Паутина - Александр Гласьев

Герман пришел последним, его партнеры расселись уже за широким столом в отдельном кабинете. Высокий седоватый бригадир из Космофлота нетерпеливо вертел в руках нераспечатанную колоду, укоризненно поглядывая на таймер. Рядом с ним невозмутимо потягивал аршад один из тёх, кто рекомендовал Германа, банкир, кредитовавший половину фермеров Системы. В полутемном углу дремал министр энергетики Нодия, изредка открывая глаза и оглядывая присутствующих. Герман поздоровался с партнерами и, не теряя времени, взялся за колоду.

Играли в «большой квадрат», расплачивались наличными. Герману пока не хватало опыта, но он быстро просчитывал возможные комбинации, а главное — внимательно следил за поведением игроков. Когда-то, изучая курс оперативной психологии, он недоумевал, зачем тратить драгоценное время на психологию игр, сначала компьютерных, а потом и карточных. А вот ведь — пригодилось.

Непросто было попасть в клуб. Стать партнером министра — для новичка почти невозможно. Но тут Герману повезло, а умение использовать открывшиеся возможности — главное качество оперативника. Внезапно умер один из членов-основателей, и немногословный рассудительный фермер, оказавшийся под рукой, занял его место за игровым столом на один вечер.

Он, что называется, пришелся ко двору, и через несколько дней с молчаливого согласия всех троих вновь занял место покойного. Третий вечер явился для него своеобразным экзаменом: не сговариваясь, партнеры решили проверить новичка на крупной игре с усложненными правилами. Герман, не сразу заметивший это, тем не менее оказался на высоте. Он был ровен, доброжелателен, легко проигрывал довольно крупную сумму, а потом удачно сблефовал и в конце концов не только отыгрался, но и основательно опустошил карманы бригадира. Нодия и банкир в один голос поздравили его, а бригадир, тоже пробормотав что-то, ушел раньше обычного.

Бригадир, наверное, чувствовал бы себя обиженным, если б знал, что предварительно Герман изучил его личное дело, в том числе психологическую характеристику, заложенную в Большой Федеральный. Федерком по возможности избегал официальных запросов, но Герману это и не требовалось: он вышел на досье бригадира, а также министра и банкира напрямую, через Микки. И теперь Герман четко представлял себе, как его партнеры будут играть в той или иной ситуации. Игра словно моделировала для него жизнь с ее сложностями и неожиданными комбинациями.

Совесть Крофта была чиста: он стремился не к выигрышу, ему нужно было закрепиться в качестве постоянного партнера для выполнения задания, которое, впрочем, ему не особенно нравилось. Но, как говаривал известный анахронист доктор Похья, назвался гвоздем — нечего на молоток пенять.

Игра началась. Карта сегодня шла плохо, поэтому Герман играл осторожно, не ввязываясь в серьезные комбинации, и мог позволить себе отвлечься.

Задание само по себе было несложным, с ним мог справиться любой мальчик из контрольного отдела. Единственное, что объясняло подключение Германа, был его статус закрытого агента. За исключением операции с кооперативом «Прогресс», в течение нескольких циклов он пребывал в резерве, ведя жизнь достопочтенного фермера. Его дело в единственном экземпляре хранилось не в Большом Федеральном, а в личном сейфе председателя ФК. И хотя весьма досточтимый сэр Карел Нодия отнюдь не отличался доверчивостью и сразу же навел справки по своим каналам о новом партнере, легенда Крофта оказалась прочной.

Задание ставил лично начальник оперотдела Новак. Когда Герман вошел в кабинет, он увидел там начальника контрольного отдела. Крофт насторожился. Оперативники к этому отделу относились несколько пренебрежительно и вместе с тем осторожно. Контрольный отдел организовал проверку лояльности, а также неназойливо инспектировал работу других отделов и в том числе осуществлял слежку за всем личным составом ФК. По неписаному закону сотрудники отдела звания получали раньше самых лучших оперативников. Появление начальника контрольного отдела могло означать, что к Герману имеются серьезные претензии.

— Вам поручается не совсем обычное задание. — Новак говорил негромко, веско, глядя мимо Германа. — Получены сведения, что анахронисты затеяли какую-то возню вокруг одного из членов Кабинета. Мы должны изучить ситуацию и, если понадобится, принять меры.

— Но ведь этим занимается контрольный отдел! — с удивлением заметил Герман.

— Да, конечно, но тут, как вам уже сказано, случай особый, — вмешался начальник контрольного отдела. — Во-первых, у меня нет зарезервированных оперативников, мои люди на виду. Во-вторых, у вас есть опыт работы на Бэте, а это может пригодиться. Кстати, правда ли, что вы недавно встречались с неким доктором Похья? Почему вы не доложили об этом?

