Помнить имя свое - Анастасия Смышляева

Вошедший сразу же принялся исполнять просьбу старшего товарища. Подвесив над очагом почерневший чайник, он мигом намешал в глиняной кружке сухих трав. Пока вода закипала, Коля не решался прервать повисшее молчание и лишь наблюдал за тем, как крепкие широкие руки растирают по лодыжке ярко-зеленую мазь.

— Ты увел у Василия оленей? — произнес гость, сам не ожидавший от себя подобной дерзости.

— Увел? — слегка приподнял бровь раненый мужчина. — Нет, я их не уводил. Они сами за мной пошли.

— Так не бывает.

— Разве ты еще не понял, что в этой жизни бывает все?

— Красть стадо — весьма низкий поступок.

— А развернуться к другу спиной — не это ли настоящая низость?

— Василий не сделал ничего плохого. У совхоза бы увел животных — толку больше бы было.

— Тундровые дети покинут весь род людской, ибо нужды в них больше нет.

— Тебе ли это решать?

— Но явно не разуму человеческому, обремененному умертвляющими желаниями, — вздохнул хозяин. — Однако тебе я предоставлю возможность подумать…

Юноша вручил Коле дымящуюся кружку с отваром. Запутавшийся в словах своего собеседника гость сделал глоток горячего чая. Моментально по телу разлилось успокаивающее тепло, а мысли прояснились. Усталость исчезла, отпустила и головная боль, вгрызавшаяся острыми зубьями. Однако через мгновение над макушкой сидящего напротив мужчины возникло легкое золотое сияние, а его белоснежные одежды засверкали серебром. Коля зажмурил глаза, дабы избавиться от возникшего видения, а когда разжал веки, оно испарилось.

— Кстати, освободить испуганного оленя из медвежьего капкана — довольно смелый поступок. Спасибо за этот спасительный жест. Нынче ведьмы вконец распоясались.

Парень в недоумении уставился на хозяина хижины, не желая допускать очевидных фактов. Ну и не дурак ли он после этого?

— Знаешь, а ты ведь единственная надежда своего народа. Да… Только ответь мне лишь на один вопрос: нужна ли тундра людям?

Ну и как Коля мог отвечать за тех, с кем никогда не был настолько близок? Но вспомнив тоскливый взгляд своего деда, уверился в том, что решение очевидно. А еще перед глазами мелькнула рыдающая Елена.

— Для них это все, — произнес он.

— А для тебя?

— Для меня люди с опустевшими от потери глазами — целая жизнь.

— Честный ответ…

Молодой человек замолк, продолжая поглаживать свою ногу. Постепенно зеленая кашица впитывалась в его белоснежную кожу, засасывая за собой густую кровь. А вскоре рана и вовсе исчезла.

— Олени вернутся в Ловозерские края, но пойдут они лишь за тобой… Ибо только ты сможешь повести драгоценное стадо. Как ты помог тундровым детям, так и они выручат тебя от имени самого Солнца.

— Они вновь придут на ферму?

— Верно. Олени дождутся, пока ты не завершишь начатое.

— Начатое?

— Ты же пришел сюда совсем не за оленями…

— Я не могу найти вежу… Почему старый шаман вытолкал меня в чащу?

— Ничего не бывает просто так, дорогой. Искомая дверь совсем близко, доверься себе. А пока не мешало бы и отдохнуть. Будь уверен, здесь надежная охрана. Спи спокойно.

Коля почувствовал, как его веки тяжелеют, а тело размягчается. Перед глазами вновь проплыло заманчивое сияние, и голова рухнула на мягкие шкуры. Парень краем уха уловил где-то глубоко под хижиной ритмичный стук, который словно метроном погружал его в приятный сон. Сон прекраснее всех предыдущих. Сон, давно забытый беспокойным умом. Сон, в котором так нуждалась измотанная душа. Сон пустой. Темный и глубокий, как мерцающие глаза Мяндаша. Как озеро, посреди которого Коля так долго искал родного и любимого человека.

Глава 24. Расплата

Неизвестно, сколько Коля провалялся бы еще в объятиях дурманящей истомы, если бы не мальчишка, вытащивший его из зияющей пропасти забытья.

— Да просыпайся уже! — расталкивал спящего гостя юноша.

Тот нехотя открыл глаза, медленно соображая, где находится. Ему казалось, будто его тело и душа на какое-то время разобщились, чтобы отдохнуть друг от друга и вновь осознать обоюдную необходимость воссоединения. Но вскоре парень вновь обрел ясность ума. Все-таки настолько хорошо он себя давно не ощущал.

— Тебе нельзя здесь так долго оставаться! — с широко раскрытыми глазами восклицал мальчик.

— Сколько времени прошло?

— Тринадцать лунных шагов к востоку.

Коля в недоумении нахмурил брови, но решил не вникать в смысл услышанного и произнес:

— Мне некуда идти.

— Отец велел передать тебе, чтоб ты перестал распускать нюни и нашел наконец выход! Ты не о том думаешь! И вот, — малец протянул гостю заостренный олений рог. — Мощнейшее оружие сильнейших воинов! Я и то уже, в отличие от тебя, сам в боях участвовал!

— Да какие твои годы!

— Миллионы лунных шагов к востоку! — с гордостью воскликнул парнишка.

Коля по-доброму усмехнулся. Счастливый народ — эти тундровые братья! Благословленные хранители бесценного сокровища, не ощутимого пальцами трясущихся от жадности рук.

— Отец велел прибрать вежу! А ну-ка уходи, не мешай! Он скоро вернется с охоты, и вот тогда придется снова в горы убегать, чтоб спастись от его гнева! А там сейчас ой как ветрено!

Юноша схватил длинный голик, больше его самого, и принялся гнать засидевшегося гостя за порог. Топая голыми пятками по дощатому полу, мальчишка усердно нагнетал обстановку. Выставленный за дверь Коля вновь оказался посреди темной чащи, а отдалившаяся на тринадцать шагов луна уставилась на него пристальным глазом. Заблудившийся путник уже давным-давно забыл, когда он в последний раз видел солнце. Неужели он всякий раз упускал согревающие лучи, валяясь где-нибудь в подземелье или отсыпаясь в скромной хижине?

Коля посмотрел по сторонам: и снова ему в затылок дышало удручающее одиночество. Ни оленей, ни вежи за спиной. Все испарилось дымом от жаркого колдовского костра. Лишь запущенная в карман рука сжимала необычный подарок. В голове промелькнула мысль о его полнейшей пустяковости. Но в этой безделушке было столько тепла, сколько ни в одном блестящем конверте с гладкими купюрами.

И что оставалось теперь? У острова имелся свой собственный хитроумный план развития событий. Тут тебе никаких правил и принципов. Броди себе по чаще и, может, на кого наткнешься. Как никогда Коле хотелось посмотреть в глаза своему осунувшемуся старику и рассказать про прекрасные волны северного сияния, уносящие полные любви и сострадания души в океан умиротворения и силы, про найденное стадо оленей и про поражающую даже самые алчные сердца совесть.

Внук будто потихоньку собрал разлетевшиеся по чаще осколки его разбившейся радости. И сейчас, держа в ладонях эти мелкие кусочки, Коля пытался их соединить и вручить владельцу. Однако одной части еще не хватало. «Он совсем рядом, — пронеслись в голове слова шамана. — Эта пропащая душа заперта в