Убийственно красиво - Питер Джеймс

– Мы ищем поставщика, который мог бы раздобыть это создание для заказчика в Англии.

Джордж Эрридж, лишь мельком взглянув на фотографию, тотчас заявил:

– Copris lunaris.

– Вы импортируете тропических насекомых? – спросил Грейс.

Человечек принял оскорбленный вид.

– Не только тропических, но и европейских, паназиатских, австралийских… на самом деле со всего мира.

– Могло ли случиться так, чтобы это насекомое ввезли в страну вы?

– Обычно у меня всегда есть запас. Не желаете взглянуть?

Несмотря на то, что у Грейса был сильный соблазн отказаться, он кивнул:

– Да, конечно.

Человечек провел их в дверь, откуда появился сам, и они оказались с сарае в добрую сотню футов длиной. Как и прихожая магазина, она была от пола до потолка заполнена клетками. Здесь стояла еще более невыносимая вонь, освещение оставалось столь же тусклым.

– Здесь мы держим тараканов, – с ноткой гордости пояснил он. – Мы поставляем довольно много фармацевтической промышленности для опытов.

Грейс, всегда ненавидевший тараканов, резко остановился и вгляделся в клетку, где ползало около двадцати этих коричневых тварей. Его передернуло.

– Одно из самых живучих существ на планете, – с гордостью объявил человечек. – Вы знаете, что, если таракану оторвать голову, он способен прожить еще около пятнадцати дней? И по-прежнему будет приходить к первоначальному источнику пищи… правда, питаться, конечно, не сможет.

Эмма Джейн громко сглотнула.

– Я этого не знал, – скромно сказал Грейс и чуть не добавил: «Спасибо, что со мной поделился».

– Они переживут ядерную катастрофу. Они закончили процесс эволюции сотни тысяч лет назад. Разве можно такое сказать о человеческой расе?

Грейс посмотрел на него, не зная, что и ответить. Затем они с Эммой Джейн проследовали за ним в еще более длинный сарай. На полпути Джордж Эрридж остановился и, указав на маленькую клеточку, кивнул.

– Вот мы и пришли. Copris lunaris.

Несколько секунд Рой Грейс всматривался в полутьму клетки, пока не заметил одного из жуков со знакомыми полосками – тот не шевелился.

– Можно узнать, почему вас интересуют именно эти жуки? – полюбопытствовал Эрридж.

Грейсу настолько хотелось выложить ему все начистоту, чтобы увидеть его выражение лица, что он сдержался лишь с большим трудом.

– Не могу раскрыть вам всех обстоятельств, но один из таких жуков был найден на месте преступления. Нам бы хотелось получить от вас список всех клиентов, купивших за последнее время хотя бы одного.

Джордж Эрридж задумался, яростно шевеля своими бровями-гусеницами.

– За последние несколько месяцев – только один. Вообще-то на них не слишком большой спрос, разве что какой-нибудь коллекционер или новый музей. В общем, заказчиков на них немного.

– И кто же этот клиент? – спросил Грейс.

Эрридж засунул руки глубоко в карманы комбинезона и с силой упер язык в нижнюю губу.

– Хм… Странный малый… с таким, знаете, восточноевропейским акцентом. Позвонил пару недель назад и очень настойчиво поинтересовался, нет ли у меня в запасе Copris lunaris. Сказал, что ему нужно шесть особей.

– Шесть?! – в ужасе переспросил Грейс.

И тут же подумал: «Еще шесть убийств в том же духе?!»

– Да.

– Живых или мертвых?

Эрридж удивленно посмотрел на него.

– Разумеется, живых.

– Кому вы обычно поставляете товар?

– Как я уже говорил, фармацевтической промышленности, музеям естественной истории, частным коллекционерам, иногда – кинокомпаниям: например, недавно продал Би-би-си тарантула для какой-то программы. Выдам вам один торговый секрет: насекомых гораздо легче контролировать, чем других животных. Вам нужен смирный таракан – суньте его часа на четыре в холодильник. Нужен агрессивный – подержите несколько секунд на сковородке, разогретой на слабом огне.

– Возьму на заметку, – пообещал Грейс.

– Правильно, – неожиданно серьезно ответил Эрридж. – Вот так с ними и надо. Видите ли, они не чувствуют боли. Во всяком случае, не так, как мы.

– Что ж, им повезло.

– Это уж точно!

– Какие приметы вам запомнились в человеке, купившем у вас шесть штук? – спросила Эмма Джейн.

– Не знаю я никаких примет! – мгновенно, словно защищаясь, вскинулся Эрридж. – Я заношу в архив только постоянных заказчиков.

