С.Л.О.М. - Алексей Ерошин

- Ганя,- нахмурился Олег, постучав по столу пальцем,- держи язык за зубами.

Иван снова задумчиво почесал щетину на подбородке и заметил:

- Думаю, будет правильным его предупредить. Ганимеду, вероятно, придется пробыть здесь несколько дней, пока не уляжется эта шумиха с прокуратурой.

- Несколько дней?!!- поперхнулся Игорь.- Да вы с ума сошли! Даже не думайте!

- Не кричи, соседи услышат,- сказал Олег.- В этом нет ничего опасного.

- Ага! Совершенно неопасный покойный хакер, находящийся в федеральном розыске!

- Это не человек,- повторил Иван. Ганя…

- Я биокиборг,- подтвердил Ганимед.

- А я - Римский Папа,- огрызнулся Игорь и встал.- Я сам люблю приврать, но это чересчур даже для меня… Короче, делайте, что хотите, а я ухожу ночевать в общагу к Петрухе Сиротину. Пока.

Ганимед постучал ножом по бокалу:

- Прошу вас, постойте. Посмотрите сюда.

Он закатал зеленый рукав балахона и приготовил нож.

- Стой!- приказал Иван.- Что ты делаешь?

- Уверяю вас, это совершенно безопасно,- заверил киборг, и немедленно, прежде чем Репьев успел его остановить, полоснул себя лезвием по руке. Из пореза потекла кровь. Игорь сглотнул ком в горле и отвернулся.

- Пожалуйста, смотрите,- попросил Ганимед, и провел рукой над порезом. Кровь остановилась. Края раны начали стягиваться на глазах, и через минуту на коже остался только едва заметный белесый шрам.

Игорь ошарашено сел на табурет, глядя, как киборг оттирает салфеткой остатки спекшейся крови.

- Впечатляет,- нашелся, наконец, Иван.

- У человеческого тела много скрытых возможностей,- пояснил Ганимед.- Я еще не все освоил. Энергии было недостаточно.

Иван раскрыл его балахон и посмотрел на раны, оставшиеся от вскрытия грудной клетки. Рубцы стали заметно меньше и утратили воспаленную красноту.

- Феноменально,- пробормотал Иван.

- Но как же… Я же видел того, украденного, киборга. Его показывали в новостях,- сказал Игорь.- Ничего общего с этим…

- Я тебе потом расскажу,- пообещал Олег.- Что будет можно. А пока, я тебя очень прошу, присмотри за Ганей. Он недавно в этом теле, и о повседневных обыденных вещах имеет очень отдаленное представление. Даже о том, как чистят зубы.

- И принеси веб-камеру,- добавил Иван,- кое-что запечатлеть.

***

Тучи рассеялись, и луна в зените сияла, как новенькая серебряная монетка. На улице было светло, хоть выключай фонари. Пушистая изморозь искрилась радужными блестками, звонко поскрипывая под ногами.

- Ух, приморозило,- выдохнула Майка,- градусов двадцать пять будет.

- Недолго тепло постояло,- согласилась Полина.

- Знаешь, а поначалу я думала, вы меня разыгрываете. Ну, с этой конспирацией. Он же все время что-то сочиняет, не поймешь, когда врет, когда нет.

- Игорь?

- Ну да.

- Это у них семейная черта - сочинять.

До угла они дошли молча. Потом все-таки Майка не вытерпела и спросила:

- Слушай, как он тебе показался?

- Устал он. Сильно. И не постарел вроде, но… А глаза прежние…

- Да я про Игоря.

- А…- Полина улыбнулась, - Игорь… Хороший парень. Надежный.

- Думаешь? Шебутной он какой-то.

- Это пройдет.

- Да?..- спросила Майка неуверенно.- Мне он кажется каким-то… немного приземленным, что ли… Вот брат у него - совсем другое дело. Или Иван Васильевич. Для них главное - долг. А потом уже… все остальное…

Полина вздохнула:

- Долг… Провались он, долг этот…

- Полина! Не говори так! Ты меня разочаровываешь. И потом, ты сама… У тебя же призвание. Ты служишь людям. Защищаешь.

- Да какое там… Просто работа.

Майка остановилась, набычившись:

- Зачем… Зачем ты это сказала? Ведь это же неправда. Я знаю, я чувствую. Я тоже хочу, как ты. Хочу быть полезной. Ненавижу это потребительское отношение к жизни, ненавижу!

Полина вернулась и встала рядом, глядя в сторону.

- Хорошая ты девчонка,- сказала она.- Дура только. Такая же, как и я. Господи, всю жизнь в этих долгах… За что мне это досталось? За что? Черт бы побрал все эти призвания, за которые личным счастьем расплачиваются…

Майка удивленно раскрыла глаза:

- Полина…

- Что - Полина? Я уже тридцать лет Полина. Четыре контузии, два ранения. Ни семьи, ни детей - никого. Ни-ко-го. Долг… Господи, что бы ты понимала в долгах этих…

Она присела на заиндевевшую лавку возле подъезда и спрятала лицо в рукавицы. Майка осторожно присела рядом.

