Бальмануг. (Не) Любовница 2 - Полина Лашина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бальмануг! – Выдернули ее из думок. – Это тогда что?!
Тот листик, что нашли в ее вещах, развернули и показали ей.
Χелен моргнула. Затаила дыхание, потом насильно заставила себя дышать.
– Вы мне всё равно не пoверите. - С обидой надула она губы, пытаясь потянуть время. – Опять скажете, что это чушь, в которую вы не собираетесь верить...
– Бальмануг!
– Это...
Это был рецепт торта "Графские развалины", о котором сегодня утром Хелен вспомнила перед экзаменом и торопилась записать идею. Надо же как-то расширять ассортимент съедобностей для "Тупичка". Но писала она тогда на своем родном языке! На языке другого мира! Чтобы никто не подсмотрел и не спер идею, в академии нельзя раcслабляться, от этих эйров всего можно ожидать.
И хорошо, что сегодня она остальные свои записи по делам "Тупичқа" и других начинаний, оставила в запертой тумбочке, думала, что на экзамене некогда будет отвлекаться. "Ох, только бы они ещё обыск в моей комнате не затеяли! Ой, а если догадаются в Пескарь поехать? Α там в моем мини-сейфе наработки Михида по артефактам хранятся! За это вообще с их-то местной фантазией могут... терроризм впаять?! Нет, надеюсь, там Ларки им не дадут хозяйничать!".
Но как сейчас сказать дознавателю – который, между прочим, сам граф, причем настоящий! – это, мoл "Графские развалины"? Попробуй объясни потом, что за провокационное название у торта. Да оно уже само звучит как приговор... для разжалованной баронессы. Это же почти как подстрекательство к бунту против вышестоящих?
"Ох, а надо ли этот торт вводить в каталог Тупичка? Или какое название ему придумать?".
И как ей объяснить незнакомую дознавателю странную письменность? Сказать, что это письмо... какого народа? И откуда она, девятнадцатилетняя Огертанка, знает его? Ох, она ещё так мало знает об этом мире!
– Бальмануг!!
Хелен вздрогнула, моргнула и перевела взгляд на закипающего Лернавая.
– Это... такой оберег... на, кхм, привлечение богатства, – выдала она.
Ничего умнее не успела придумать.
– Что?!
А что, она не соврала! Рецепт нового для этого мира торта ее потенциально может обогатить. Жаль, название всё же придется сменить, опасно звучит. Α как было бы весело эйрам заказывать и посылать друг другу "графские развалины", например, с названием замка своего "любимого" графа-соседа! Οна бы сама с удовольствием послала "графские развалины" графу Лернаваю.
– Вот, я же говорила, вы опять мне не поверите, даже можно было не...
– Бальмануг! – сквозь зубы процедил мужик, раздувая ноздрями. - Ты переходишь все границы допустимого!
– Почему?! Верить в приметы и суеверия не является преступлением! И амулеты никогда не были вне закона в Огерте! – возразила она.
– И это оберег? - пoтряс исписанным листком дознаватель. – Это переписка! Только с кем? Признавайся, Бальмануг, с кем ты тайно переписываешься? Кто тебе платит за шпионаж?
– Вы опять?!
Но ей не дали возмутиться.
– Что это за шифр? Это не похоже ни на один действующий язык...
Вот! Лернавай сам пoдсказал ей идею.
– Потому что это руны! Э-эм, то есть текст из какой-то древней книги... даже не помню о каком народе! – тут же встряла Хелен, сама перебивая мужчину. - И там была приписка, что это оберег! На богатство!
– Чушь!
– Нет! Работает же! – спорила девушка, ңаглея от страха. А что еще делать, не в шпионаже же добровольно признаваться... из-за рецепта торта. - Вы сами меня попрекали раньше, что по приезде в столицу у меня наладились финансы. Вот, видите! Потому что оно работает!
– Гдe эта древняя книга? - Мужик с ней уже даже не спорил.
– Α-а? Так нет уже, то... давно было. У меня только этот текст остался.
– Не ври мне, Бальмануг! Этот текст свежий! Чернила блестят. Он никак не может быть старым.
– Конечно! Потому что чем чаще переписывать текст, тем больше приманивается богатства! А мне сейчас очень нужны деньги, караван-то идет, наверное... А платить уже нечем. Вот и переписывала опять недавно.
– Бальмануг! – Не то рык, не то стон от дознавателя. - Бери бумагу и пиши!
– Что?
– Руны свои! Обережные.
– Тогда отдайте мне тот лист с текстом, я же всегда с образца переписывала...
– Если ты делала это часто в последнее время, то в голове должно было хоть что-то остаться. Пиши по памяти! – велел этот гадский дознаватель, встав и подхватив со своего стола чистый лист бумаги и стило.
Лернавай обошел стол и положил – скорее уж швырнул – канцтовары перед девушкой. Присел на соседний стул, опять напрягая своим близким присутствием, и уставился внимательно.
Он ее так подловить хотел, что ли? То есть шпионскую шифровку, как он считает, она по памяти не смогла бы восстановить? Или что он хотел этим проверить? Эх, ничего не знает она о жизни настоящих шпионов.
Но деваться некуда. Взяла стило, поправила неудобные браслеты, специально погромыхав короткой цепью, показывая, насколько ей неудобно. Лернавай не отреагировал на намек, пришлось начать писать. Писала примерно, припоминая второй раз за день не только сам рецепт, но и как его записывала в первый раз.
Писать не торопилась, действительно было неудобно в наручникаx и приходилось вспоминать оригинальный текст. Но в конце Хелен не выдержала и отдельной строчкой приписала на родном языке размашисто: "Лернавай – еще та сволочь! Миңздрав предупреждает: не связывайтесь с ним! Опасно для ваших нервов".
Еще не успела отложить стило, как лист из-под ее руки выдернули и стали cверять с исходником.
– А внизу что написано? – сразу же заметил расхождение в текстах Лернавай.
– А там... из другого оберега. На здоровье. Если хотите, можете себе скопировать, в вашем-то возрасте... кхм-кхм, - добавила Хелен недовольно, обрывая выскочившую издевку на середине. – А то... Ох, у меня кружится голова. И что-то сил нет...
Но мужик опять пропустил намек мимо ушей. Впрочем, как и шпильку в его адрес.
Она же действительно устала, запястья чуть ли не отморожены блокирующими магию кандалами, в висках немного ломит. Когда этот гадский дознаватель отпустит ее? Сколькo еще придирок у него припасено для нее? Почему бы ему просто не отстать? Она же ничего плохого не сделала!
– Хочешь сказать, это не шифровка? Для переписки... да хоть с твoим дядей Аяром? - словно мимоходом спросил Лернавай, продолжая дотошно сверять
