Путин. Взгляд с Болотной площади - Сергей Удальцов

Е. Альбац: Борис Немцов, как вы полагаете, все это — указание лично Путина Владимира Владимировича?

Б. Немцов: Сто процентов. Никаких сомнений. Он безумно боится завтрашней акции.

Е. Альбац: Он лично?

Б. Немцов: Он лично дал указание и согласовал сегодняшний беспредел, он лично следил за тем, что сегодня происходит, и он лично будет внимательно наблюдать за тем, что будет происходить завтра. Это параноик, это больной человек. Нам надо от него быстрее освободить страну. Чем быстрее мы ее освободим, тем лучше будет для всей страны.

Е. Альбац: Борис, спасибо. Дай бог вам и нам всем удачи. Сергей Удальцов, вы тоже полагаете, что приказ на сегодняшний беспредел был отдан лично Путиным?

С. Удальцов: Я вполне допускаю такую возможность. Если не приказ, то людям, по крайней мере, намекнули, что было бы неплохо сделать это. Господин Бастрыкин выслужился, молодец, заслужил, пирожок ему дадут дополнительный.

Е. Альбац: А вам ничего следователи не намекали?

С. Удальцов: Не намекали. Ко мне пришли следователи, они тоже первым делом посмотрели: как вы скромно живете, а мы-то думали, что у вас тут хоромы. Не перевелись еще люди идейные, мотивация немножко другая. Мы с ними нормально общались. Кроме того, что все перерыли, особого беспредела не было. Намеков никаких я не слышал. Они, прощаясь, говорили: вы на нас не обижайтесь, к власти придете, нас не забывайте, что мы вели себя культурно, не громили, не рушили… И это не звучало как ирония, звучало вполне серьезно. Они, мне кажется, тоже чувствуют, что ситуация качается.

Поэтому сейчас самое главное: завтра люди выйдут, нам надо четко всем понять, что это не то что митинг, а потом на все лето ушли, отдыхаем, расслабляемся. Надо наращивать активность. Раз они так боятся… Всех не пересажаешь, всех не арестуешь, не запугаешь. Как минимум, сейчас у нас на повестке дня, кроме завтрашней акции… Сколько придет людей? Придет много — надо начинать просто бессрочно потом собрания, гуляния, как угодно, люди разберутся. Я ни к чему не призываю, но все правильно понимают, я думаю.

У нас сейчас 12 человек сидят за решеткой, участников акции 6 мая. Кто бы что ни говорил, что они все хулиганы и убийцы, — власть спровоцировала эти беспорядки. Людей втянули в эту давку. Извините, в шоковом состоянии, в состоянии аффекта кто-то и за кирпич может схватиться и что угодно. Это не значит, что он в этом виноват. Надо просто начинать кампанию, немедленно людей освободить, к расследованию дела допустить независимую общественность, СМИ, депутатов, чтобы это не было просто расправой — а именно к этому сейчас идет дело.

И вот эта бессрочная кампания в разных формах, в разных городах — я бы к этому людей призвал, — в самых разных формах. Не надо подставляться. Можно встречаться с депутатами, можно гулять, но требовать одного — помимо всех наших глобальных задач, освободите людей, прекратите репрессии, прекратите расправы. Ведь мы недаром говорим: один за всех и все за одного. И сейчас смотреть, как одного арестовали, второго, вроде он не наш, мы его не знаем, пусть сидит. Неправильно абсолютно. А к осени, я думаю, надо готовить всероссийскую масштабнейшую акцию. Не только в Москве — в разных городах, подключать профсоюзы….

Е. Альбац: Если не будем все сидеть к тому времени, Сергей. Вы, по-моему, оптимист.

С. Удальцов: Хотя бы «итальянскую забастовку». Я бы эту акцию провел 7 октября, в день рождения Владимира Владимировича — поставить красивую точку в нашей борьбе.

Е. Альбац: И в день убийства Ани Политковской.

С. Удальцов: У меня есть ощущение, что это будет правильно.

Е. Альбац: Ольга Романова, вы слышали, что сейчас Алексей Навальный сказал, что сто следователей работают по этому делу.

И. Яшин: Это я сказал.

Е. Альбац: И Навальный сейчас сказал.

С. Удальцов: Это известный факт уже.

И. Яшин: Сами следователи сегодня подтвердили это.

Е. Альбац: Вы по-прежнему думаете, что все это связано с завтрашним днем? Сто следователей — это значит, что машина запущена.

