Все друзья делают это (СИ) - Ручей Наталья

Я снова вздохнула, понимая, что даже зная, где хранятся его запасы и имея ключ, я бы все равно столько бутылок не вывезла: чемодан бы сломался. Легче было бы увезти в нем Никиту. Предварительно напоив отваром по папиному рецепту.

Но теперь все. теперь это тоже никак.

У меня осталась лишь маленькая сумочка на плече, да и та занята телефоном и шоколадкой.

— Ты был прав, — прошептала я тихо-тихо, — я действительно только пыталась тебя спасти. Пыталась, но не спасла, да?

— Да, — согласился со вздохом Никита, — разве что…

— Что?

Я с надеждой взглянула ему в лицо.

— Разве что ты доведешь спасение до логического конца, — объявил он условия, — и станешь девушкой, которая не только присматривается ко мне, как к мужчине, а видит во мне будущего супруга.

Глава № 28

— Будь на моем месте любая другая девушка, — рассмеялась я и кивнула в сторону гостий, которые хоть и были увлечены старшим братом, но и на меньшего посматривали с большим интересом, — ты бы не отвертелся!

— А с тобой?

Никита даже не обернулся, чтобы взглянуть на угрозу своей свободе.

— А что со мной? — я недоуменно пожала плечами. — В отличие от остальных, я знаю, что ты не всерьез.

— Откуда такая уверенность?

— Из богатого личного опыта.

— А конкретно?

Мне не нравилась эта тема. Еще больше не нравился взгляд Никиты и въедливость, которой он ранее не страдал.

— Аня? — поторопил он с ответом.

— Вот так у мужчин всегда — все важное забываете! — попыталась отделаться шуткой. Но когда Никита молча скрестил на груди руки, поняла, что отвертеться не вышло.

— Ладно, ладно, сдаюсь под натиском взгляда и позы, — я сложила руки в молитвенном жесте, чуть поклонилась и выдохнула проникновенно: — Мой Повелитель.

Повелитель проникся и милостиво кивнул, подтверждая, что да, повелевает, ни для кого уже не секрет. Величественно взмахнув рукой, он предложил перейти к сути признания.

— Никит! — шутка изрядно затянулась и начала раздражать.

Мне хотелось поскорее вернуть ту легкость, что ускользала. К тому же, у меня не было причин скрывать то, что и так знали мы оба. Просто кто-то помнил, а кто-то забыл.

— Однажды ты подбил меня встретить закат в заброшенном доме, — начала я — а сам подкрался сзади и схватил за шею. Это ты помнишь?

Судя по ухмылке, что мелькнула на губах Повелителя, это он помнил.

— Именно после нашего памятного заката бабуля стала приговаривать, что мои волосы еще больше посветлели. А куда больше? — я подхватила одну из своих длинных прядей и отпустила. — Понятно, что они просто выгорели на солнце! Теперь понятно. Но тогда я всерьез расквасилась и подумала, что часть из них поседела из-за того, что ты меня тогда напугал.

Покаянный вздох Никиты слегка удивил, но я не отвлекалась на дополнительные вопросы. Хотел все знать — пожалуйста, мне не жалко. Зато потом у нас снова все будет легко и просто.

— Я пожаловалась тебе, а ты посмеялся и сказал, что это не печаль, а наоборот хорошо! — перешла я к концу истории. — И что если я буду старенькой и седой, за меня и драться не придется, когда ты надумаешь жениться!

На лбу Никиты появилась складка, взгляд стал задумчивым — видимо, он пытался припомнить, но тщетно.

— По-моему, даже тогда прослеживались мои серьезные намерения.

— Ну да, как же! Ты тут же отказался от своих слов, — напомнила я. — Сказал, что все это не всерьез. И что ты просто хотел меня утешить.

Взгляд Никиты стал напряженным, и… ну нет, это мне показалось. Какая вина? За что? Это ведь детство. И действительно не серьезно.

— Не грузись, — отмахнулась с улыбкой я. — Мне было примерно тринадцать лет и понятно, что ни на какую свадьбу я не рассчитывала.

Он кивнул. Раскрыл объятия, в которые я шагнула и, когда мои руки самовольно его обхватили, мягко заметил:

— Но ты это помнишь.

— Просто у меня я памятью лучше!

