Сочинения в трех томах. Том 1 - Майн Рид

— Наверно, кто-нибудь из слуг… Бояться нечего… Вперед…

Доехав до конца аллеи, Клейли и я спешились, приказав людям дожидаться нас, и пошли к дому. В нем было тихо, и все казалось по-старому.

— Уж не легли ли они спать? — заметил Клейли.

— Нет, слишком рано… Может быть, они внизу, ужинают?..

— Вот это было бы очень кстати: я страшно голоден…

Мы подошли к веранде. По-прежнему стояла тишина.

— Где же собаки? — недоумевал я.

Мы вошли в дом.

— Странно! — бормотал я. — Никто не показывается… Но куда же девалась мебель?

Мы подошли к лестнице. Я взглянул вниз — ни света, ни звука…

Я обернулся и вопросительно взглянул на своего спутника. В это время мое внимание привлек странный шорох в тени оливковых деревьев у входа в ранчо. А в следующий момент нас окружила целая гурьба людей, и не успели мы опомниться, как уже лежали на спине со связанными руками и ногами.

В то же время послышался шум борьбы в аллее, где мы оставили наших людей. Раздались выстрелы… Через минуту толпа мексиканцев повалила оттуда, ведя в середине связанных Линкольна, Чэйна и Рауля. Нас всех уложили рядом. Лошадей привязали к деревьям.

Человек двенадцать остались караулить, остальные отправились в сад, откуда вскоре послышались смех и веселые голоса, Мы не видели, что там делалось. Нам казалось, что все происходящее — какой-то тяжелый кошмар…

Линкольн был весь опутан веревками. Он сопротивлялся ожесточенно и убил одного из мексиканцев. Спеленутый точно мумия, он скрипел зубами, на губах его от ярости выступила пена. Рауль и ирландец Чейн относились спокойно к своему положению.

— Хотелось бы мне знать, сегодня прикончат нас или подождут до утра? Как ты думаешь, Чэйн? — посмеивался Рауль.

— Вероятно, времени терять даром не будут, — отозвался Чэйн. — Того и гляди, вздернут всех на воздух…

— А разве ты не надеешься на помощь Патрика, образок которого носишь на груди?

— Патрик вряд ли прибежит спасать меня, но мексиканцы, узнав, что я католик, быть может, смягчатся. Хорошо бы достать образок, но я и пальцем не могу пошевельнуть.

— О, это сейчас можно устроить… Hola, senor! — крикнул француз, обращаясь к одному из гверильясов.

— Quien? (Кого зовешь?) — спросил тот, приближаясь.

— Listed su mismo! (Тебя самого!)

— Qué cosa? (В чем дело?)

— У этого вот джентльмена, — продолжал Рауль по-испански, указывая на Чэйна, — карманы полны серебром…

Этих слов было достаточно. Гверильясы, почему-то забывшие обыскать нас, в один миг обшарили наши карманы, К сожалению, во всех наших кошельках, вместе взятых, оказалось не больше двадцати долларов. У Чэйна же, как нарочно не было ни цента. Пострадал за это Рауль, которому обманутый им гверильяс отплатил проклятьями и пинками. При обыске разорвали ворот куртки ирландца, и мексиканцы заметили католический образок.

Гверильясы пошептались о чем-то и слегка ослабили веревки ирландца.

— Благодарю вас за любезность, сеньоры! — сказал Чэйн. — Чувствую себя теперь гораздо лучше.

— Muy bueno! (Очень хорошо!) — ухмыляясь, проговорил один из мексиканцев.

— Да, muy bueno, клянусь честью, но я вовсе не обиделся бы, если бы мне было еще лучше… Не можете ли вы ослабить еще чуть-чуть веревку на этой руке? Она режет, как бритва.

Все невольно рассмеялись. Лишь один Линкольн лежал безмолвно.

Маленький Джек был положен рядом с охотником. Считая его слабосильным ребенком, мексиканцы связали его очень небрежно. Наблюдая за ним исподтишка, я заметил, что он украдкой выделывал разные фокусы, стараясь освободиться от уз. Но, должно быть, ему не удавалось это, потому что он вдруг застыл в неподвижности.

Однако, когда гверильясы занялись Чэйном и его образками, мальчик подкатился совсем близко к Линкольну. Один из мексиканцев заметил это и, схватив его за пояс, поднял на воздух и воскликнул:

— Mira camarados, qui briboncito! (Смотрите, товарищи, вот маленький негодяй!)

И при дружном хохоте гверильясов он швырнул Джека точно котенка в кусты, где он и скрылся из наших глаз.

— Ох, чтоб мне провалиться на этом месте, если это не французишка Дюброск! — заорал вдруг Чэйн.

Я поднял глаза: передо мной действительно стоял Дюброск!

— А! Капитан! — насмешливо сказал он. — Comment vous porte-vous? Вы пожаловали сюда на охоту за птичками? К сожалению, они улетели из гнездышка…

Будь я связан только ниточкой, я и то бы не пошевельнулся, до такой степени меня поразило появление Дюброска и его злорадное сообщение. Мысль о том, что Гвадалупе несчастна, парализовала меня.

«Неужели, — подумал я, — она во власти злого духа?»

— А! Какая чудная лошадь! — воскликнул креол, подходя к моей лошади. — Это — чистокровный араб. Посмотри, Янь-ес! Если вы ничего не имеете против, я оставлю ее себе.

— Берите, — процедил сквозь зубы гверильяс.

Это был, очевидно, начальник отряда.

— Благодарю вас… Позвольте, капитан, — обратился он ко мне, — принести и вам благодарность за прекрасный подарок. Вы возмещаете мне потерю моего доброго мустанга, которого ты, негодяй, загнал неизвестно куда, sacre!

Последние слова относились уже к Линкольну и сопровождались сильным пинком в грудь.

Этот удар вызвал эффект, которого никто не мог ожидать. Линкольн разом вскочил на ноги, а веревки упали… Схватив лежавший возле карабин, он ударил им Дюброска по голове; француз тяжело рухнул на землю…

В тот же миг охотник был окружен мексиканцами, замахивавшимися ножами и саблями.

Однако, размахивая ружьем, он проложил себе таким образом дорогу и исчез в темноте, испуская вой, как раненый зверь.

Некоторые из гверильясов с криками ярости кинулись за ним.

Послышались выстрелы и новые крики…

Дюброска отнесли в ранчо. Он был без чувств…

Мы все еще не могли понять, каким