Глаза странника - Маргарита Дорофеева

К жизни вернул сон, плачущая девочка, как две капли воды похожая на меня, наш дом….

И огромный букет роз, предназначенный, вне всякого сомнения, лично мне.

Мой взгляд отыскал конверт. Я снова взяла его в руки, открыла. Внутри открытка. "Почему так, а не иначе?". И больше ничего… Ни подписи, ни, тем более пояснений.

Итак, сегодня утром я проснулась в неком ином мире, родство и отчуждение соседствовали в нем бок о бок.

Тайна повисла в окружившем меня пространстве. Она воспринималась как физическая субстанция. Я чувствовала её запах- она пахла розами и Yohji Yamamoto, слышала её тихий шепот " Почему так? Почему?… Почему?…"

Что же произошло со мной после того, как я села в троллейбус и поехала домой?

— Интересно… — мама подхватила мой вопрос.

— Мне тоже, мам.

— Чуть совсем не забыла! Я ведь врача вызвала, уходя из дома. Может он…

— Мам, зачем? — простонала я.

— Ты готова прямо сейчас собраться и пойти на работу? Вот так?

— Как? Неужели ты всё ещё считаешь?…

— Боже упаси! — воскликнула она. — Ты явно больна! И потом этот вид…

— Ах, да! Мой вид…

Я молча развернулась и направилась в душ смывать следы, оставленные на моем теле неизвестностью. А как быть с душой? Я снова с опаской глянула на свое отражение: "Может, ты знаешь, что со мной? Знаешь наверняка, только мочишь…Как обычно…."

— Нервное перенапряжение, милая барышня! "Новопассит" и режим. Несколько дней отдыха Вам просто необходимы. Вид Ваш мне о-очень не нравится, знаете ли. Похоже имел место глубокий обморок, не помнить, что происходило с вами в течении часа или больше… Тут показано тщательное обследование.

— Неужели всё настолько серьезно? Я чувствую себя немного усталой, не более того…

— Утром и немого усталой?… Х-м…

Наш участковый терапевт Георгий Анатольевич долго прослушивал сердце и дыхание, проверял реакции.

— Если повторится нечто подобное- в стационар, причем, немедленно. — вынес он свой вердикт, протягивая мне голубой листочек.

Наконец-то, я осталась в комнате одна.

Мама на кухне, позабыв обо всем на свете, прилипла к телевизору, полностью утонув в выдуманном, разыгранном мире.

Я тихонько встала, плотно прикрыла дверь. Тут же вернулась и, подоткнув под голову подушку, свернулась калачиком, пытаясь, наконец, собраться с мыслями.

Вчерашний провал в памяти навевал довольно безрадостное, далеко не оптимистичное настроение. Я не могла допустить мысль о каком- либо серьёзном заболевании. Всему, произошедшему со мной должно быть иное объяснение, я это чувствовала, нет, можно сказать, была уверена. Нужно прийти в себя, одуматься, стряхнуть наваждения, пленившие меня…

Я устало прикрыла глаза, как бы говоря "до свидания" всему окружающему. Мне хотелось побыть наедине с собой, пообщаться тет-а-тет со своим рассудком. Однако тот молчал, как ни старалась я до него достучаться. В результате- ничего вразумительного. Казалось, я месила свои мозги, как стряпуха тесто, но оно только липло к рукам, не поддавалось, вызывая лишь раздражение.

Все мои логические построения рушились, как карточный домик.

Попыталась расслабиться, позволяя себе чуток отдохнуть. В свете событий, развернувшихся в моем доме сегодняшним утром, несколько минут покоя мне не помешают…

Я вздрогнула от резкого внезапного звука: звонок в дверь. Он резанул слух, заставив сердце подскочить и заколотиться.

— Леночка! А я сразу поняла, что ты у Риты!

Понятно: Ольга Николаевна отыскала маму у меня дома. Удивительной прозорливости человек! СМИ в её лице потеряли достойного и, главное, оперативного сотрудника, ровно как и детективные агентства, не говоря уже об уголовном розыске. Всегда была уверена, что её талант канул всуе. И где? За кульманом КБ, которых в приснопамятные "застойные" времена было пруд пруди.

Я зык Ольги Николаевны тараторил без умолку. Как обычно: природа, погода, чей-то интим и ещё много чего — всё в одной каше.

Отдохнуть не получилось. Бывает…

Я повернулась на бок, пытаясь прикрыть ухо подушкой. Знакомое имя, произнесенное Ольгой Николаевной, заставило меня подскочить в кровати. Я вся превратилась в слух, трепеща от нетерпения.

Олег Ростовцев…

— Не представляешь, Леночка, он вчера чудом увернулся от смерти! Если бы не какая-то сумасшедшая на дороге, Настюше не под венец бы идти, а за гробом, скорее всего.

Я окаменела.

— Причем здесь сумасшедшая, и кто такая Настюша? — перебила мама.

— Ты, как всегда, не в курсе, милочка. Настюша- невеста Олега, можно сказать, жена. Свадьба на восемнадцатое назначена. — затараторила Ольга Николаевна. — А насчет сумасшедшей… Ой, Ленусь, загадка!… Такое и представить-то трудно. Она практически вытащила его из-под колес не то "десятки", не то иномарки… В общем, не суть важно. Главное- что потом! Она исчезла! Представляешь? Как сквозь землю провалилась! Говорят, вроде бы Олег Ростовцев узнал её, но озвучить имя…

Откинувшись на подушку, я долго смотрела в потолок, пытаясь приноровиться к новой неожиданной реальности, осознать себя в ней, а после, если, конечно, получится, смириться, тем самым медленно убивая себя в себе самой…

В отчаянии я затрясла головой, словно отрицая происходящее. Но, как ни крути, случившееся не выкинуть из жизни…

Мой кошмар никуда не исчезнет, не растворится в предрассветных сумерках, уносясь на крыльях уходящей ночи, как уходит утренний сон.

Осознание этого факта постепенно с мерзким змеиным шипом вползало в душу, отравляя её ядом настоящего момента. Я не ощущала себя живой, не ощущала себя вообще. Какое-то время меня просто не было.

Не понятно, каким образом оказалась сидящей на пуфике перед трюмо.

Вначале ожили глаза. Они заглянули в свои двойники по ту сторону зеркала. Все мои мечты, надежды, иллюзии, мерзко кривляясь, отразились от зеркальной поверхности. Я не узнала себя: на меня смотрела сгорбленная, безликая мумия с застывшими, потухшими глазами. Восковое лицо, морщины идущие от кончиков губ к крыльям носа, губы скривились не то от подавляемых рыданий, не то от болезненной горькой усмешки.

Постепенно я начала осознавать, что барахталась в пучине собственных фантазий, нагородив в своем воображении невесть что. Время остановилось, превращаясь в бессмысленную ненужную субстанцию…

Жизнь… Имела ли она теперь смысл?

Час… Два… Три…

А, возможно, только несколько мгновений…

Я бездумно смотрю в бездонную пропасть зазеркалья… В душе воцарилась зловещая тишина, что случается после пожара, оставившего лишь кучку пепла. Ветер поднимет его, унесет подальше… Что тогда?