Люби ее или потеряй ее (ЛП) - Бейли Тесса

Не сводя глаз с жены, Доминик достал из бумажника десятку и протянул ее бармену.

— Оставь это.

Теперь, когда они были близки, Доминику пришлось еще раз сдержать порыв оттащить ее в темный угол и зарычать на любого, кто осмелился бы взглянуть в ее сторону. Вместо этого он наклонился и заговорил ей на ухо.

— Я Доминик. Как тебя зовут?

Он услышал, как у Рози перехватило дыхание, и помолился, чтобы он поступил правильно. Прошлое всегда будет с ней, но ей нужно было знать, что он может измениться. Что они могут быть другими. Лучше.

— Я Рози, — наконец сказала она, ее взгляд упал на имбирный эль. — Я должна принести это своей подруге.

— Ты хочешь сказать, что я только что заплатил шесть долларов за содовую, и это даже не для тебя?

Она сжала накрашенные губы, чтобы скрыть улыбку.

— Ты не спрашивал.

Доминик взял напиток из ее рук и поставил его обратно на стойку.

— Пусть официантка принесет ей то, что она хочет. Меня больше интересует, чего ты хочешь.

— Я просто пыталась это выяснить.

— Что это значит?

В баре не было свободного места. Во всем чертовом клубе не было свободного места — и было чертовски громко, музыка и голоса создавали шум. Чтобы заговорить, Доминику пришлось подойти поближе, и Рози сделала то же самое, войдя в его пространство и медленно, очень медленно прижимая свои сиськи к его груди, и, нуждаясь в опоре, его ладонь легла на ее бедро.

— Это значит, что я не могу решить, хочу ли я прятаться со своими подружками всю ночь или хочу танцевать. — Она изящно пожала плечами. — Немного расслабится.

Рука Доминика скользнула по ее бедру и скользнула по спине. Которая была очень обнажена, вплоть до округлости ее задницы. Он стиснул зубы, ее глаза бросали ему вызов, и его голос прозвучал сдавленно.

— Ты очень часто срываешься с цепи?

— Нет. — Ее ответ слетел с его губ. — Никогда.

Она что-то ему говорила. Это было там, во внезапной мрачности ее глаз, когда она изучала его лицо. Ее отсутствие улыбки.

— Если у тебя есть мужчина, он… — Доминик с трудом сглотнул. — Если у тебя есть мужчина, он, вероятно, долгое время предполагал, что тебе нужна безопасность, а не возбуждение. Мечты. Может быть, он всегда знал, что ты самая волнующая женщина в мире, но он не уверен, что ты так к нему относишься. Поэтому он работает и обеспечивает. Он может это контролировать.

Черт. Неужели он только что сказал это вслух? После того, как он произнес эти слова на весь мир, на его груди открылась и сочилась рана. Ему было достаточно трудно признаться в этих вещах самому себе. Но здесь он стоял с женщиной своей мечты, и их будущее висело на волоске, так что, если второй шанс означал открытие ран, так тому и быть. Он откроет все до единого.

— Не уверена, что она считает его захватывающим, — выдохнула Рози, в замешательстве нахмурив брови. — Как… давно он так думает? Почему?

Доминик выдавил из себя небрежную улыбку.

— Ты спрашиваешь не того парня, — сказал он, его пальцы рисовали узоры на ее гладкой спине. — Однако, если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что это началось давным-давно и стало хуже после того, как он увидел другие части света, познакомился с новыми людьми. Есть какая-то перспектива. После этого единственное, в чем он был уверен, — это в стабильности. Может быть, после того, как меня воспитали в убеждении, что это мужская работа, было легко в нее влюбиться.

Черт, он был благодарен, что притворился кем-то другим. Каждый раз, когда он делал неуверенный шаг вперед, притворство было чем-то, к чему можно было вернуться. Ролевые игры облегчали разговор.

— Посмотри на себя. Ты знаешь? Ты самая невероятная женщина, которую я когда-либо видел. Такая красивая, ты заставляешь меня страдать. И у тебя такое же сердце, как у меня. Ты терпелива, верна, предана и добра. Мужчина, который никогда не беспокоился о том, чтобы сделать достаточно, чтобы заработать тебя? Этот человек был бы идиотом.

