Хамелеон (СИ) - Константин Николаевич Буланов

данная машина? — ткнул он указкой в борт Т-26. — Не хочу хвастать, но окажись у меня в руках Т-24 с отлично подготовленным экипажем, я смог бы на нем уничтожить целый батальон подобных суррогативных танков. Это ведь как вывести в бой лучший современный истребитель, против первых этажерок, получивших на вооружение пулеметы. Разница в возможностях колоссальна, — вновь развел он руками, высказавшись точно так, как велели ему сделать Ворошилов с Халепским еще за неделю до назначенной презентации.

Не просто же так ему выпала такая огромная честь и шикарный шанс засветиться перед всем руководством страны. Предоставленную возможность следовало отработать. Что Александр и делал в данный момент. Ведь никто не собирался пускать подобную «экскурсию» на самотек, не попытавшись слегка притопить излишне деятельного конкурента за власть, каковым очень многие считали Тухачевского. И отнюдь не безосновательно. Правда, вовсе выбивать стул из-под его ног было никак нельзя, учитывая позицию генерального секретаря. Потому и было принято решение продемонстрировать его обманчивую правоту в «танковом вопросе». Жертва же пешки по фамилии Геркан, в случае провала задуманного, была для них вполне допустима. Дело оставалось за малым — дождаться реакции Сталина, которая не могла не воспоследовать.

[1] Танкизация — неофициальный термин, принятый в СССР в конце 20-х, начале 30-х годов для обозначения наполнения армии танками.

Глава 16

Лучшее — враг хорошего. Часть 3

— Значит сделать все же возможно, но эффект будет совершенно не тот, который хотелось бы получить, — скорее утвердительно произнес, нежели задал вопрос, глава СССР. — Тут есть над чем подумать и что обсудить с рядом товарищей. Мне нравится, как вы все поясняете, товарищ Геркан. Просто, доходчиво и по делу. Не каждому это дано. Надеюсь, что о вашем красавце, которого вы так расхваливали нам всем, вы сможете поведать столь же доступно? — дал он понять, что следует продолжить экскурсию, но при этом не тратить время «уважаемых людей» попусту.

— Постараюсь не слишком увлекаться, товарищ Сталин, — следуя взмаху руки собеседника, Александр направился к Т-24. — Все же тут действительно имеется, чем гордиться молодой отечественной танкостроительной школе. Не скажу, что эта машина стала пределом конструкторской мысли или же реализованным в металле совершенством. Однако же произвести что-либо лучшее не в единичных экземплярах тот же «Большевик» вряд ли сможет в ближайшие годы.

— Значит, спроектировать машину получше все же возможно? — окинув взглядом танк, в котором уже повсеместно просматривались черты Т-44 из далекого прошлого одной из двух личностей образовавших обновленного Александра Геркана, поинтересовался у того Иосиф Виссарионович.

— Не просто возможно. Это уже сделано. Танк германского инженера Гротте, что также был построен на заводе «Большевик» и ныне заканчивает проходить испытания, тому яркий пример. Он на порядок более новаторский, нежели данная машина, — похлопал комроты по сборному лобовому 66-мм наклонному броневому листу Т-24. — Но, как по мне, именно в этом и кроется его главный недостаток. Производить серийно созданный им танк и после поддерживать его в работоспособном состоянии в войсках, не сможет, наверное, ни одна страна мира. Я бы назвал его конструкцию переусложненной. Хотя сидеть за его рычагами управления — одно удовольствие. Чего не отнять, того не отнять. Как простой танкист, я был в восхищении от детища гражданина Гротте, а как бывший технический специалист танкового полка, приходил в истинный ужас, представляя себе, что мне когда-нибудь доведется обслуживать столь сложную машину в полевых условиях. Это же истинный кошмар любого механика! Что, впрочем, не помешало группе наших конструкторов, возглавляемых товарищами Барыковым[1], Гинзбургом, Заславским[2], Микулиным[3] и мною, позаимствовать ряд очень удачных решений для последующей реализации на представляемой вашему вниманию машине.

— И многое вы смогли «позаимствовать»? — повертел в воздухе кистью правой руки генсек, под смешки всех, кто расслышал, с какой ироничной интонацией, тот произнес последнее слово.

— С внесением ряда упрощающих производство и эксплуатацию изменений взяли коробку переключения передач и систему вращения гусениц, — подобрав максимально простые понятия, чтобы не загружать людей специфическими терминами вроде того же «фрикциона» или же «бортового редуктора», похлопал он кончиком указки по расположенному в корме ведущему колесу. — Очень уж они вышли удачными и прочными по конструкции. Также нам приглянулась схема размещения сдвоенных опорных катков большого диаметра. Но, вместо создания уникальных, мы применили таковые от танка Т-26, соединив их в пары, чтобы у обоих танков была определенная унификация по подвеске. Плюс переняли почти все, что касалось вооружения с системами прицеливания и наблюдения. Однако, поскольку наша машина вышла размерами поменьше, пришлось отказаться от монтажа второго, малокалиберного, орудия в дополнительной башне. И вместо бортовых пулеметов, нами были оставлены лишь пистолетные порты для ведения огня из пистолета-пулемета, который входит в стандартную комплектацию данной машины.

— Отчего же вы отказались ставить бортовые пулеметы? — посмотрев на пистолетный порт, в который уткнулся кончик указки, поинтересовался генеральный секретарь. — Разве танк не потеряет в огневой мощи, лишившись их?

— Отвечая на ваш первый вопрос, скажу лишь одно слово, товарищ Сталин. Пространство. Внутри танка банально отсутствует свободное пространство для их установки, столь плотно там все скомпоновано — развел руками Александр. — Ведь чем меньше, скажем так, лишнего свободного пространства укрыто броней, тем легче машина. Или же, как в данном случае, тем более толстую броню можно на нее установить. Главное, чтобы силовая установка и подвеска выдерживали. Но и меру тоже надо знать, поскольку нам, танкистам, уж поверьте, не нравится ощущать себя утрамбованной в бочку сельдью, как это было в том же стареньком Рено. Вот уж где мы постоянно набивали себе великое множество синяков и шишек даже на простых маршах, — аж покачал он головой, тем самым выражая свое осуждение в адрес французских конструкторов. — Ответ же на ваш второй вопрос — нет. Огневая мощь не пострадает, поскольку вести прицельный огонь из пулеметов с движущегося танка невозможно совершенно. Даже при движении по относительно ухоженной грунтовой дороге машину непрестанно трясет так, что намеченная цель прыгает туда-сюда, словно улепетывающий от лисы заяц. Мы ведь даже из орудий ведем прицельную стрельбу только с коротких остановок, либо на малом ходу, но там, где встречаются короткие отрезки относительно ровной поверхности. Курсовые же пулеметы, которые вы можете тут наблюдать, — перейдя к носовой части, простер он указку к торчащим из маски орудия и лобовой брони корпуса вороненым стволам ТД-шек, — необходимы, скорее, для ведения огня на подавление. Ведь когда свинцовый ливень обрушивается на окоп, пулеметное гнездо или замаскированное орудие, оказавшиеся под обстрелом люди предпочтут вжаться в землю, дабы переждать летающую в воздухе смерть. А нам того и надо, чтобы позволить своим стрелкам подобраться к вражеским