной к улице и домам на противоположной стороне, осторожно ощупывая раму. Жалюзи были опущены, и он осматривал их края в поисках провода сигнализации. Внезапно Харри погасил фонарь и подошел к Роджеру.

— Могут быть осложнения, — сообщил он. — А что, если попробовать через окно второго этажа? Нужна лестница. Стойте здесь.

Он исчез, оставив Роджеру сумку с инструментом. Отсутствовал Харри, как показалось Роджеру, слишком долго. Появился внезапно и тихо, словно дух.

— Нашел?

— Нет. Но будьте осторожны, — произнес шепотом Харри. — Тихо!

Роджер отошел в сторону.

Харри вынул из сумки предмет, напоминавший по виду сложенный коврик, затем извлек небольшую банку. Он полил водой коврик и, развернув его, наложил на поверхность оконного стекла. Прилипший коврик должен был заглушить звук. Харри взял молоток и сильно уаарил по коврику. Стекло издало глухой звук.

Харри фыркнул — «триплекс». Он снял