Ты будешь моей! (СИ) - Анна Север

тот факт, что она выше и приходится смотреть на нее снизу вверх.

— Если ты не в курсе, то мы расстались, а сейчас я просто на него работаю, — выдаю ей жестко, но звучит нелепо, как оправдание. Да что это со мной. — И вообще, это не твое дело!

— Ошибаешься, еще как мое! — Искрятся ревностью глаза блондинки. — Он мой. Понятно? А продолжишь крутиться, пожалеешь. Дважды я не предупреждаю.

Выдает в полной уверенности в своей победе и преспокойно уходит в закат. То есть к лифтам, а я продолжаю хлопать ресницами пытаясь это переварить.

Вот же блин! Нужно было ей нагрубить!

Ну а что? Они все почему-то думают, что об меня можно вытирать ноги. И если от Антона я завишу, а Кирилл не случайный для меня человек, то эта дамочка в моей жизни вообще роли не играет. Так и хочется кинуться ей в след и вырвать волосы.

О боже, Лера, ты так с ума сойдешь. Пусть идет. В закат. И не возвращается.

Решение принято, а на душе гадко. Снова вспоминаю, как эта красотка захаживала к Сколову в кабинет и поправляла ему воротник своими острыми ловкими пальчиками с идеальным маникюром. Уф!

Хотя, чего я злюсь. А я ведь даже понятия не имею, что между ними. Может быть, это я была той, кто заполнил паузу в их отношениях, а потом они снова сошлись….

Все, не хочу думать об этом. Я опоздать, вообще-то, могу.

А с лифтами сегодня не везет. Пробки под стать тем, что в метро. Зато есть время разглядеть маникюр. Лака, ясное дело, нет. Он и дня не держится, если мыть посуду и заниматься домашними делами, но за формой и заусеницами я тщательно слежу. Люблю, чтобы все было опрятно. Красивые ногти, и я это я сейчас себя не хвалю.

И волосы у меня красивые. Свои. А у этой блондинки крашенные. И губы накаченные. И вся она не настоящая.

Так, Лера, выдохни. Уже твой этаж, а ты вся взвинченная.

— Доброе утро, — стараюсь звучать бодро, когда подхожу к столу Анны Михайловны. Вообще-то, мне в другой отдел, но поскольку здесь опен-спейс, пройти мимо очень некрасиво.

— Доброе, — отзывается женщина.

Боже, мне это чудится или она, в самом деле, рада меня видеть?

— Анна Михаловна, организуете кофе? — выходит из своего стеклянного царства босс, и как только женщина ретируется, я стараюсь сбежать следом, бросив скомканное вежливое приветствие.

Хотелось бы, конечно, поздороваться достойно, но после вчерашнего и встречи с блондинкой, даже смотреть спокойно не могу. Внутри все клокочет.

— Ты опоздала, — отчитывает меня вместо приветствия Соколов.

— Потому что твою кикимору встретила, — хочу сказать, но так ведь нельзя.

— Прошу прощения. Я отработаю в конце дня. — заверяю его, а сама поглядываю на часы. Три минуты разве опоздание? Какой он вредный иногда бывает.

Это потому что мы вчера поругались?

— Отлично, — заверяет он, а я не дожидаясь следующей реплики убегаю к своему столу.

Как назло, он крайний в отделе и почти граничит с местом секретаря, что означает, что меня прекрасно видно. А я вижу раздражение Кирилла. И чем же недоволен господин?

— Лера, — подходит он.

Голос звучит иначе. Совсем как вчера в момент разговора. Ой, не нравится мне это. И то, что все начинают глазеть, тоже нехорошо.

— У тебя есть минутка?

Ого, даже так? Точно что-то плохое задумал.

— По работе? Да, конечно, — киваю я, но тут же понимаю, что вывод мой ошибочный.

— Зайди в кабинет.

Вот же черт!

— Секундочку. Простите, мне срочно нужно в уборную, — говорю ему и тут же хочу себя укусить за язык. Вот же придумала, идиотка.

Но раз сказано, нужно делать.

— Простите, — пищу еще раз и убегаю.

Но даже закрытая за спиной дверь уборной не спасает меня от нервов. Сердце колотится как бешеное. Чего это он задумал? То злится, то подкрадывается как хищник, решивший прикинуться травоядным.

Не нравится мне все это. Но вернуться придется. И зайти к нему в кабинет тоже.

Чуть ли не на цыпочках крадусь обратно, как звонит телефон.

Антон, чтоб его. Хоть одно утро может обойтись без его надменного Величества?

— Алло, — отвечаю, вновь вернувшись в коридор.

— Лера, какого черта? — это нормально. Я привыкла. К сожалению.

— И тебе доброе утро.

— Доброе? Ты издеваешься? Ты почему мне про тендер ничего не сказала? Я тебя сейчас придушу! — орет Антон, как не в себе, и мне становится страшно.

Не от того, что он свои костлявые гадкие пальцы к моей шее потянет, а потому что может снова начать шантажировать Варей.

— Я не знала. В архиве сидела. В последний момент только до меня дошло, — стараюсь прикинуться дурой, а заодно поглядываю по сторонам. Не слышит ли кто. Вот так скандал будет.

А если Кириллу доложат, то…. Не хочу об этом думать.

Жму на кнопку громкости, чтобы хоть как-то заглушить ор Антона. А его прекрасно слышно в этой тишине.

Он посыпаем меня всеми матами, что может, но, к счастью, про сестру не вспоминает. Лишь грозит, что лично со мной разберется, а затем кидает трубку.

Стою взмокшая будто после пробежки. Или нет. Будто меня только что неожиданно толкнули с края высотки, а потом поймали.

Трясу головой, скидывая гадкие чувства и спешу в офис.

К счастью, босс занят разговором с Анной Михайловной в своем кабинете, и я юркаю на рабочее место.

Но долго необнаруженной не остаюсь. Как только секретарь возвращается к своему столу, ловлю на себе взгляд Соколова и тут же отворачиваюсь, будто бы не видела. Сама не знаю, от чего я бегу.

Боюсь, что он снова заговорит про фиктивный брак, и я не выдержу и все испорчу? Или боюсь убедиться в том, что достаточно вчера наврала, чтобы убедить Кирилла больше не давать мне шанс?

Что одно, что другое — плохо!

Отчаянно пытаюсь погрузиться в работу, которая нарастает, как снежный ком. Девчонки будто годами макеты хранили или разом уволили сторонних подрядчиков, а теперь я должна все выполнить щелчком пальца. Но я не жалуюсь. Я рада.

Потому что это помогает мне хоть на минутку забыть о боссе, который отчего-то сегодня сверлит меня взглядом. Вот. Встал.

Так, нужно выйти.

Пробиваюсь к девчонкам, которые идут на кухню. Он, ведь, не пойдет к толпе? Вроде, вообще вышел. Уф…

Опускаюсь на диванчик и терпеливо жду своей очереди к кофе машине. Тем временем массирую виски, а девчонки подшучивают. Странно, но мне с ними легко и шутки у них приятные.