— Сказала девушка, которая не может вспомнить, когда мы с ней познакомились. — хмыкнул он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я поняла, на что конкретно он намекает. Если я спустя столько лет помню этот пустяковый момент значит, вряд ли он был для меня пустяковым. Никита о нем успешно забыл, а я…

Получается, да. Он прав. Выходит это меня задело.

И пока я не озвучила это, пока не выговорилась, причем не кому попало, а именно Никите, даже понятия не имела, насколько глубоко сидела заноза.

— А еще? — руки Никиты поглаживали меня по спине, и я не сразу поняла, что он имеет в виду. — Ты сказала: из богатого личного опыта. Что я сморозил еще?

— Почему сразу сморозил? — буркнула я невнятно и уткнулась лбом в его футболку, не желая ни отвечать, ни смотреть на него, ни рассказывать.

Потому что, если первое напоминание можно было списать на детскую обиду, да и все, то…

На что списать то, что я не могу забыть другие слова Никиты, я понятия не имела. — Ань?

Я упрямо качнула головой, по-прежнему дыша ему в грудную клетку.

— У нас ведь не было друг от друга секретов, — надавил он на слабое место, и я не выдержала.

— Это не секрет, а всего лишь склероз! — подняла голову вверх, была поймала в плен мужскими ладонями и подкуплена взяткой в виде дыхания возле губ.

— Ну давай, давай, страусеныш, выскажи все, что у тебя накипело!

— Хорошо! Мне не нравится это прозвище! — начала я.

— Не то, — его улыбка стала нежнее, а губы заметно дальше, чтобы я одумалась и поняла, чего добровольно себя лишаю.

— Мне не нравится то, что здесь много женщин.

— Не то, — качнув головой, он выпрямился.

И я едва удержалась от стона, потому что теперь мне пришлось бы стать на цыпочки, чтобы прикоснуться к его губам. А я не желала показывать, как сильно хотела бы это сделать!

— Последний шанс, — намекая, что все еще можно исправить, он провел пальцем по линии моих губ и…

Палец, прощаясь, соскользнул к подбородку, и я сама не ожидала, что выпалю:

— Сегодня!

Подушечка большого пальца в задумчивости вернулась к моим губам и замерла.

— Сегодня ты тоже сказал… — решила продолжить я. — Когда советовал мне выбирать в мужья дурака, ты сказал, что тоже пока не готов и не смотришь в отношениях так далеко.

— Так, это я помню, — Никита снова склонился, ладонями обнял мое лицо, а подушечками пальцев стал поглаживать уголки моих чуть дрожащих губ, — и какой вывод ты сделала из моих слов?

— Очевидный, — я даже обиделась, что он уточняет, — что ты не готов, и единственное возможное развитие отношений с тобой — это секс.

— Просто секс?

— Ну… думаю, что не просто, — немного смутилась под насмешливым взглядом, — думаю, что весьма разноплановый.

— Анька! — Никита расхохотался так, что я стала опасливо оглядываться и тихонечко шикать на него, пытаясь успокоить.

Стояли мы себе у костра, никого не трогали, а тут вдруг столько внимания — вон и

Иван Петрович задумчиво нас рассматривает, и Инга Викторовна понимающе улыбается и показывает мне кулачки в знак одобрения, и Филипп как-то подозрительно близко и часто мелькает в белой одежде — а вдруг послушает? Такой стыд… ой-ой-ой… Мне еще от его прошлых слов жарко.

Теперь как-то вообще удивительно, что я шла его утешать. Нашла кого! Он считает меня ниже плинтуса, а тут я, подошла сама. Кто там? А плинтус пришел! Или нет. Кто у нас под плинтусом может быть? Мусор и мышь — вот кто!

Вновь обхватив ладонями мое лицо, Никита заставил посмотреть на себя и увидеть улыбку и теплый взгляд, в котором читалось ясно, что я кто угодно для него, но не мышь и не мусор.

К тому же, его губы снова были так близко к моим, а мышь не целуют… И мусор. Не могу представить, чтобы этот красивый мужчина…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вывод, который лежал на поверхности, заключается в том… — чуть хрипловатый голос лучшего друга заставил вернуться в реальность и встретить серьезный взгляд.

— В чем? — качнулась ему навстречу и замерла.