Маргарита Ангулемская и ее время - А. Петрункевич

Парламент не последовал этому совету Маргариты, но, не изменяя своего приговора, он ослабил надзор за узником, чтобы дать ему возможность бежать.

В целом обстановка в стране становилась все мрачнее и зловещее. Ультракатолическая партия крепла, а вместе с ней возрождались пытки и все прочие ужасы.

С середины 1530-х годов провансальские вальденсы, примкнувшие к лютеранству, подвергались жестоким гонениям; позже королю внушили мысль о необходимости совершенного искоренения лжеучения самыми радикальными средствами. 18 ноября 1540 года парламент в Эксе приговорил сжечь на костре 23 человека, а их жен и детей отдать в рабство тем, кто успеет их схватить. Центр провансальских вальденсов, город Мерендоль (Merindol), надлежало разрушить до основания, погреба засыпать, леса срубить, плодовые деревья, так старательно взращенные трудолюбивыми и мирными вальденцами, вырвать с корнем.

Уже все было готово для приведения в исполнение этого варварского приговора, как вдруг последовал (18 февраля 1541 года) королевский указ, отменявший временно решение провинциального парламента и дававший «еретикам» срок в три месяца для отречения от своих заблуждений. Этим неожиданным спасением вальденсы были прежде всего обязаны сестре короля. Через два года король пошел еще дальше: 14 июня 1544 года, уступая просьбам Кальвина, протестантских кантонов и Шмалькальденской лиги, Франциск приказал прекратить все процессы против вальденсов, выпустить на волю всех заключенных и вернуть им все их права. Несчастные мнили себя уже спасенными, но жестоко ошиблись. В 1545 году кардинал де Турнон, выбрав время, когда король, мучимый тяжким недугом, мог не читая подписать все что угодно, подсунул ему бумагу, по которой уничтожались все прежние указы относительно вальденсов и предписывалось парламенту в Эксе немедленно привести в исполнение постановление 1540 года. Опасаясь, как бы Франциск, спохватившись, не отменил снова свой жестокий приказ, кардинал сразу же унес с собой эту бумагу. Так как хранитель государственной печати не хотел ее приложить к такому неслыханному повелению, кардинал де Турнон сам приложил какую-то печать.

В результате 3 города и 22 деревни были разрушены, 3 тысячи человек убиты, 255 – казнены, 700 – сосланы на галеры, масса детей продана в рабство. Эта расправа с населением Прованса привела в ужас протестантов всех стран. Европа содрогнулась, узнав, что повторились сцены мученичества первых времен христианства.

Наступил час, когда Франциск опомнился и сам ужаснулся тому, что было сделано. На смертном одре, в минуты сознания, король умолял своего наследника немедленно приняться за пересмотр дела и наказать тех, «кто, прикрываясь королевским именем, учинил эту жестокую несправедливость».

Кроме истребления вальденсов еще двумя не менее постыдными событиями отмечены последние годы жизни Франциска I – это сожжение гуманиста Этьена Доле (обвинявшегося одновременно «в атеизме и в лютеранстве») и окончательное очищение города Mo от ереси, «двадцать лет тому назад появившейся в епархии Брисонне». 7 октября 1546 года на торговой площади было воздвигнуто 14 костров для протестантов, измученных уже пытками, но все же не отказавшихся от своей веры.

Царствование Франциска началось сплошным праздником, а закончилось неудачами во внешней политике и ужасом религиозных гонений. Франциск умер 31 марта 1547 года. Он уходил, снедаемый страшным недугом и видевший, как Генрих, его нелюбимый сын и наследник, нетерпеливо ждет того дня, когда он, Франциск, испустит последний вздох. Франциску не с кем было поделиться своей тоской: Маргарита сама болела и не могла приехать.

А ее друг и наставник Руссель стал жертвой слепого и дикого фанатизма католиков, которые возмущались осуществляемыми им нововведениями. В самом начале 1550 года он отправил одного из своих проповедников в Гасконь. Так как тот проповедовал против индульгенций и против поклонения святым, то был изгнан рассвирепевшей толпой, возбужденной каким-то фанатиком. Тогда на место бежавшего проповедника явился сам епископ. Он долго успокаивал и увещевал народ, а когда для проповеди поднялся на кафедру, она рухнула, подрубленная топором (это сделал человек, который перед тем возбуждал религиозную вражду). Русселя подняли полумертвым; врачи отправили его лечиться на воды; он скончался по дороге. Его убийца был оправдан бордосским парламентом, сына же его назначили на место покойного епископа «в награду за благочестивое и прекрасное деяние отца».

Глава 14

Спасительная любовь

Еще в конце 1542 года Маргарита окончательно переселилась в Беарн. Плохое состояние здоровья не позволяло ей предпринимать такие длинные путешествия по всей Франции, как бывало в прежние времена. Теперь, когда Маргарита покидала свое королевство, чтобы изредка навестить брата и дочь или же посмотреть, как идут дела в ее герцогствах Берри и Алансоне, ей требовалось часто останавливаться, и эти остановки с каждым разом становились все продолжительнее, потому что в пути она сильно утомлялась.

Маргарита по-прежнему очень внимательно следила за всем, что заботило короля, и к французскому двору постоянно отправлялись гонцы с длинными посланиями (написанными иногда стихами) и небольшими подарками «на память»; брат и сестра часто обменивались подарками – например, в 1544 году Франциск прислал Маргарите большое распятие из слоновой кости, а она ему – изображение Давида, в другой раз он подарил ей изображение святой Екатерины.

Маргарита Ангулемская (1545 год)

Забот у Франциска было немало. Он воевал с Карлом V, и Франция выставила одновременно две большие армии: одну на северо-востоке, другую на юго-западе. Франциск снова обещал своей сестре и ее мужу, что вернет им Нижнюю Наварру, и они следили за передвижением южной армии. Но их надежды очень быстро рассеялись. Войско пришлось распустить ввиду приближавшихся осенних разливов. Сам король с отрядом наемных ландскнехтов двинулся на север, в город Ла Рошель, взбунтовавшийся из-за увеличения налогов на соляной промысел. Франциск был раздражен и собирался наказать непокорных. Но по дороге он заехал (1 ноября 1542 года) в Нерак, к своей сестре.

Маргарита устроила ему блестящую встречу. Между забавами и весельем она не забывала о горькой участи, готовившейся ларошельцам, и употребила свое влияние и красноречие, чтобы смягчить гнев Франциска и воскресить утраченный образ великодушного и милосердного монарха. Поэтому король прибыл в Ла Рошель под впечатлением того, что внушила ему сестра, – совсем не с тем настроением, какого от него там ожидали. Когда 1 января 1543 года перепуганные жители предстали перед его троном, он обратился к ним с речью, напоминавшей давно прошедшие счастливые годы. Франциск сказал народу: