"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Хорватова Елена Викторовна

Яркое солнце? Размышления о перемене погоды никогда всерьез не беспокоили Маргариту, метеозависимостью она не страдала.

Почему же теперь мысль о ярком солнце кажется такой неприятной и почему она неотвязчиво крутится в голове?

– Слушай, а как там вторая дева? – Маргарита вдруг поняла причину своего беспокойства. – Мы оставили ее на балконе. С утра там было тенисто и довольно свежо, а теперь туда пришло яркое солнце. Посмотри, какой солнцепек на улице. А ведь после обеда балкон оказывается на солнечной стороне…

– Ой, яркое солнце для водяных дев противопоказано! – охнула кикимора. – Я со всеми делами совсем забыла об этом!

Клеопатра и Маргоша наперегонки кинулись на кухню к балконной двери. Застекленная лоджия и вправду оказалась залита ярким солнцем. А водяной девы не было. Лишь быстро высыхавшая лужица мутной воды растеклась на полу у плетеного кресла…

– Ну вот, испарилась! – вздохнула Кика. – И как это я зазевалась?

У Маргариты из глаз невольно выкатились слезинки – водяная дева была такая милая, спокойная, послушная и так напоминала ее саму, а теперь превратилась в лужу…

– Ну-ну! – строго прикрикнула на нее кикимора. – Сырость, конечно, дело хорошее, но ее тут и без твоих слез достаточно. Тебе в школе рассказывали про круговорот воды в природе? Обычное явление, а вовсе не повод для слез! Пойдем-ка лучше еще ненадолго зеркало откроем! Хоть одним глазком взглянуть, чем там дело кончится!

Металлические ворота распахнулись перед джипом, пропуская его внутрь, и захлопнулись, повинуясь какой-то скрытой автоматике. Пацаны выволокли из машины деваху и потащили ее к дому. Девка по-прежнему не сопротивлялась, что приятно облегчало похитителям задачу.

Мрачный, похожий на ворона мужик, который шестерил у шефа, прозываясь его секретарем, впустил их в холл. Дальше этого холла пацанов никогда не приглашали, и парням порой даже казалось, что несколько лестниц, разбегавшихся в разные стороны, на самом деле никуда не ведут, что это нечто вроде компьютерной графики, такая картинка, прикрывающая что-то иное. Но домина был огромный, это и со стороны видать, значит, и комнат в нем несчитано, и лестницы должны бы куда-то выводить…

В холле на кожаном диване их поджидали двое. – Хозяин и его помощник Александр Петрович Богучаров, ходивший в очень больших начальниках. Чика всегда думал – если уж Богучаров при всей своей власти так прогибается перед Хозяином, то у того, видать, положение и вообще запредельное, почему он и имя свое светить не желает.

– День добрый. Привезли вам бабу обещанную, – сказал Чика, выталкивая библиотекаршу поближе к центру комнаты, на всеобщее обозрение. – И кольцо с нее сняли. Вот. Все как велено.

И вытащил из кармана платок, завязанный узелком. Узелок почему-то был мокрым…

– Ну, господин Чекмарев, это деловой подход, – довольно кивнул Александр Петрович. – Все можете сделать, если захотите…

Но сидевший рядом с ним Хозяин молча и еле заметно шевельнул рукой, и Петрович тут же заткнулся.

– Кого вы привезли? – раздался злобный голос, который исходил, казалось, не из уст Хозяина, а откуда-то из далекого пространства и, отражаясь волной от стен, от пола и даже от потолка, наполнял комнату гулким эхом. – Кого вы привезли, олухи?

– Би-библиотекаршу, – невольно заикаясь, прошептал водила, понимавший, что Хозяин чем-то разгневан, но еще не догадывавшийся, что именно оказалось не так. – Она это, она, мы с фоткой сличали. И кольцо то самое…

Узелок на платке никак не развязывался, и пришлось рвануть его зубами. Старинный перстень по-прежнему лежал в платке, значит все о'кей, задание выполнено. И чего тогда Хозяин глаза пучит и недовольство изображает? Вечно ему все не так, хоть лоб себе разбей, а на все капризы не угодишь!

– Вот, босс, то колечко, что у нее с лапы смылили. – Чика тщательно обтер мокрое кольцо уголком платка и протянул хозяину.

