Молния - Дин Кунц

Он видел, как Лора и Крис подползли под джип, но понимал, что это эфемерное убежище обеспечит им безопасность на одно мгновение, а то и меньше. Когда Кокошка доберется до передней части джипа и не обнаружит их там, он обязательно заглянет под машину, пригнется до земли и откроет огонь, который разорвет их на куски в тесной ловушке.

А где же Данни? Он крупный, широкоплечий, он слишком велик, чтобы втиснуться под джип. Наверное, он ранен и изнемогает от боли. К тому же Данни не из тех, кто прячется при виде опасности, даже опасности такого масштаба.

Наконец Штефан добрался до заднего крыла. Осторожно выглянув, он увидел «Понтиак», стоявший против движения примерно в восьми футах от него на идущем вверх полотне шоссе с открытой дверью водителя и включенным мотором. С «вальтером» в руке Штефан отделился от снежной насыпи, зашел за машину сзади, присел на корточки и выглянул из-за левого крыла.

Кокошка был посередине дороги и направлялся к джипу, где, видимо, предполагал найти спрятавшихся. Его оружием был «узи» с удлиненной обоймой, выбранный для такого случая как самое современное оружие. Как только Кокошка достиг разрыва между джипом и «Блейзером», он снова открыл огонь, выпустив автоматную очередь слева направо. Пули со скрежетом ударялись о металл, пробивали шины, с глухим звуком уходили в снег.

Штефан выстрелил в Кокошку. Промахнулся. Внезапно, с мужеством обреченного, Данни Паккард бросился на Кокошку, выбравшись из своего укрытия у решетки радиатора джипа, где он лежал, тесно прижавшись к земле, и не попал под последнюю низкую автоматную очередь. Он был ранен самой первой очередью, но был все еще сильным и быстрым, и сначала показалось, что он может схватить стрелявшего и даже его одолеть. Кокошка закончил стрельбу и уже было двинулся дальше, когда увидел приближавшегося к нему Данни и повернулся, чтобы направить на него автомат. Будь Кокошка ближе к джипу, а не посередине шоссе, он не успел бы остановить Данни.

– Данни, назад! – закричал Штефан и трижды выстрелил в Кокошку, рискуя попасть в Данни.

Но Кокошка сохранял безопасную дистанцию и успел развернуться и направить огонь «узи» прямо на Данни, когда их разделяли три-четыре фута. Очередь отбросила Данни назад.

Сразу несколько пуль попали в Данни, но и Кокошка был ранен двумя выстрелами из «вальтера», одна пуля попала ему в левое бедро, другая в левое плечо, однако это было для Штефана малым утешением. Кокошка упал. Уронил автомат, который заскользил по ледяному покрытию.

Под джипом плакала и кричала Лора.

Штефан, больше не скрываясь за джипом, побежал к Кокошке, лежавшему ниже по склону около «Блейзера». Он поскользнулся на асфальте, с трудом сохранил равновесие.

Тяжело раненный, в состоянии шока, Кокошка тем не менее заметил приближение Штефана. Перекатываясь с боку на бок, он пополз к заднему колесу «Блейзера», куда отскочил выпавший из его рук «узи».

Штефан на бегу выстрелил еще три раза, но не мог хорошо прицелиться, а Кокошка откатывался все дальше и дальше, и Штефан промахнулся вновь, поскользнулся и с маху упал на одно колено посередине дороги; резкая боль отозвалась в бедре и пояснице.

Кокошка, перекатываясь, добрался до автомата.

Понимая, что надо торопиться, Штефан встал на оба колена и поднял «вальтер», сжимая его двумя руками. Он был всего в двадцати футах от Кокошки, совсем рядом. Но даже хороший стрелок может промахнуться на таком расстоянии при неблагоприятных условиях, а они были куда хуже: растерянность, неудобный угол прицеливания, сильный ветер, относивший пули в сторону.

Внизу на склоне Кокошка лежа открыл огонь, как только дотянулся до «узи», даже не развернув оружие в сторону Штефана, так что первые двадцать выстрелов обрушились на «Блейзер», выпустив воздух из передних шин.

Наконец Кокошка направил автомат в его сторону, и Штефан, старательно прицелясь, сделал три последних выстрела. Несмотря на ветер и плохой угол прицеливания, он надеялся на удачу, в случае промаха у него не будет времени на перезарядку.

Первая пуля из «вальтера» прошла мимо цели.

Кокошка продолжал вести круговой огонь, и пули прошивали капот джипа. Лора и Крис укрывались под машиной, а так как Кокошка вел стрельбу на уровне земли, наверняка отдельные пули попали и под машину.

Штефан выстрелил снова. Пуля ударила Кокошку в грудь, и автомат замолк. Следующая и последняя пуля Штефана прострелила Кокошке голову. Это был конец.

Из-под джипа Лора наблюдала за смелой атакой Данни, видела, как он упал навзничь и больше не двигался, и поняла, что он мертв, что на этот раз чуда не будет. Горе захлестнуло, оглушило ее, как волна мощного взрыва, она на мгновение представила себе жизнь, где уже не будет Данни, видение столь ужасающее, что она почти лишилась сознания.

Она вспомнила о Крисе, живом, ищущем у нее защиты. Сейчас не время предаваться горю, она позволит себе эту роскошь потом, если останется в живых. Сейчас самое важное сохранить жизнь Крису и, если удастся, не дать ему увидеть изрешеченное пулями тело его отца.

Тело Данни загораживало ей часть дороги, но она видела, как пули настигли Кокошку. Она видела, как ее хранитель приблизился к лежавшему на земле убийце, и решила, что самое плохое позади. Внезапно Штефан поскользнулся и упал на одно колено, а Кокошка пополз к брошенному автомату. Снова стрельба. Снова одна за другой автоматные очереди. Она услышала свист пуль под машиной, совсем близко, смертельный свинец, рассекающий воздух с тихим шелестом, который был громче любого другого звука на земле.

Тишина после выстрелов была абсолютно полной. Сначала Лора не слышала ни воя ветра, ни тихого всхлипывания сына. Постепенно слух вернулся к ней.

Она увидела, что ее хранитель жив, и обрадовалась этому, но в то же время несправедливо возмутилась тем, что он привел за собой Кокошку, а Кокошка убил Данни. С другой стороны, они трое все равно погибли бы в столкновении с грузовиком, не явись ее защитник. Так кто же он такой, в конце концов? Откуда он взялся? Почему он проявляет к ней такой интерес? Лора была напугана, рассержена, потрясена, она была в полной растерянности, не знала, что и думать.

Явно страдая от боли, ее хранитель поднялся с колен и, хромая, подошел к Кокошке. Лора пригнулась, чтобы лучше видеть, что происходит на спуске; рядом была неподвижная голова Данни. Она не могла разобрать, что делает ее хранитель, но ей показалось, что он роется в одежде Кокошки.

Через некоторое время он, по-прежнему хромая, стал подниматься в гору; он нес что-то, что взял с трупа.

У джипа он наклонился и посмотрел на Лору.

– Выходите. Все кончено. – Он был бледен и за последние несколько минут постарел по крайней мере на несколько из тех двадцати пяти лет, что прошли со дня их первой встречи. Он откашлялся. В его голосе прозвучало искреннее и глубокое сожаление: – Простите меня, Лора. Очень прошу.