Двенадцатая дочь - Арсений Миронов

Вспыхивает надпись внизу кадра: На подступах к Бараддуру, 671 год Третьей Эпохи.

Голос за кадром: «Он всегда был с нами, даже в самые трудные времена. В молодости Держатель воевал против теплокровных в дивизии Клац-Фафнира. Он чудом избежал гибели. Жажда мести за поруганную честь остяцкого рыцарства навсегда вошла в него и пронизала до мозга костей».

Cut/

В кадре — фигура Траяна над пропастью. Внезапный порыв ветра вздымает рваные полы черного плаща, и вдруг становится видно, что у Траяна… нет одной ноги. Ярко блистает металлический протез — очень похожий на нижнюю конечность скелета.

Cut/

Огромные черные глаза Траяна Держателя, похожие на глазницы черепа. Голос за кадром: «В тот день он поклялся отомстить. Честь костистого воинства будет восстановлена!»

Вспыхивают огромные пылающие буквы:

ХРУСТ ПОБЕДЫ, РАЗДАВАЙСЯ!

Cut/

Прекрасный ноябрьский день: хлещет ледяной ливень, изредка перемежаемый градом. Широкая улица совершенно пустынна — ранние сумерки, около восьми вечера, прекрасный черный город крепко спит. Но вот вдали поднимается величественное облако смрадных газов, слышится гул барабанной дроби.

Звук за кадром: гул барабанной дроби.

И вот из-за поворота выходят гордые грозные колонны остяцкого ополчения. Красивые, зеленые от благородной плесени скелеты с длинными бородами идут, печатая шаг по лужам. Брызги во все стороны. Грохот барабанов, бубнов и боевых погремушек.

Подпись внизу кадра: Парад ополчения в 211 году в осажденном Геггнгогунге.

Голос за кадром: «Вы смотрите архивные съемки. Городское ополчение Геггнгогунга марширует по улицам осажденного города. Всем этим витязям суждено погибнуть».

Cut/

Крупный план: ярко-рыжий бант на бронзовом нагруднике одного из ополченцев. Надпись на банте: «Я погиб за Держателя».

Голос за кадром: Вглядитесь в эти мужественные черепа. Через несколько часов ополченцы грудью встретят напор теплокровных варваров герцога Граджбрингера и все как один доблестно полягут под копытами рыцарских лошадей. Да, их не вернуть. Герои Геггнгогунга ушли в неизбывность, но завещали нам главное: Траяну можно и должно доверять. Только он искренне радеет за костистую нацию.

Cut/

Траян посещает детские ясли, подходит к кровати юного скелетика. Подходит к нему, гладит по головке. В комнатке уютно и красиво: на подоконнике террариум с анакондами, на стене — милый детский рисунок: углем и сажей нарисован труп теплокровного агрессора с окровавленной отверткой в шее. Юный скелетик с радостным оскальчиком глядит на Траяна. Скелетик держит на ручках красивую старую крысу. Траян склоняется, гладит скелетика по черепушечке, кормит крыску лакомым кусочком тухлятинки. Голос за кадром: «Ты видишь это бледное скуластое хладнокровное лицо Держателя? Траян любит тебя. Он верит в новое поколение костяного народа».

Траян, оборачиваясь, в камеру: «Я могу прорицать скорое будущее. И я говорю вам: молодые скелетики еще напомнят всему миру о кровавой славе древних остяцких империй!»

Cut/

Камера скользит вбок от детской кроватки — теперь видно, что у изголовья висит на гвозде деревянный игрушечный меч. Голос за кадром: «Когда наша молодежь возмужает и закостенеет для битв, где мы возьмем настоящее оружие? Только Траян в силах помочь».

Cut/

В кадре снова Траян и юный скелетик на кровати. Траян достает из походного сундука подарок — игрушечную гильотинку для расправы над бабочками. Он протягивает подарок — и длинный халат на руке Траяна внезапно обнажает металлические сочленения на запястье: это протез! Протез, удивительно напоминающий кости любого скелета!

Наплыв: мутные слезы застилают кадр.

Cut/

Черные облака, молнии. Из тучи вырывается гигантский назгул, ревущий и яростный, раскаленный от бешеной скорости. За рулем назгула — узнаваемая фигура в черном долгополом плаще. Лица не видно, но это — Траян.

Музыка за кадром: ария гниющего ясеня Иггдрасиля из оперы И.Геббельса «Пролетая над гнездом Валькирии».

