Том 9. Лорд Бискертон и другие - Пэлем Вудхауз

— Значит, бросила ты меня, Джулия, чтобы выйти за богатого? Не говорю, что ты совсем уж не права. Сейфы — это для простаков, много от них не получишь. Я и сам ухожу от дел. Думаю купить ферму. Прощай!

И штора за ним упала.

— А теперь убирайтесь! — распорядилась миссис Гедж. — Все, все.

— Мадам, — начал сенатор Опэл, — позвольте заверить, что…

И умолк, насторожившись. Из коридора донесся шум неверных шагов. Появясь ниоткуда, ухватилась за дверной косяк рука, точно в романе тайн, потом раскатился веселый смех, и через порог переступил Дж. Веллингтон Гедж.

Двинулся он прямиком к кровати и хлопнулся на нее. Для проницательного глаза было очевидно, что пребывает он на много морских сажень ниже уровня моря.

Когда они с виконтом за несколько часов до того узнали друг друга на яхте, у обоих свалился камень с души. После первого мига паники, когда каждый счел другого за гостя из потустороннего мира, встреча обернулась развеселой пирушкой. С полчаса оба сидели бок о бок, нелицеприятно высказывая мнение о Пэки и набрасывая в общих чертах план, как они поступят с ним, вернувшись вместе в Шато. Виконт высказал соображение, что они не сумеют встретить Пэки достойно, не подкрепившись едой и выпивкой. Гедж охотно с этим согласился, и приятный ужин на двоих начался в отеле «Дез Этранжэ» примерно в половине десятого. В полночь пир был в разгаре. В час ночи виконт молча, с умиротворенным видом соскользнул на пол, и его намерение там остаться было настолько очевидным, что Гедж почувствовал — пора и ему отправляться домой, на боковую. И вот он тут, готовый отойти ко сну.

Сборище народа в его спальне поначалу его озадачило. Он переводил недоуменный взгляд с одного на другого. Но потом, видимо, уверив себя, что в такой час ночи оптические галлюцинации — штука вполне понятная, снял воротничок, ухватив за оба конца и рванув их, а там, забравшись в кровать, заснул мирным сном.

Первым высказался Пэки.

— И этого человека вы хотели сделать послом! Всерьез предлагали опустить его на волю в Париж! Если уж он такое в Сен Роке проделывает, представьте, до чего он дойдет, получив в свое распоряжение все возможности Парижа! Советую вам увезти его обратно в Калифорнию и держать там. В сущности, — добавил Пэки, — простите, я даже настаиваю на этом. Он просто измаялся в тоске по старому родному городу. Жестоко удерживать его вдали от родины. Мне хотелось бы получить ваше слово, миссис Гедж, что вы вернетесь в Глиндейл, и как можно скорее.

Ее глаза встретили его взгляд. Она увидела в них угрозу. Женщиной она был ясномыслящей и сразу поняла, как подорвется домашняя дисциплина, если тайну откроют мистеру Геджу. Зубы ее клацнули, но когда они раздвинулись снова, она слово дала.

— Теперь мы уезжаем, — заявил сенатор с видом довольного гостя, очень неохотно покидающего вечеринку. — Не сомневаюсь, что в отеле мы сумеем найти номер.

— А у меня, — вмешался Пэки, — идея получше! Давайте поедем на мою яхту! Каюты найдутся для всех! Всем будет уютно.

— Очень хорошо!

— Если миссис Гедж разрешит взять на время ее моторку… Спасибо. Тогда встречаемся, как будете готовы, у лодочного домика.

— Паковаться я буду сам, — сообщил сенатор Опэл. — У меня есть кое-какие маленькие ценности, жаль было бы лишиться их. — И он бросил на миссис Гедж многозначительный взгляд, но миссис Гедж не прореагировала. Молча повернувшись, она выплыла из зала. Храп с кровати подгонял ее точно благословение.

В напитанной ароматами ночи Пэки спускался по холму к лодочному домику. Мирно сияли звезды, и на сердце у него тоже царил мир. Правда, теперь он навсегда потерял Джейн, но что значат его личные беды в сравнении с Ниагарами нежности и света, залившими окружающий его мирок? Насколько мог видеть глаз, у всех обитателей этого мирка, за исключением его самого, все сложилось прекрасно. Гедж, когда проснется, обретет счастье, которое утешит его страдания от жесточайшей головной боли. Виконт опять стал самим собой. И Джейн с Блэром теперь заживут счастливо.

Да, чудесно получилось, думал Пэки. Здорово и замечательно.

Дойдя до лодочного домика, он открыл дверь, и сразу же его внимание привлек странный придушенный стон, доносившийся из темного угла.

Осторожно приблизившись, Пэки сумел разглядеть что-то вроде кокона огромных размеров, а при более пристальном осмотре обнаружил, что это не кто иной, как Блэр Эгглстон, накрепко связанный прочными веревками, с кляпом во рту.

Пэки перерезал веревки и вынул кляп.

— Эгг! — встревоженно воскликнул он.

Блэр не отозвался. Он проделывал сложный комплекс физических упражнений, пребывая явно не в радужном настроении.

Неловкую тишину нарушила наконец Джейн, которая вошла в лодочный домик.

— Блэр, — закричала она.

Человеком Пэки был деликатным, и священный миг угадывал сразу. Он молча удалился и, отойдя чуть подальше по берегу озера, раскурил трубку.

Минут через десять он услышал голос, окликавший его.

XVIII

Из тени появилась Джейн.

— Что такое с ним приключилось? — поинтересовался Пэки.

Джейн казалась обеспокоенной.

— Я не сумела разобрать и половины того, что он рассказывал. Он очень злился. Бурчал что-то, неразборчиво так.

— Если у кого и есть причины бурчать…

— О, я не виню его. Знаете, он пролежал так в домике несколько часов.

— Кто же это с ним сотворил?

— Говорит, Мэдвей…

— Мэдвей?

— …и человек, который называл себя герцогом де Пон-Андемером. Они притащили его сюда, связали и бросили.

— Бедняга!

— Он очень злится… — раздумчиво повторила Джейн.

— Не удивляюсь.

— Говорит, во всем виноваты мы.

Дело представилось Пэки под новым углом.

— Кто — мы?

— Вы, я и папа. Потому что втравили его в эту затею с Мэдвей. Очевидно, она с каким-то Втирушей хотят пожениться.

— Передайте Эгглстону, пусть стоит насмерть и не вздумает посылать им свадебного подарка.

— Вряд ли я смогу ему что-то передать. — Джейн смотрела на темную воду— Он возвращается в Блумсбери.

— Он что, — сердце у Пэки скакнуло, — разорвал помолвку?

— Да.

На минуту Пэки охватила безудержная радость. Но он тут же сурово одернул себя — это недостойно современного Сидни Картона. Разве Сид радовался бы разрыву? Ему, скорее, подобает сделать все, что в его власти, чтобы примирить влюбленных.

— Я бы не стал очень волноваться, — успокаивающе проговорил Пэки. — Блэр сказал это сгоряча. Нельзя же рассчитывать, что мужчина, провалявшийся бог весть сколько времени в дурно пахнущем домике, связанный по рукам и ногам, так сразу и придет в жизнерадостное настроение! Пусть отлежится день-другой, и вы его не узнаете. Так уж бывает с добротой. Чуть появится прокол, и она высвистывает через него, точно воздух. Но дайте срок, и мало-помалу она опять наполнит резервуар. Поверьте, через день-два он явится бренчать на гитаре под вашим окошком.

Джейн молчала.

— Явится и попросит: «Забудь мои жестокие слова!» Джейн пнула ногой прутик.

— Я не уверена, что хочу забыть их.

— Что!

— Мне скорее кажется, это самое лучшее, что могло случиться!

Пэки сглотнул что-то острое, мешавшее голосовым связкам.

— Не хотите же вы сказать, что…

— Именно.

— Так вы больше не любите Эгга?

— Не уверена, что вообще любила его хоть когда-то. Сами знаете, как все бывает. Встречаешь кого-то, он представляется тебе набитым всяческими идеалами, р-раз — и вскружилась голова!

Пэки ошеломило это добавочное доказательство того, что они с ней — поистине родственные души.

— Мне и объяснять не надо! Как сказал бы старина Слаттери, я мог бы роман написать! Именно это произошло между мной и Беатрисой.

— Но вы же Беатрису любите…

— Именно что нет. Какой-то толчок в двенадцать ночи, и как рукой сняло.

— Что?!

— Это к лучшему, — прибавил Пэки, — ведь моя помолвка тоже развалилась.

— Не может быть!

— Может. Беатриса дала мне от ворот поворот… когда же это? А, в шесть пятнадцать.

— Да ведь ее здесь нет!

— Вчера была.

— Почему же она порвала помолвку?

— Ну… — Пэки заколебался. — …по нескольким причинам. Каким-то образом у нее сложилось впечатление, что я слабоумный. А еще…

— А еще?

— Э… Видите ли, она нечаянно наткнулась на вашего папу, и он рассказал ей кое-что…

— О чем же?

— Про нас с вами. Беатриса обвинила меня в том, что я ухаживаю за вами за ее спиной.

— Но вы ведь не ухаживали?

— Я знаю. Глупая выдумка. Но вы же понимаете, каковы женщины.

Джейн чуть грустно посмотрела на озеро.

— Жаль, что вы не понимаете…

Странное чувство охватило Пэки. И речи, конечно же, не могло идти, будто какой-то невидимка вдруг огрел его тупым предметом по голове, но чувства он испытывал именно такие. А заодно злодей удалил и все мускулы из ног.