Но тот даже не поднял руки, чтобы взять драгоценную добычу. Вместо этого он уставился на кольцо мрачным взглядом… И тут случилось нечто непонятное! Старинное кольцо вдруг растаяло в пальцах Чики, как пломбир на солнышке, только еще быстрее. Золотая цацка, теряя всякую форму, просочилась между пальцами и растеклась лужицей по ковру, застилавшему пол. Причем лужица была просто водянистой, никаких следов золота в ней не наблюдалось, будто кто-то обычной воды на ковер плеснул…

Чика понял, что у него сносит крышу: мгновенно впитавшись в ворс ковра, исчезнувший перстень оставил единственный след – грязноватое мокрое пятно.

Глядя на ошеломленное лицо Чики, Хозяин усмехнулся, но ухмылка его была недоброй…

И он наконец протянул руку, но не к Чике, потому что взять у парня было больше нечего, кроме мятого и мокрого платка, а к девке, по-прежнему стоявшей на месте с радостной улыбкой тихой дурочки. Из его ладони вылетел сноп искр. (Такие штучки Чика видел только в раннем детстве, когда был он сопливым пацанчиком Вовкой и мамка водила его в заезжий цирк-шапито, где искрами пулялся фокусник в черном цилиндре.)

Искры между тем долетели до девки, и тут произошло нечто уже совсем необъяснимое, похлеще, чем с кольцом. Зловредная библиотекарша на глазах у всех разлетелась на миллион радужных пузырей, медленно закружившихся в воздухе. Парни завороженно глядели на эту фантастическую картину, а пузыри наскакивали друг на друга, касались мебели, ковра, цветов и от этого лопались, орошая все вокруг брызгами…

На лице Хозяина играл какой-то мрачный огонь, а на Александра Петровича было просто страшно смотреть – казалось, он стареет прямо на глазах и его вот-вот хватит кондрашка.

– Во блин, – пробормотал Ника вмиг пересохшими губами. – Это как же так вышло?

– Вон! – заорал босс каким-то жутким, нечеловеческим голосом. – Вон! Немедленно вон!

Чика даже сам не понял, как оказался в машине вместе со своими корешами. Очнулся он лишь на шоссе…

Как только Чика с дружками исчез из дома Хозяина, обстановка там стала стремительно меняться. Просторный холл вместе с модными кожаными диванами, напольными вазами и ковром на полу исчез, а Ремиз с верным Петровичем очутились в пустынном зале старинного замка с темными колоннами, каменными сводами потолка и грубыми плитами пола.

Но, похоже, кроме Хозяина и слуги здесь был еще кто-то – они оба уловили легкое мелодичное посвистывание…

Из-за угловой колонны вышел человек, которого прежде не было заметно, – невысокий, крепко сбитый мужчина с торчащими, как у кота, усиками. Выглядел он несколько странно, даже наряд его представлял собой смешение разных стилей. Темная льняная рубаха со стойкой, похожая на старинную косоворотку, меховой жилет, грубо стачанный из кусков самого разнообразного меха, рваные джинсы с широким кожаным ремнем, за который было всунуто множество холодного оружия, и щегольские ковбойские сапожки со шпорами.

Держался он вполне почтительно, но при этом крайне независимо – редкое и труднодостижимое сочетание.

– Потакаешь ты своим холопам, милостивец, – заметил «меховой жилет» Ремизу. – Распустил, государь батюшка, слуг своих нерадивых, разбаловал. А баловство, оно, знамо дело, хуже, чем воровство. Пользуются, ироды, твоей добротой.

– Истину глаголешь, Соловушко, – согласился Ремиз, переходя на тот же былинно-эпический стиль речи, на котором изъяснялся его гость. – Надо бы слугам-бездельникам острастку задать.

– Не утруждай себя, кормилец, мне им науки всыпать – что раз плюнуть. Ща, свистну ухарям вослед, чтоб в другой раз толковее да расторопнее были.

И Соловушко, набрав полную грудь воздуха, всунул два пальца в рот, изготовившись свистеть. Всеми забытый Александр повалился на пол и как можно плотнее заткнул уши – ему уже доводилось сталкиваться с Соловьем Одихмантьевичем, и он знал, что ничего доброго от его выходок ожидать не приходится.

Ремиз же был крайне мрачен. Мало того что эти молодые ослы завалили все дело, так еще и Соловей пожаловал в самый неподходящий момент, как раз чтобы полюбоваться на фиаско мессира Реми. На официальном языке протокола (Ремиз все-таки не зря столько лет прослужил в НКВД-КГБ!) это называется «несанкционированный допуск посторонних лиц к секретной информации».