- Полина… Я не хотела тебя расстраивать. Извини… Разболталась, только о себе и думаю. А ведь Олег Владимирович… Он…

- Что?..

- Вы поссорились, да? Почему вы расстались? Мне кажется, это его мучает.

- Ничего, пусть помучается…

Полина отняла руки от лица, зачерпнула горсть пушистой изморози и отправила ее в рот.

- Может, вам с ним поговорить?- предложила Майка.

- Мы уже поговорили,- Полина снова засунула руки в карманы и нервно пожала плечами.- О чем еще говорить? У него долг, у меня долг. Он считал себя не вправе навешивать свой долг на меня. Он меня, видишь ли, слишком любил, чтобы заставлять страдать. Господи… Как будто я не ждала и не умирала тысячу раз, когда он выезжал на свои задания… Чистоплюй. Терпеть его не могу…

Майка поежилась от холода.

- Но ведь прошло столько лет. Вы уже совсем другие люди. Я уверена, если вы поговорите…

- Нет,- Полина подняла голову к лунному диску.- Видишь Луну? Я могу любоваться ей. Думать о ней. Гулять при ее свете. Даже потрогать ее могу, если захочу. Но она никогда не станет моей. Так и будет болтаться там одна, в этой пустоте. Как и Олег. Никакой штамп в паспорте не сделает его моим. Он живет этой чертовой работой. Он ей дышит. Ест, пьет, шутит. Стихи читает. А мысли все где-то там, там… Не со мной, а с работой. Потому что долг, долг этот… Висит, как Дамоклов меч…

- Полиночка, извини…

- Не вздумай меня жалеть. Терпеть не могу жалости. И хватит об этом. Я замерзла, пойдем.

Полина решительно встала и быстро пошла, не оглядываясь. Майка секунду помедлила, вздохнула и побежала следом.

***

- Собачий холод!- выругался Уинс, наливая виски в стакан.- Плеснуть вам?

- Пожалуй,- кивнул Майк.- Только безо льда.

Майор Эшлер взял из бара второй стакан и тоже наполнил его до половины. Протянув Майку выпивку, он снова зябко поежился:

- И как эти русские умудряются тут выживать? Неудивительно, что их тоже тянет на Ближний Восток…

Вагон дернулся, и виски плеснулось майору на руку.

- А, дьявол,- снова выругался Эшлер, отряхиваясь.- Похоже, наконец отбываем. Ну, за успешно завершенное дельце, капитан.

- Это локомотив подали,- хмуро заметил Майк.- Отбытие еще через десять минут. И на вашем бы месте я не пил за успех заранее. У русских это плохая примета.

- Бросьте, Майк. Я не суеверен. Да и что может случиться сейчас?

В дверь постучали. Панель отъехала в сторону, и в проеме показался солдат охраны.

- Майор Эшлер, сэр, позвольте обратиться к капитану.

Уинстон кивнул.

- Капитан Майерс, сэр,- сказал солдат,- вас там спрашивают, на перроне. Какой-то человек в штатском.

- Как он просил доложить?

- Сказал, что хочет видеть старого знакомого, сэр. По выправке - военный офицер.

Солдат щелкнул каблуками ботинок и вышел. Майор посерьезнел и поставил стакан.

- Вы кого-нибудь ждете, Майк?

- Нет. Но я догадываюсь, кто это может быть.

- Тот капитан?

Майк чуть отодвинул занавеску и внимательно оглядел платформу.

- Полагаю, да. Я предупреждал вас, майор: их нельзя недооценивать. Особенно этого.

- Но у них нет прав устроить обыск.

- Надеюсь, что так.

Майор чуть приоткрыл дверь в спальное купе дипвагона. Киборг лежал в ящике. Так же спокойно, как и полчаса назад. Удостоверившись, что с грузом все в порядке, Эшлер запер дверь на ключ.

- На всякий случай,- пояснил он.- Пойдемте, узнаем, что скажет этот русский. Я хочу посмотреть на него поближе.

Капитан взял с полки бутылку и чистые стаканы. Офицеры прошли мимо охраны и спустились на перрон.

- Майк!- воскликнул Иван.- Я боялся не успеть попрощаться. Думал, неловко выйдет.

Майк зажал бутылку под мышкой и потряс протянутую руку:

- Иван, я так и подумал, что это вы,- заулыбался он.- Чертовски рад. Вот, знакомьтесь: майор Эшлер, Уинстон Эшлер. Уполномоченный нашей дипмиссии.

- Зовите меня просто Уинс,- так же широко улыбнулся майор, принимая руку Ивана.- Давно хотел с вами познакомиться. Майк мне о вас очень много рассказывал. Жаль, что у нас так мало времени. Поезд отходит через четыре минуты.

Майк уже разлил виски по стаканам.