– Значит, прежде вы с этим человеком дел не имели? – продолжала она.

– Нет.

– Но вы с ним встречались? – вмешался Грейс.

– Нет. Он позвонил, спросил, есть ли у меня эти жуки, и сказал, что пришлет за ними кого-нибудь. Он прислал мини-кеб, и водитель рассчитался наличными.

– Из какой-нибудь местной фирмы?

– Не знаю. Я не пользуюсь мини-кебами, потому что не могу себе этого позволить.

Неожиданно мобильник Грейса коротко пискнул, а затем завибрировал. Извинившись, он отвернулся от эксперта по насекомым и ответил на звонок:

– Детектив-суперинтендент Грейс.

Это оказался Брэнсон.

– Здорово, старичок! Чем занимаемся?

– Шопингом, – огрызнулся Грейс. – Выбираю тебе подарок ко дню рождения. Что случилось?

– Парень, звонивший мне во время оперативки… ну, тот параноик из телефонной будки, утверждавший, что он был свидетелем убийства Джейни Стреттон…

– Ну-ну?

– Так вот, он говорит, что видел это в своем компьютере после того, как вставил туда найденный в поезде компакт-диск.

– И он даст нам на него взглянуть?

– Как раз над этим я сейчас и работаю.

37

Заглядывать в чужой компьютер – это то же самое, что копаться в чужой душе. Детектив-сержант Джон Рай был в этом глубоко убежден, ибо у него с лихвой хватало опыта для подобных заключений. Он уже давно потерял счет компьютерам, попадавшим к нему на экспертизу за последние семь лет, – наверняка, как он недавно прикинул, более нескольких сотен. Вот и сегодня он имел дело с очередной машиной – ноутбуком фирмы «Макинтош» с 15-дюймовым монитором, выпущенным около года назад.

Джону еще никогда не попадался компьютер, способный хоть что-нибудь утаить от него и его коллег. Преступники любой специализации – взломщики, мошенники, угонщики машин, педофилы – все почему-то считают, что если удалить содержимое жесткого диска, то все будет шито-крыто. Они не понимают одного: такой вещи, как «стереть информацию с жесткого диска», просто не существует. Программы, имевшиеся в распоряжении Джона Рая, могли восстановить чуть не каждый байт удаленных с диска данных и уловить «цифровой след» любой компьютерной системы, какой бы сложной она ни была и невзирая на степень сложности защиты.

В данный момент, сидя за своим рабочим столом в отделе высоких технологий, он фактически заглядывал в душу человека по имени Том Брайс. И у него не было иного выхода, как потратить на это все выходные, поскольку Брайс – не подозреваемый, а лишь потенциальный свидетель – требовал вернуть ноутбук в понедельник утром, поскольку это – его рабочий инструмент.

Джон Рай гордился (причем не без оснований) тем, что, покопавшись часок-другой в чьем-нибудь компьютере, он уже знал о владельце больше, чем его жена. Само собой, большинство компьютеров, попадавших к нему на экспертизу, принадлежали мужчинам, а не женщинам.

Отдел высоких технологий занимал просторное помещение на первом этаже Суссекс-Хаус. Для стороннего наблюдателя этот отдел в общем-то ничем не отличался от прочих отделов управления полиции. Он представлял собой внушительных размеров зал, разделенный на множество рабочих секций с длинными столами: на одних возвышались корпуса серверов, на других были разложены детали и блоки разобранных компьютеров. За одним из столов под большими часами сидел Джо Муди – крупный мужчина в джинсах, футболке и стянутыми в «хвост» волосами, – занося в каталог физиономии еще более глупых, чем обычно, молодых вандалов, у которых хватило ума запечатлеть себя на цифровую камеру во время поджога угнанной ими машины.

Часть зала была отделена от основного помещения перегородкой; там вовсю кипела работа над операцией «Глазго» – чуть ли не самым крупным расследованием по делу о производстве детской порнографии за последние два года, которое должно было вот-вот завершиться полным разгромом самой разветвленной сети в Европе. Перегородка была установлена, чтобы собранные бригадой улики случайно не смешались с материалами остальных сотрудников. Сегодня там работали четверо, и Рай им очень не завидовал. Последние два года беднягам приходилось день за днем проводить все рабочее время, разглядывая тошнотворные половые акты с участием детишек. Работа Джона Рая главным образом заключалась в выявлении педофилов, и ничто не могло погасить ненависти, охватывавшей его каждый раз при виде подобных «картинок». Господи, сколько же на свете психов! Много, очень много, можете не сомневаться.