Дочки-матери - Алина Знаменская

Но тут же Наташа переключилась на речь Андрея. Ей было небезразлично слушать, какой, оказывается, Бородин внимательный и настойчивый врач, какой он дотошный администратор и как он сердечно отнесся к Андрею. Тот теперь считает его своим крестным отцом. Бородин был вынужден встать и подойти к Андрею, чтобы как-то прервать этот хвалебный поток. Они обнялись, и Наташа уловила, как что-то мучительное застыло в лице Бородина. Словно речь шла вовсе не о нем, а он присвоил себе чужое имя и чужие заслуги.

— Как же твои домашние… без тебя в Новый год? — спросила Наташа, едва он вернулся на место.

— У нас гости, — тихо отозвался он, видимо, опасаясь разбудить Рожнова. — Я пошел проверить, как дела в санатории, а тут Андрей. Но жена в курсе, — добавил он. — Она принимает живое участие в реабилитации Андрея. Ему столько же, сколько нашему старшему, Максу.

Наташа кивнула.

Вот как… Забота о раненом их объединила… Не успела она додумать о Жениной жене, как зашевелился Рожнов, поднял голову, обвел всех присутствующих мутным взором и спросил:

— Эт зачем эта? Где эта?

— Это Новый год, пап, — объявила Лерка. — И ты в гостях, в Вишневом. Ау, папочка! С Новым годом!

Бородин и Наташа сидели рядом в одинаковом напряжении и молчали. Рожнов сел, потряс головой и вновь обвел всех глазами. Взгляд его уперся в Бородина.

— А ты кто? — задал он законный вопрос.

— Это гости, пап. — Лерка вскочила и встала перед отцом, уперев руки в бока. — Теть Юлины гости. Еще вопросы есть?

— Да ну вас!

Рожнов поднялся, взмахивая руками, попытался принять устойчивое положение и нетвердым шагом двинулся к выходу. По дороге он что-то буркнул себе под нос.

“В сенях что-нибудь уронит”, — подумала Наташа и секунду спустя услышала подтверждение своих мыслей — загремело опрокинутое Рожновым ведро, потом упало что-то еще.

Лерка вздохнула, выразительно взглянула на мать и отправилась вслед за отцом.

— Андрей, нам пора, — сказал Бородин. Наташа заметила, как изменился взгляд Андрея — стал почти умоляющим — и тут же с Бородина переместился на Юлю. Юля раскраснелась то ли от вина, то ли от откровенных взглядов Андрея. Когда до нее дошло, что сейчас все кончится, Андрей и Бородин должны отправиться обратно, лицо ее отразило все чувства, что родились в душе.

— Юля, к сожалению, нам необходимо ехать, — оправдывался Бородин. — Мы приехали только поздравить вас…

Андрей обнял Юлю, уже никого не стесняясь. Санька давно спал на своем топчане, Оленьку сморило в кресле.

Рожнов вошел с улицы, сел за стол, налил себе водки.

Наташа поймала виноватый взгляд Бородина и вышла за ним в сени.

— Замерзнешь, Наташ, не ходи.

Движения Бородина были суетливы, нервны. Наташа с трудом подавляла в себе желание прижать к себе этого большого несчастного человека, — пожалеть, приласкать. Они сдержанно попрощались. Бородин сказал несколько общих фраз и закрыл за собой дверь. Возвращаясь, Наташа наткнулась на обнявшихся Юлю и Андрея.

— Я люблю тебя. — Наташа краем уха услышала эти слова, и они сладкой болью отозвались у нее в душе.

Сколько раз Бородин повторял ей это, а сегодня не сказал! Она резко открыла дверь из сеней в дом и чуть не столкнула собственную дочь. Лерка, бледная в полумраке прихожей, стояла, прижавшись к стене, и испуганно смотрела на мать.

— Что случилось? — напугалась Наташа и метнула взгляд на Рожнова.

Тот мирно смотрел телевизор. Лерка молчала, прикусив нижнюю губу.

— Ты подслушиваешь?

Догадка, обескуражила Наташу. Лерка подслушивает объяснение Андрея и Юли! Да что с ней творится?

— У меня голова кружится, — сказала Лерка. — Мне на воздух нужно…

— Ну так оденься и выйди. Здесь душно.

Лерка послушно оделась и мышкой выскользнула в сени.

Наташа подошла к окну. На улице пошел снег. Бородин возился у машины. Андрей стоял под самым фонарем, прижимая к себе Юлю. Снег летел, словно кто-то нарочно тряс над влюбленными белые хлопья, совершая обряд.

“Как поедут в такую погоду?” — с тревогой подумалось Наташе.

Наконец служебная “Волга” Бородина мигнула габаритными огнями и исчезла в белой пелене.

Наташа собрала посуду и ушла на кухню. Вернулись Лерка и Юля. Говорить или смотреть телевизор уже никто не мог. Молча разобрали постели и улеглись.

