История куртизанок - Элизабет Эбботт

Проигнорировав это признание, графиня Ландсфельд уехала в Швейцарию с новым любовником, которого содержала на деньги Людвига даже после того, как тот отрекся от престола в пользу своего сына Максимилиана и его доходы резко сократились. И тем не менее бывший король не мог соединиться со своей любимой Лолой в изгнании, потому что в Баварии не утихавшая ненависть к ней народа вынудила его семейство запретить ему с ней встречаться. Даже простой визит, сказал новый король своему отцу, поставит под угрозу сам институт монархии.

Лола, занятая своими новыми любовниками, нечасто вспоминала о Людвиге, но ее редкие письма до слез трогали его своей сентиментальностью, и он послушно выполнял ее просьбы — срочно пересылал деньги и ее драгоценности. Потом объявился один из ее бывших мужей, и на этот раз Лоле не удалось избежать неприятностей и опровергнуть его разоблачения. Потрясенный и впавший в отчаяние Людвиг наконец осознал, что его долго водили за нос. Лола подтвердила это, запугивая бывшего короля угрозами продать газетчикам его страстные (и смешные, как он теперь понимал) письма.

Людвиг не мог себе позволить повторить дерзкую фразу лорда Нельсона: «Печатайте и будьте прокляты!» Он пытался ублажать авантюристку и вести с ней переговоры до тех пор, пока совершенно неожиданно и без всяких объяснений Лола не вернула ему все его письма. Людвиг в последний раз выслал ей деньги, а потом постарался уйти в тень зализывать раны.

Лола вспоминала о Людвиге с нежностью и публично: она пространно описала их отношения в своих мемуарах, ставших чрезвычайно популярными после опубликования в Северной Америке, где вместо танцев она выступала с лекциями. В «Лекциях Лолы Монтес», которые вышли из печати в 1858 г., она писала о своем годовом доходе, похваляясь тем, что он доходил до семидесяти тысяч флоринов, и об огромном влиянии, которое оказала на ход европейской истории.

Но суть ее позиции заключалась в следующем: Лола оправдывала воплощенный ею самой тип фаворитизма как поведение «женщины, стремящейся к обретению независимости и влияния, полагаясь при этом лишь на собственные силы, для полного раскрытия своей индивидуальности, а также защищающей всеми средствами, которыми наделил ее Господь, свое право на справедливую долю земных привилегий», — включая, очевидно, и привилегии Людвига. Во многих отношениях «Лекции» Лолы можно воспринимать как защиту фавориткой прав женщин. Вот что она, в частности, писала:

У гениев нет пола!.. С великими мужчинами дело обстояло до известной степени благополучно, поскольку, как мне представляется, мир не имел права судить о нравственности великого мужчины. Но женщина — увы! Она должна быть святой. ну что ж, пусть такой и будет, тем самым она оставит мужчине все права на все грехи мира!{61}

Достигнув зрелого возраста и позже начав увядать, Лола уже не стремилась к славе и почестям. Она все больше внимания уделяла религии и благочестивым делам. За недостатком средств она вела скромную жизнь. В сорок лет Лола скончалась от воспаления легких и осложнений после инсульта в Бруклине, в Нью-Йорке. Похоронили ее под именем Элизы Гилберт — простой женщины, которая покорила сердце короля, лишила его короны, а потом зарабатывала себе на жизнь воспоминаниями о подробностях одержанных ею любовных побед — подлинных и мнимых.

Катарина Шратт{62}

Два десятилетия спустя после того, как баварская чернь разлучила Лолу Монтес с ее королем, другой германский правитель встретил актрису, которой суждено было стать самой сильной любовью в его жизни. В 1873 г. австрийский император Франц Иосиф, которому тогда было сорок три года, впервые увидел на венской сцене красивую блондинку, дебютировавшую в «Укрощении строптивой». Двадцатилетнюю актрису звали Катарина Шратт. Но императора тогда всецело занимал недавно случившийся в Австрии биржевой крах, и он не обратил на нее внимания. В этом не было ничего удивительного, поскольку большую часть жизни Франц Иосиф уделял исполнению долга — вставал, когда не было еще пяти, и работал, решая государственные вопросы, до поздней ночи. Несмотря на значительные просчеты в области внешней политики, он считал себя специалистом в сфере международных отношений. Кроме того, он отлично знал, как организовать государственную службу, которая под его руководством стала в высшей степени эффективной.

Личная жизнь Франца Иосифа складывалась менее успешно, если мерой успеха считать счастье и самореализацию. В эпицентре венской роскоши император во многих отношениях вел спартанский образ жизни. Он спал на железной кровати и не признавал такие, например, предметы личного обихода, как новый купальный халат или коврик рядом с постелью, позволяющий по утрам не ставить ноги на холодный пол. Его жесткая самодисциплина и чувство династического долга распространялись и на семью, от членов которой он требовал поведения, диктовавшегося их высоким положением. Он заставил своего неуравновешенного сына Рудольфа жениться на принцессе Стефании, игнорируя его протесты. Равным образом Франц Иосиф оставался бесчувственным к потребностям и надеждам других членов семьи, а к тем, кто пытался ему перечить, относился с холодным презрением.

Женитьба Франца Иосифа на очаровательной и печально-рассеянной баварской принцессе Елизавете принесла много огорчений. В течение непродолжительного времени после свадьбы, состоявшейся в 1854 г., они были очень счастливы. Потом Елизавета почувствовала, что монотонность и ощущение подавленности, которыми была проникнута жизнь при дворе, угнетают ее, бередят ей душу, а королева хотела быть «вольной как чайка». Она искала выход в путешествиях, а где-то в 1867 г. окончательно покинула супружеское ложе и никогда больше не допускала до себя мужа. Франц Иосиф продолжал ее любить; долгие отлучки Елизаветы, вызванные тем, что она остро чувствовала себя несчастной, причиняли ему сильные нравственные страдания.

Катарина — или Кати — Шратт во многих отношениях составляла полную противоположность Елизавете. Она была честолюбивой и вполне состоявшейся актрисой.

После того как ее муж влез в огромные долги, а потом трусливо сбежал, бросив ее с их сыном, ей пришлось полагаться лишь на собственные силы. Она смогла решить свои проблемы лишь после того, как ее почитатели создали для нее фонд пожертвований. Несмотря на печальный опыт, связанный с финансовыми трудностями, Кати не только расточительно тратила деньги, но и увлекалась азартными играми. В остальных отношениях она действовала методически и упорядоченно, много работала и успешно вела домашнее хозяйство, была заботливой матерью и прекрасно готовила, оставаясь чрезвычайно суеверным и глубоко религиозным человеком. Друзья считали ее великодушной и доброй, говорливой и предприимчивой, но, как вскоре убедился Франц Иосиф, она ненавидела, когда что-то складывалось не так, как она хотела, и постоянно жаловалась.