О. Романова: Эта машина запущена давно, тут по рядовому делу обычно работают 15–20 следователей, а если оно заказное, то, конечно, должно быть побольше. А потом им же всем надо давать фронт работ, им же надо оправдывать свое существование. Потом то, что сказал Сергей, очень характерно: вы уж как придете к власти, нас не забывайте. Люстрация и амнистия. Они должны помнить, у них каждый день на дверях, на стенах должны быть огненные буквы: «Мене, текел, фарес».

Е. Альбац: Мне рассказывали, как один крупный правоохранитель — поскольку информация не моя, не буду называть его — сказал своему собеседнику: «Запомни раз и навсегда — мы пришли навсегда». Вот эта формула — «мы пришли навсегда», это то, что они сейчас все время повторяют.

О. Романова: Эти люди, к сожалению, не имеют привычки читать книги, плохо учились в школе. Поэтому они плохо знают историю…

Е. Альбац: Я много занималась следователями сталинской поры. Абсолютное большинство из них — это были люди 4–5, 6–7 классов образования.

О. Романова: Это интеллектуально неопытные люди. Интеллектуально неопытные люди могут говорить своим подчиненным все, что они хотят. Мы должны понимать, это люди, интеллектуально неопытные, т. е. не понимающие, что такое история, что такое социальное развитие, что такое политика, что такое циклы. Люди не понимают. Навсегда — это только у Бонда бывает.

Е. Альбац: Илья Яшин.

И. Яшин: Если какие-то черти решили, что они пришли навсегда, это может быть заблуждением. Я хочу обратиться просто к людям. Друзья, сегодня непростой день мы все пережили: и те люди, которые оказались объектами этой самой спецоперации, и те люди, которые наблюдали за нами. Я вас умоляю — пожалуйста, не надо бояться. Это цель, которую преследует поганая власть, — они хотят нас запугать. Все это прекрасно понимают. Очень важно, чтобы мы сейчас не сломались. Очень важно, чтобы завтра пришло как можно больше людей. Пусть там не будет Удальцова, пусть не будет Навального, пусть не будет других лидеров…

Е. Альбац: А почему не будет? Вы думаете, что их продержат?..

С. Удальцов: Не будем наивными. Для чего зовут?

О. Романова: Конечно, продержат.

И. Яшин: Мне кажется, логика такая: они назначили нам на 11, за час до митинга, до начала шествия. Если мы не приходим в следственный комитет, в 12 часов мы появляемся на Пушкинской площади, на нас надевают наручники, приводом отправляют. Скорее всего, как мне кажется, завтра нас всех переквалифицируют официально уже в подозреваемых и изберут меру пресечения для нас.

С. Удальцов: Могут.

И. Яшин: Если мы проигнорируем повестку, это, к сожалению, может быть расценено как повод, для того чтобы в качестве меры пресечения была выбрана мера заключения под стражу. Поэтому завтра очень важно явиться в следственный комитет, не давать поводов, подчеркнуть, что мы законопослушные граждане. С одной стороны, для нас, для лидеров оппозиции, для активистов оппозиции очень важно показать, что мы законопослушные граждане, а не какие-то кровавые отморозки, которыми нас пытается представить путинская пропаганда. С другой стороны, очень важно для граждан на практике показать, что выходят на улицу не за Удальцовым, не за Навальным, не за Немцовым, не за Яшиным. Выходят за наше — извините за пафос — общее дело. И даже если Навальный, Удальцов, Яшин, Немцов, Чирикова, кто угодно не приходят, то люди все равно соберутся. Вот эти мудаки в Кремле должны наконец понять, что люди выйдут на улицу независимо оттого, сколько лидеров они арестуют.

О. Романова: Правильно. Они не понимают, как люди живут без начальства. Они не понимают, что Яшин или Удальцов не начальники.

С. Удальцов: Это их стереотип, надо его завтра развенчать.

Е. Альбац: Илья, вы сказали, вы полагаете, что завтра вы будете арестованы?

И.Яшин: Я полагаю, что завтра мы можем официально… Видите, Удальцову не объявили, что он подозреваемый, мне объяснили, Навальному тоже не объяснили.

С. Удальцов: Исключать нельзя ничего.

И. Яшин: Как мне кажется, завтра нам объявят, что мы официально подозреваемые в организации массовых беспорядков. Иначе не было бы этого маскарада и карнавала.

О. Романова: Получается статья 282 УК?

С. Удальцов: 212-я статья и 318-я.

И. Яшин: Когда к вам в спальню входит вооруженный ОМОН, а потом вам говорят: знаете, мы просто пришли с вами поздороваться, с утра пожелать вам доброго утра… Мне кажется, так не бывает.