В первый день Нового года Рожнов поднялся раньше остальных. Опохмелившись, он взял снеговую лопату и отправился во двор чистить дорожки. Наташа смотрела в окно и гадала, как Женя довел машину по такой погоде. Рожнов ладно и ритмично кидал снег, поднимая его на лопате большими ровными кусками.

“Жил бы себе в деревне у матери, — как всегда, подумала Наташа. — Ему так близко все это, деревенское. Хоть какая-то польза от него была бы…”

Не успел Рожнов управиться с последними метрами снега, оставшимися до основной дороги, к дому подкатила темно-вишневая иномарка. Теперь Наташу удержало у окна любопытство. Из иномарки неторопливо выбрались двое мужчин. Оба в черных пальто и белых шарфах.

— Юль! — позвала Наташа. — Кажется, к тебе гости. Крутые.

Юля, с полотенцем в руках, подошла к подруге и из-за ее плеча стала наблюдать за происходящим.

Мужчины подошли к Рожнову, что-то спросили у него, тот что-то ответил, продолжая расчищать снег. Ожидая, когда он закончит, мужчины топтались рядом с машиной.

— Это не Солодовников? — предположила Наташа. — Ну, тот самый, что приставал к тебе?

— Нет… — Юля с возрастающей тревогой вглядывалась в фигуры за окном. — Этих я не знаю. По крайней мере мне так кажется.

Наконец Рожнов покончил со снегом и повел гостей в дом. Мужчины показались Наташе совсем молодыми и нарочито серьезными. Они старались не ударить лицом в грязь.

— С Новым годом, — поздравил тот, что был повыше ростом и в очках. — Нам нужно видеть Юлию Скачкову.

— Я Юлия Скачкова.

Юля сняла фартук и сунула его в руки Наташе.

— Дети, отправляйтесь-ка снеговика лепить, — скомандовала Наташа и сделала Лерке знак глазами, чтобы увела детей.

Люди, видать, серьезные прибыли. Тот, что поменьше ростом, темненький, достал из кармана визитную карточку.

“Коммерческий банк “Стиль”. Попов Игорь Викторович”, — прочитала Юля и уставилась на непрошеных гостей.

— У вас, наверное, благотворительная акция, — догадалась она. — Вы к Андрею? Так его нет сейчас…

— Мы к вам, Юлия Сергеевна, — мягко поправил темненький. Тот, что в очках, согласно кивнул.

— Что ж мы стоим? — всплеснула руками Наташа. — Проходите, присаживайтесь. Я сейчас чай поставлю.

— Не стоит беспокоиться, — остановил ее высокий. — У нас деловой разговор, так что не суетитесь.

Гости сели на стулья, а Юля с Наташей рядышком, на диване.

— Юлия Сергеевна, — после небольшой паузы начал темненький. — Ваш покойный муж, Никита Аркадьевич Скачков, держал в нашем банке акции, оформленные на ваше имя. А сам имел на них доверенность.

Наташа с Юлей переглянулись и снова уставились на гостей.

— После трагической гибели вашего мужа не поступало никаких распоряжений относительно вашего пакета акций. Но на будущий год руководство банка намечает ряд преобразований. Мы с трудом отыскали вас в этой… в этом месте.

— Я ничего не знала, — растерянно пробормотала Юля и оглянулась на Наташу.

— И что же, теперь эти акции можно продать? — встряла Наташа.

Темненький кротко улыбнулся и показал глазами на своего спутника.

— Вот Николай Петрович, юрист нашего банка. Он вам, Юлия Сергеевна, все растолкует. Ваше решение, каково бы оно ни было, не должно быть скоропалительным.

Наташа потихоньку вышла на кухню и прикрыла за собой дверь. Беседа длилась довольно долго. До Наташи доносились только обрывки слов. Тишину в доме подчеркивал равномерный стук топорика во дворе — Рожнов колол дрова. Дети в огороде лепили снеговика. Лерка больше других успела вываляться в снегу. На бледных обычно щеках даже выступил румянец.

“Какой она, в сущности еще ребенок… — с нежностью подумала Наташа. — И она влюблена в этого солдата, глупышка. Совершенно не умеет скрывать свои чувства”.

Наташа с надеждой взглянула в небо, откуда сыпался редкий снежок. “Господи! Сделай так, чтобы дочь не повторила моих ошибок, ну что тебе стоит? Неужели недостаточно того, что я всю жизнь мучаюсь и не могу быть рядом с тем, кого люблю? Пусть хотя бы Лерка будет целиком и безоговорочно счастлива, пусть человек, которого она выберет, будет достоин ее любви, пусть не предаст, не сделает подлости”.

Наконец мужчины в черном вышли из комнаты. Наташа проводила их на крыльцо и вернулась в дом.

Юля задумчиво перебирала оставленные ей гостями бумаги. На столе стояли две большие подарочные коробки со сладостями и бутылка мартини.

— Ну что, Юль? Тебя можно поздравить? Ты у нас теперь богатая дама?