— Это трудно назвать встречей, — спокойно ответил Герман. — Я приезжал в Город по делам. Мой друг, поручик Сибирцев, случайно встретил на улице доктора Похья. Он представил нас друг другу, но мы практически не разговаривали. Доктор Похья анахронист, поэтому о контакте с ним я немедленно доложил своему непосредственному начальнику, бригадиру Новаку. Он сказал, что письменный доклад посылать необязательно ввиду малозначительности эпизода. Поручик Сибирцев, насколько мне известно, также никогда не скрывал контактов с доктором Похья. Такие связи всегда могут оказаться полезными для работы.

Начальник контрольного отдела вопросительно посмотрел на Новака. Тот недовольно кивнул. «Мог бы заранее спросить у меня, — подумал Новак, — что за манера со своими говорить, словно с подследственными?»

— Ну, в данном случае это даже полезно. Если анахронисты ищут контактов с министрами, мы им подыграем — пусть они наконец-то раскроют свои намерения. Но все должно быть сделано с максимальной осторожностью. Никому даже в голову не должно прийти, что тут действует ФК! Никому и ни при каком повороте событий! — веско сказал начальник контрольного отдела.

— Вы все поняли? — спросил Новак. — Контакт с министром, проверка его окружения и по возможности вывод его на этого доктора. Особенно не разбрасывайтесь. Контрольный отдел, со своей стороны, тоже займется окружением министра. Необходимые материалы просмотрите немедленно, вот их коды.

— Да, но о ком из членов Кабинета идет речь?

Новак внимательно посмотрел на Германа, потом оглянулся на начальника контрольного отдела и, наконец, приподнял ладонь, прижатую к столу. Под ней было крохотное стерео. Герман вгляделся. Это был министр энергетики.

— В донесениях вы будете обозначать его Приятелем, — сказал начальник контрольного отдела. — Удачи!

«Ну что же, — подумал Герман, рассеянно перебирая карты, — первую часть задания я уже выполнил, быстро и успешно. Пока никаких анахронистов не попадалось. Да и есть ли они поблизости? Похоже, они должны появиться как раз в результате моих действий. Ох, не нравится мне все это…»

Он улыбнулся и сказал, обращаясь к партнерам:

— Шесть и шесть на вторых.

Бригадир раздраженно сбросил карты, банкир сокрушенно покачал головой, и только министр решительно сказал:

— Отвечаю.

Этот круг Герман проиграл. Нодия был счастлив.

Перелет на Пятнистую показался Джеку в меру коротким, а Инглзу — бесконечным. Сибирцев в сотый раз просматривал материалы, подготовленные для них оперативным отделом. Краткая, на три странички, информация о возможном поселении людей на Болоте. Личное дело Вайцуля, данные о его установленных контактах в Городке, описание загадочного исчезновения. И, наконец, легенда, в соответствии с которой два приятеля оказывались сотрудниками большой научной экспедиции, отправляющейся в район «белых пятен». О необходимости такой экспедиции уже несколько декад говорилось со всех дисплеев. Правительство утвердило программу, несколько частных фондов предложили финансировать исследования, и дело наконец-то сдвинулось с места.

А Инглз тем временем мучился космической холеркой. Лицо его покрылось неприятными серыми пятнами, желудок совершенно расстроился, его непрерывно мутило. Короче говоря, нестрашное, в общем-то, недомогание почти вывело из строя закаленного представителя Федеркома. Джек, который никогда не терял формы во время космических перелетов, поглядывал на Боба с сочувствием. Теперь ему было понятно, почему Инглза списали из Космофлота: склонность к космической холерке проявилась не сразу, но зато и лечению не поддавалась.

Места в отеле им были заказаны. Конечно, можно было поселиться в гостинице Экспедиционного Контингента, и никто бы не удивился, но плановики Федеркома, как всегда, скрупулезно придерживались легенды. В результате Джек с измученным Инглзом получили такой же маленький обшарпанный номер, как Сашенька с Лизой.

Сибирцев был рад возвращению на Пятнистую. Он не думал, что вновь окажется здесь, во всяком случае так скоро. По дороге из Космопорта внимательно разглядывал каждого встречного, надеясь увидеть кого-нибудь из бывших товарищей. На площадке у входа в отель ему встретился знакомый поручик из штаба Контингента. Джек устремился к нему навстречу, хотя раньше они особо никогда не дружили, но тот мимоходом кивнул Сибирцеву и даже не остановился. И действительно, что особенного было в том, отставной офицер приехал по делам на Бэту? Джек все это прекрасно понимал, и тем не менее ему было грустно. Планета, на которой он провел большую часть сознательной жизни, встречала его с обидным равнодушием.