Томление в груди Доминика не оставило ему другого выбора, кроме как притянуть ее к себе, прижав к своему телу так крепко, что спина Рози выгнулась.

— Ты, наверное, вышла сегодня вечером, чтобы убежать от него. Когда я вошел сюда, я мог это видеть. Ты упустила этот шанс блистать. И Боже, ты сияешь так чертовски ярко. — Его рот нашел ее ухо и приоткрылся прямо под ним, слегка прикусив, когда ее бедра подались вперед, баюкая его растущий член. — Если твое сердце настроено на то, чтобы провести эту ночь в одиночестве… Я пойду. Если это то, что тебе нужно. Но я бы с удовольствием остался и узнал о тебе все.

Рози повернула голову и поцеловала его в подбородок.

— Я бы с удовольствием. — Их глаза встретились. — И я думаю, что мне тоже нужно многое узнать о тебе.

С этими словами она взяла его за руку и повела на танцпол.

Глава девятнадцатая

Был ли это сон?

Это было похоже на сон.

Она вела своего мужа, с которым прожила почти десять лет, на танцпол шикарного бара, город раскинулся вокруг них, как ослепительная гирлянда на рождественской елке, и он только что чертовски удивил ее. Доминик определенно принадлежал к сильному, молчаливому типу, но у его характера был тумблер. И Рози в опасности, определенно была спусковым крючком. Когда он вышел из лифта, она ожидала, что его вынесут оттуда, как мешок с картошкой.

Но… нет. Этого не произошло, и ее душевное равновесие не восстановилось.

Очевидно, Доминик тоже не собирался позволять этому случиться в ближайшее время.

Ее нервные окончания только начали напрягаться в предвкушении того, что она будет прижата к мужу, когда он снова шокировал ее. Они достигли свободного места в центре танцпола, и, несмотря на приподнятый темп музыки, Рози предположила, что он притянет ее ближе. Заявит на нее права, как он всегда делал, когда они танцевали в прошлом.

Этого не произошло.

Рози затаила дыхание при виде того, как он повернулся, его крепкие зубы впились в скульптурную нижнюю губу. Губы изогнулись в подобии улыбки, но его глаза пылали жаром, когда скользили по ее телу вниз и обратно. Тепло уже было живым, дышащим существом внутри нее, но теперь огонь проник прямо в ее чресла. Вниз по внутренней стороне ее бедер. Она была мокрой. Такой мокрой, что она почти не могла этого вынести. Ее желание было готово взорваться, как фейерверк, и, когда Доминик схватил ее за руку и прижал большой палец к ее запястью, она застонала и покачнулась ему навстречу.

Она поймала его подмигивание за секунду до того, как он развернул ее и откинул назад так сильно, что кончики ее волос почти достигли пола. Смех сорвался с ее губ, когда он снова поднял. Их лбы нашли друг друга, их губы растянулись в улыбках.

— Мы собираемся показать этим детям, как танцевать, или что?

— Да, — сказала она, задыхаясь, обнаружив, что ей вообще трудно говорить, пока внутри нее происходило пробуждение. Она уже бывала здесь раньше. С Домиником. Давным-давно. Эта его сторона была такой знакомой. Она проникла в нее и нашла двойника, которого она похоронила. Та ее часть, которая любила веселье, потому что у нее был сообщник. Его улыбка вернула ее к жизни, вселяя уверенность и радость в самые темные уголки ее души.

Перемена в Рози, должно быть, отразилась на ее лице, потому что Доминик казался прикованным к месту, его рука сжалась в том, что казалось бессознательным движением на ее запястье.

— Танцуй для меня, — сказал Доминик, его взгляд пробежался по каждому дюйму ее лица. — Танцуй для себя.

Возбуждение покусывало ее лодыжки, бедра, побуждая их двигаться. Руки Доминика нашли талию Рози и крепко сжали ее, позволив ей поднять руки в воздух и немного откинуться назад, перекатываясь всем телом и наблюдая с учащенным дыханием, как Доминик наслаждается шоу. Она видела, как отчаянно он хотел притянуть ее к себе, почувствовать это извивающееся движение у себя на коленях, но вместо этого он опустил руки к ее бедрам, помогая ей двигать ими в восьмерке. Его собственные бедра медленно начали делать то же самое, и, наконец, он убрал руки назад, физически разъединяя Рози и его, хотя их глаза оставались связанными.