Альва. Дарующая жизнь - Элис Мэк

— Спасибо. Вот только… Тэрон и Мирос будут волноваться, — Когда я вспомнила о других своих мужьях, сердце в груди тревожно забилось. — Наверняка нас уже ищут.

— Не ищут, — уверенно ответил Элиор. — Они знают, что ты со мной. — И в ответ на мой удивлённый взгляд ответил: — Между драконами, в которых течёт кровь одной альвы-матери, образуется особая связь. Мы можем мысленно общаться друг с другом в облике драконов.

— Ух, ты! Понятно. Значит, они не сердятся?

Элиор криво усмехнулся.

— Лучше тебе этого не знать.

Я закусила губу от досады. Ну, конечно же, они переживают, иначе просто не может быть! А я, осознавая, что веду себя чересчур эгоистично, в тот момент ничего не могла с собой поделать. Я хотела остаться на Земле, сама толком не понимая, для чего. Но, возможно, мне просто нужно время, чтобы проститься, отпустить свою прошлую жизнь и двигаться дальше.

Я вновь посмотрела на реку, на заходящее солнце, и на душе стало до боли тоскливо. Неожиданно для самой себя я прильнула головой к плечу дракона, мысленно выражая благодарность за эти несколько минут счастья.

— Так, всё, хватит грустить! — не выдержал мой муж и встряхнул меня за плечи. — Ты не пленница, Элив. Ты — наша любимая женщина, наша избранная. Каждый из нас жизнь за тебя готов отдать, понимаешь? Но здесь, на Земле, слишком опасно для тебя. Ты должна это понимать. Единственное место, где ты будешь в полной безопасности, — это Амансиан. И это не клетка, как ты его считаешь. Амансиан — место, где мы без страха можем растить наших детей, пока они ещё слабы и слишком уязвимы.

Я растерянно моргнула. О детях, если честно, я вообще пока не думала. Это казалось мне чем-то таким далёким… Но я помнила, что Лирей рассказывала об этом. Она говорила, что маленькие дракончики до определённого возраста остаются в человеческом облике и практически ничем не отличаются от обычных детей. И лишь когда их внутренний зверь достигает определённого возраста, они могут обратиться и расправить крылья.

— Я знаю, что вы не хотите мне зла. Теперь знаю. Но и ты меня пойми: то, как вы отбираете для себя избранных… Вы же не оставляете нам никакого выбора! — Меня вновь захлестнула обида, которая, как мне казалось, уже давно утихла. — Если бы всё было иначе… может быть, тогда…

— Иначе не получается, — усмехнулся Элиор. — Слишком уж вы редкие цветочки.

Глава 39

Ночь была на удивление тёплой и светлой из-за яркой полной луны. Мы с Элиором сидели у костра и доедали жаренную на углях рыбу. Да, голодать меня не оставили. Как только мой живот начал жалобно урчать, мой чешуйчатый муж, не раздумывая, нырнул в реку и вынырнул, держа в руках трепыхающуюся рыбину.

От удивления я распахнула глаза, а Элиор игриво подмигнул мне и принялся разводить костёр, предварительно набрав в лесу сухих веток.

И вот мы сидели так близко друг к другу, что наши тела практически соприкасались. Я чувствовала жар его тела и голодный изучающий взгляд, который он бросал на меня из-под полуопущенных ресниц, и отчего моя кожа покрылась мурашками, а во рту стало сухо, как в пустыне.

Элиор прикоснулся губами к моему виску и с шумом втянул воздух. Его рука легла мне на спину, обжигая внезапным прикосновением, отчего сердце в груди пропустило удар и затрепыхалось, словно пойманная птица. Я вытянулась в струну от волнения. ожидая его дальнейших действий, но их… не последовало?

Элиор

Остаться на Земле было полной глупостью, безрассудством, ошибкой, о которой Элиору, возможно, придётся пожалеть. Ибо гневный рёв Тэрона, который он слышал перед тем, как оборвать их мысленный диалог, был тому свидетельством и обещал ему все мука ада, если он не вернёт Элив к утру в Амансиан. Элиор понимал, что брат прав: оставаться на Земле было крайне опасно. Но тогда, глядя в её глаза, наполненные такой вселенской печалью, он не смог ей отказать.

Маленькая ведьмочка околдовала, пленила его сердце. Ради неё он готов был идти на крайние безрассудства. А дракон его так вообще от одного сладкого аромата этой малышки сходил с ума и был готов на всё, лишь бы она всегда была рядом и не шарахалась от него, как от прокажённого.

Она такая маленькая, его малышка, хрупкая и нежная, как цветок! Смотрит доверчиво и даже улыбается, но стоит ему к ней прикоснуться, так сразу дрожит и обрастает шипами.

Впервые Элиор не знал, как вести себя с женщиной: и силой не возьмёшь, и сама не откликается.

Она стала его наваждением…

Вот и сейчас, стоило ему слегка коснуться её губами, втянуть носом будоражащий аромат волос, как девочка напряглась, как струна. Но Элиор всё же взял себя в руки и, стиснув челюсти, отстранился. И как только смог совладать с собой, сам удивился, потому что кровь в венах бурлила похлеще, чем в жерле вулкана.

А потом он сам не понял, как потерял себя, как в одно мгновение сорвало все внутренние цепи, которыми он так упорно сдерживал своего зверя. Стоило Элив только прикоснуться ладошкой к его лицу, как его словно кипятком ошпарило. Элиор повернулся и впился темным предупреждающим взглядом в её растерянное лицо, давая тем самым понять, что играть с ним он не позволит.

В её глазах читалось смятение, а розовые губки… они были так близко, что хотелось растерзать их за эту манящую сладость.

Дракон внутри низко зарычал, заставляя мужчину отбросить сомнения и сделать то, о чём он так долго мечтал. Элиор наклонился и впился в губы своей суженой. При этом одной рукой зарылся в её светлых волосах, крепко удерживая за затылок и не давая возможности отстраниться, а второй — обнял за талию и опрокинул на траву, накрыв своим телом.

Элив не сопротивлялась, не отталкивала и даже не пыталась укусить. Её гибкое тело стало мягким и податливым, а маленький язычок неумело и робко отвечал на его страстный поцелуй.

Какая же она сладкая, его девочка!