Голос за кадром: «Только Траян спасет остяцкую нацию. Вот он спешит на помощь — развеваются его роскошные патлы, восхитительно пылает мутный взгляд, и все вокруг преображается: смрадно закипают болота, могучая гниль вздымается волной и расцветает плесень, и усыхают реки, и гибнут омерзительные рыбы, цветы и стрекозы. Да будет вонючим и болезнетворным ветер! Окруженный толпой восхитительно колченогих старух, своих преданных вил, Траян ползет по замечательно жирной грязи навстречу нашему общему счастью. Мы верим, что вновь расцветут гнилые клыкастые улыбки остяцких самок. И тучные стада мух будут весело жужжать, и скорпионы будут танцевать свои радостные джиги, приветствуя нового властителя, и все будет чудесно».

Cut/

Крупный план — оскаленное лицо Траяна в пилотских очках. Лунный свет, прорвавшийся меж туч, высвечивает иссохшую бледную физиономию — и… голубоватыми бликами вспыхивают железные зубы Держателя! Редкие и страшные, они придают лицу удивительное сходство с прекрасными костяными лицами остяков…

Голос за кадром: «Время кинуть кости по Траяновой тропе. Держатель ждет новых подданных. Его объятия распахнуты навстречу остяцкому племени. Траян нужен нам, как кальций. Долой нынешних хозяек, глупых и продажных женщин!

Надпись крупно:

«БЕЛАЯ КОСТЬ — ЗА ТРАЯНА. СТАНОВИСЬ ПОД СТЯГИ РЕВАНША».

Надпись мелко:

«Дополнительная информация по адресу в Вязи: ввв.траян.маг/бесплатный сыр/кости/».

— Это ни в какие шлагбаумы не лезет! — поморщился я, разминая в руках очередную таранку и обиженно глядя на Гнедана. — Почему твои скелеты-ополченцы маршируют ровными колоннами, как боевики СА? Сразу видно, что пластиковые марионетки! Пойми, рыжий: нельзя воспринимать гордый и свободолюбивый остяцкий народ как серую массу ожившего кальция. У каждого скелетика — своя судьба, свои надежды и чаяния! Ополченцы — герои, а не однотипные машины для убийства…

— А че делать, патрон? — Гнедан развел ладони. — Костяки-то все одинаковые! Как их различать?

— Пусть балбесы будут разного роста. И шагать должны вразнобой — ведь это траханое народное ополчение, а не лейб-гвардии воздушно-десантный полк! Дальше, Гнед. Ты хорошо сыграл Траяна, просто блеск; известный актер Колокир против тебя — все равно что Смоктуновский супротив Чаплина. Однако ты перестарался, Гнедушка: под плащом вовсю угадываются трехметровые ходули. И еще. Муляж назгула хреновый. Видно, что крылья пластилиновые, и в глазах фонарики. Надо мальца переделать.

Гнедан пылко убежал переделывать, а вместо него в кабинет заглянул Лито со свежеиспеченным роликом для ведьм. Получилось неплохо. Сначала бабы-яги (белокожие рыженькие милашки в дизайнерском рванье из натурального меха) весело танцуют на очаровательной полянке, заросшей триффидами, волчьими ягодами и ядовитой паутиной. Потом приходят теплокровные изверги, увешанные омерзительными гирляндами цветов. Они устраивают охоту на ведьм, зрелищно насилуя и всячески надругая их. Изверги душераздирающе верещат на флейтах, будучи безвкусно наряжены в цветные уродливые ленты. Ведьмы плачут, призывая на помощь Траяна. Траян сразу приходит, мочит извергов, объявляет золотой век феминизма и свободы совести. Краткая биография Траяна подается в стилистике архивной кинохроники: милый, еще совсем юный Траян жарит кошачье барбекю на Всеатлантическом саммите ведьм в Александрии в 46 г. до н.э.; подросший Траян в лекторских очках конспектирует лекции в колдовском вузе на Лысой горе под Киевом; возмужавший Траян освобождает известную колдунью Пегги Джонс из рук бирмингемских фанатиков в 1411 году; благородно поседелый Траян конфискует первый тираж «Молота ведьм»… Блестяще! Я похвалил Лито и накорябал на демонстрационном видеоблюдце начальственную резолюцию: «Срочно в производство. Тираж — 3000 экз.».