Берег. Территория любви - Юлия Крынская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я что-то пропустил? — заинтересовался Эдвард.
— Потом расскажу, — пообещал Роберт.
— Дорогая, ты почтишь меня танцем? — обратился Фаррелл-старший к Юле.
— Не смею отказать.
Она грациозно поднялась, и Эдвард обнял ее за талию. Роберт закрыл лицо руками, и отец удивленно поднял брови.
— Джулия, я заблуждаюсь, или мой сын меня опять приревновал? — Он расплылся в улыбке.
— Иди, иди, — рассмеялся Роберт. — Я уже начинаю привыкать к ее русалочьим чарам. Ты далеко не первый, кто угодил в ее сети.
— Джулия, ты изумительно двигаешься, — похвалил Эдвард ее после нескольких удачных па.
Юля благодарно улыбнулась. Фаррелл-старший мог дать в танцах фору многим, и ей оставалось лишь следовать за ним, не прилагая для этого никаких усилий.
— Помнишь наш первый день знакомства? — он смотрел на нее так, как смотрят влюбленные без оглядки мужчины на женщину при первом свидании. — Ты была так трогательна в своей… нет, не слабости. Потерянности. Меня тогда раздирали противоречия, но сейчас я вижу, что ошибался.
— Эдвард, — смутилась Юля, утопая в глазах отца своего избранника, — я не понимаю…
— Ни о чем не переживай, для меня ты уже жена сына, то есть моя дочь. Просто ты так… прекрасна. Не бери в голову, — Под тенью смущения его улыбка выглядела по-юношески трогательной, и Юля расслабилась.
— Вы с Робертом… очень разные, — ей хотелось сказать Эдварду приятное, он столько сделал для нее хорошего, но не находила слов. Рядом с Фаррелом-старшим она по-прежнему терялась.
— Да, ты права, — подтвердил Эдвард, — сын многое взял от Лиз. Я до сих пор не могу привыкнуть, что ее нет с нами. Надеюсь, ты сможешь восполнить эту потерю хотя бы для Роберта. Да что там говорить, ты для него уже стала центром мироздания.
Музыка смолкла, и они вернулись на место. Юля подала Роберту знак глазами, что она устала.
— Извините, но мы вынуждены откланяться, — подгадал момент Фаррелл-младший, и подозвав официанта, попросил счет.
***
— С чего ты так набросилась на Виктора? — Роберт усадил Юлю на кровать и присел перед ней на корточки. — Он помогает нам в оформлении твоих документов, и от него сейчас зависит многое.
— Не знаю. Какая-то взаимная неприязнь, несмотря на вежливые улыбки и экивоки.
Роберт рассмеялся.
— Дорогая, если мужчина не пал к твоим ногам с первого взгляда, это не повод втаптывать его в грязь. Или дело в чем-то другом?
— Прости, львенок. Нервы ни к черту. Я буду благодарна, если ты и правда меня увезешь на необитаемый остров.
— Ложись отдыхай тогда. Не возражаешь, если я поработаю немного? — Роберт поднялся.
— Нет, конечно, я и так занимаю все твое время.
Он поцеловал ее, сел за стол и включил ноутбук. Юля ушла в ванную, из головы не шел разговор с Виктором. Она включила холодную воду, умыла лицо и глянула в зеркало. В отражение на нее смотрела прежняя Юля, осторожная и рассчитывающая только на себя. Она намочила ватный диск лосьоном и принялась смывать тушь с глаз.
«Что этот докторишка хотел сказать мне, как бы невзначай, выдернув из прошлого историю, о которой знали немногие? В милицию, естественно, никто не обращался, а передавать ее из уст в уста тем более ни у кого не было резона. Кто этот Виктор? Роберт говорил, полковник… Типа, привет из организации «Длинные руки»? Так перед законом я чиста. Зачем ему меня пугать? Все живы здоровы остались. Надо понимать, что Виктор что-то про меня выведал и затаил камушек за пазухой. Такой человек, как мистер Фаррелл, не позволит ползать по своему генеалогическому древу кому попало. Но он в ресторане не выглядел человеком, пересчитавшим скелетов в моем шкафу. Значит. нужно ждать следующего шага Виктора? — тут Юлю бросило в жар, — А может Эдвард и в курсе всего, просто влюблен в меня. Бред какой-то. Да чего я, собственно говоря, боюсь? Я такая какая есть. Осталось разобраться с Сергеем». Юля вернулась в комнату, открыла сумку и достала свою любимую тетрадку со стихами.
Переодевшись в пижаму, Юля легла на кровать и открыла страницу наугад. Ей попалось стихотворение «Жираф». Магия поэтического дара Гумилева ее завораживала со школьной скамьи.
«Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелиться только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф».
Юля перевела взгляд на Роберта. «Вот мужчина, который перевернул мою жизнь, — подумала она, — и заставил поверить «во что-нибудь, кроме дождя». Она закрыла глаза. Мысли закрутились вокруг предстоящих смотрин и свадьбы, но постепенно веки отяжелели, и Юля заснула.
***
Роберт подошел к постели.
— Устала и уснула, маленькая моя, — с нежностью произнес он, взял тетрадь и пробежал глазами стихотворение. — Нужно увозить ее отсюда скорее.
Глава 14
Сон оборвался задолго до будильника. Впервые за последнее время Роберт думал не о Юле, а о предстоящей встрече. Ночью он еще раз дважды прослушал запись с диска, и, кроме того, что у Сергея плохая память на адреса и даты, ничего другого не решил. «Подложить себе такую мину замедленного действия мог только круглый идиот. Записать на диск переговоры о поставке наркотиков… Бред! Ну не сдать же он хотел подельника, хотя бес его разберет. Ясно одно: Джу этот мерзавчик похищал явно не затем, чтобы потешить свою бренную плоть. И за меньшие знания отправляют на тот свет. Но теперь его тайна — моя тайна». Роберт перевернулся на живот и провел щетинистой щекой по Юлиному плечу.
Возлюбленная открыла глаза и потянулась.
— Привет, — он уткнулся носом в ее живот.
— Привет. Которое утро я просыпаюсь с мыслью, что наступил еще один
