Рискованная игра - Джулия Гарвуд

– Знаю.

Она не собиралась праздновать труса, но все же чувствовала, как решимость тает. Ее жизнь в один миг превратилась в нечто вроде сюрреалистического кино, где реальность совсем не такова, какой кажется с первого взгляда, и где под маской доброты и невинной обыденности скрывается воплощенное зло. Ее милое жилище, такое уютное и теплое, на самом деле стало молчаливым пособником, маньяка, установившего в нем камеру.

– Ну что, пойдем?

Лорен коротко кивнула. Заметив, что девушке не по себе, Ник решил ее отвлечь.

– Конечно, Холи-Оукс – милое местечко, – заметил он открывая дверцу машины, – но я бы здесь просто спятил. Где шум? Где бешеное уличное движение?

Лорен разгадала его уловку. Ник старается помочь ей справиться со страхом. И она была благодарна ему за это.

– Тебе нравятся шум и транспортные потоки? – подыграла она.

– Это то, к чему я привык. Здесь, я думаю, пробок на дорогах не бывает.

Они весело переглянулись.

– Еще как бывает. Когда Лонни, сын шерифа, решает разогнать тоску с друзьями, многие предпочитают загнать машину в кювет, лишь бы не встретиться с ними. Он – настоящее наказание Божье, а его папаше все равно.

– Местный бандит, что ли?

– Примерно.

Она полезла в машину за сумочкой, а Ник тем временем обозревал окрестности. Во дворе высился дуб-великан, почти такой же, как на соседнем участке. По другую сторону белого двухэтажного дома тянулось пустое пространство. В конце дорожки виднелся гараж, а это означало, что Лорен, поставив машину, огибает дом и входит через черный ход. Повсюду разросшаяся живая изгородь, какие-то кусты, словом, при желании есть где спрятаться. Он заметил также, что ни гараж, ни дом снаружи не освещаются.

– Просто рай для взломщика, – усмехнулся он. – Прячься и жди, пока хозяин уедет, а там хозяйничай сколько хочешь.

– Над крыльцом горит свет.

– Этого недостаточно.

– Здесь многие даже дверей не запирают по ночам, потому что чувствуют себя в безопасности.

– Ну а ты будешь закрываться.

– Йо-хо, Лорен! Наконец-то ты дома.

Обернувшись, Ник узрел худую, как жердь, седоволосую старушку лет восьмидесяти на вид в ярко-фиолетовом платье с широким кружевным воротником. В руке ока сжимала белый кружевной платочек.

– Тут такое творилось, пока ты гостила у брата!

– Правда? – отозвалась Лорен, подбегая к палисаднику, разделявшему владения.

– Не заставляй меня кричать, дорогая, – мягко попеняла Бесси Джин. – Иди сюда и не забудь своего молодого человека.

– Да, мэм, – покорно согласилась девушка и пробормотала. – Она хочет знать, кто ты.

Ник схватил ее за руку,

– Занавес! – провозгласил он.

– Начинаем разыгрывать голубков?

– Точно, бэби, – кивнул Ник и чмокнул ее в губы.

Бесси Джин, стоя на крыльце, жадно вбирала глазами каждое движение улыбающейся пары. Глаза старухи, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

Палисадник огораживал весь передний двор Ник выпустил пальцы Лорен, чтобы открыть калитку. Поднимаясь вслед за ней на крыльцо, он заметил еще одну пожилую даму, таращившуюся на него через раздвижную решетку. В доме было темно, и лицо женщины оставалось в тени.

– А что стряслось? – поинтересовалась Лорен.

– Хулиган! Вломился в твой дом! – Бесси Джин понизила голос и заговорщически прошептала: – Я позвонила шерифу и потребовала, чтобы он немедленно приехал и разобрался, в чем дело. Но он, похоже, никого не арестовал. Мало того, он оставил хулигана в доме и помчался к своей машине. Представляешь, этот кусок сала, оказывается, может бегать! Этот невоспитанный бегемот даже не потрудился остановиться и ничего не объяснил! Проверь хорошенько, не пропало ли чего!

Она выпрямилась и отступила, чтобы получше рассмотреть Ника.

– Кстати, кто этот красавец, которого ты привела? Не помню, чтобы раньше видела его в Холи-Оукс.

Лорен поспешила представить его старухе, а Бесси Джин Вандермен продолжала изучать его. «Такая, как она, ничего не упустит», – подумал он, заметив, как проницательно блестят ясные зеленые глаза.

– А чем вы занимаетесь, мистер Бьюкенен? – требовательно спросила она.

– Я сотрудник ФБР, мэм.

Бесси Джин схватилась за горло. Впервые с минуты их встречи она немного растерялась, но, тут же придя в себя, воскликнула-

– Почему вы сразу не сказали? Я хотела бы видеть ваш значок, молодой человек.

Ник предъявил удостоверение. Она мельком взглянула на него, прежде чем отдать обратно.

– Что-то не слишком вы торопились,

– Простите, вы о чем?

– Мы с сестрой не любим, когда нас заставляют ждать, – неодобрительно проворчала она,

Ник, не имевший ни малейшего представления о том, чего хочет старуха, озадаченно посмотрел на Лорен. Та ответила недоуменным взглядом. Бесси Джин молча распахнула дверь.

– Не вижу причин зря тратить время. Заходите и постарайтесь поскорее начать расследование.

– Что именно я должен расследовать? – удивился он, но послушно пошел за Лорен. Сестра Бетти Джин уже ждала в прихожей. Лорен познакомила Ника и с ней. Виола сняла очки, сунула в карман передника и радушно пожала гостю руку. Копия сестры, разве что ниже, потолще и помягче.

– Мы терпели, терпели, – тихо пожаловалась она, похлопав Ника по руке. – Я почти потеряла надежду. Но Бесси Джин не сдавалась. Она была уверена, что письмо затерялось, и поэтому написала другое.

– Такие проволочки не в духе ФБР, – вставила Бесси Джин. – Поэтому я и поняла, что письмо пропало. Но я отправила второе, и когда снова ничего…

– Она написала самому директору, – пояснила Виола.

Бесси Джин двинулась вперед, показывая дорогу в гостиную. Там было прохладно, темно, пахло корицей и ванилью. Должно быть, хозяйки сегодня что-то пекли.

У Ника громко заурчало в желудке. Кажется, он сейчас быка бы съел! Но пока не до ужина.

Пришлось подождать, пока глаза привыкнут к темноте, но тут Виола раздвинула шторы, и Ник снова зажмурился, на этот раз от света. Комната была заставлена антиквариатом. Прямо перед ним оказался камин, на котором красовались подсвечники. Над камином висела огромная картина маслом, изображавшая серую собаку на бархатной бордовой подушке. Нику показалось, что глаза животного косят.

Бесси Джин усадила гостей на старинный диван викторианской эпохи, сняла с качалки вышитую подушечку и сама села, скрестив щиколотки, как учила мать. При этом держалась она так неестественно прямо, что могла бы носить на голове кувшины с водой подобно восточной женщине.

– Возьмите свой блокнот, дорогой, – велела она.

Но Ник уже не слушал ее. Его взгляд был прикован к бесчисленным фотографиям в потемневших серебряных рамочках, украшавшим столы и стены. И на всех тот же самый пес: похоже, ризеншнауцер либо помесь…