Карта времени - Феликс Пальма

Создав столь идиллическую картину, писатель с присущей ему едкой иронией тут же принялся ее разрушать. Путешественнику хватило пары часов среди элоев, чтобы убедиться, что все не так просто: не знавшие ни телесных хворей, ни душевных терзаний, люди будущего погрязли в отупляющей праздности, их простодушный гедонизм граничил со слабоумием. Человечество превратилось в толпу жалких трутней, поскольку жизнь больше не требовала от них ни ума, ни отваги. В довершение всего машина времени куда-то пропала, и ее исчезновение навело изобретателя на мысль о том, что элои — не единственные обитатели тамошних мест. Рядом незримо присутствовал кто-то еще, кто-то достаточно сильный и умный, чтобы похитить машину и спрятать ее в гигантской статуе сфинкса. Англичанин не ошибся: в подземных глубинах обманчивого рая скрывались морлоки — злобные, уродливые твари, не выносившие солнечного света и привыкшие питаться человеческой плотью. Морлоки кормили элоев, но лишь затем, чтобы время от времени утаскивать кого-нибудь из них под землю и лакомиться их мясом. И все же, несмотря на достойные порицания кулинарные пристрастия, раса морлоков, как был вынужден признать путешественник, обладала достаточно развитым интеллектом, чтобы управлять машинами и строить разветвленные подземные туннели. Перепугавшись, что ему придется навсегда застрять в завтрашнем дне, изобретатель рискнул последовать примеру Энея, Орфея и Геракла, то есть спуститься в похожее на преисподнюю царство морлоков, чтобы найти свою машину; а отыскав ее, он, не медля и минуты, сбежал из будущего в еще более отдаленное будущее и очутился посреди унылой пустыни под антрацитовым небом. Окинув беглым взглядом новый мир, в котором было почти невозможно дышать из-за жгущего легкие разреженного воздуха, ученый обнаружил, что его населяют два вида живых существ: огромные белые бабочки с пронзительными голосами и гигантские крабы с чудовищными клешнями. Заинтригованный не столько судьбой человечества, от которого не осталось и следа, сколько участью самой земли, путешественник решил двигаться дальше. На следующей остановке, отдаленной от нашего мира на триста миллионов лет, его ждала темная, пустынная планета, почти переставшая вращаться вокруг остывающего Солнца. Снегопад лениво покрывал землю белым саваном, и вокруг не было слышно ни звука. Щебет птиц, блеяние овец, жужжание насекомых, лай собак — все, что составляло музыкальную партитуру старого мира, продолжало звучать лишь в воспоминаниях первопроходца. Увидев на морском берегу странное одинокое существо, опустившее щупальца в красноватую воду, путешественник понял, что видит собственное будущее, и, охваченный страхом вперемешку с глубокой печалью, поспешил вернуться в машину. Новоявленного властелина времени терзала невыносимая тоска. Мрачные картины будущего больше не волновали его воображение, отправляться в прошлое не было смысла, ибо все достижения человечества оказались бессмысленными, а значит, пора было возвращаться в эпоху, которой он принадлежал. Обратный путь изобретатель проделал с закрытыми глазами, ибо не желал видеть, как мир снова наполняется зеленью, как солнце светит все ярче, как заново вырастают дома, постепенно меняя размер и форму, в зависимости от человеческих возможностей и прихотей, и утешаться ложными картинами возрождения, и открыл их лишь в стенах собственной лаборатории. Один поворот рычага — и знакомый мир вновь сделался зримым и осязаемым. Услышав голоса и звон посуды, доносившиеся из столовой, ученый понял, что вернулся в четверг ровно через неделю после отбытия. Немного передохнув, он поспешил выйти к гостям, влекомый не только жаждой поделиться впечатлениями, но и аппетитным запахом мяса: в будущем ему поневоле приходилось придерживаться фруктовой диеты. Насытившись, путешественник во времени поведал гостям, напуганным его зверским аппетитом, смертельной бледностью, глубокими морщинами и странными пятнами на одежде, о своих приключениях. Разумеется, ему никто не поверил бы, если бы не белые цветы в карманах и плачевное состояние машины. В эпилоге Уэллс заставил рассказчика, одного из гостей, сделать обнадеживающий вывод: даже утратив разум и волю, человек способен сохранить благородство духа.

Увидев свет в мае 1895 года под названием «Машина времени», роман произвел настоящую сенсацию. До августа Хейнеманн напечатал тысячу пятьсот экземпляров в твердом переплете и семь тысяч в мягкой обложке. О книге говорили все, хотя и не то, что мог предположить автор. Уэллс полагал, что публика обратит внимание на злую и точную метафору капиталистического общества. Разве не очевидно, что морлоки — эволюционировавший рабочий класс, обреченный на тяжкий труд и невыносимую жизнь под землей, пока бездельники-аристократы наслаждаются солнцем. Чтобы встряхнуть общество, писатель сделал прекрасных и бесполезных, как последние Каролинги, элоев добычей для морлоков, страшных дикарей. Однако, к недоумению Уэллса, читателей захватила сама идея путешествий во времени. Но, как бы то ни было, книга, написанная в ужасных условиях без особой надежды, книга из сорока тысяч слов, которую собирались продавать в нагрузку к рекламному каталогу, открыла своему автору дорогу к славе или, по крайней мере, позволила к ней приблизиться. И это было куда больше, чем он мог ожидать, написав первое из сорока тысяч слов.

Сделавшись известным писателем, Уэллс первым делом сжег все экземпляры «Аргонавтов Хроноса», которые сумел разыскать, спеша уничтожить свидетельства своей первой неудачи, как преступник уничтожает следы преступления. Пусть все считают совершенный стиль «Машины времени» творением гения, а не результатом долгих терзаний и тяжелого труда. Потом он попытался наслаждаться славой, но это оказалось не так-то легко. Теперь Уэллс был не просто известным писателем, но известным писателем, обремененным заботой о большом семействе. И хотя после свадьбы они с Джейн переехали в домик с садом в Уокинге — среди шляпных корзинок миссис Уэллс, словно петушок среди кур, громоздилась ивовая корзинка, — писатель не мог позволить себе почивать на лаврах. Надо было продолжать писать, писать все, что угодно, любую чушь, лишь бы она продавалась.

Найти новый сюжет не составило труда. Уэллс выудил его со дна ивовой корзинки. Запустив в нее руку, он, будто фокусник кролика, извлек на свет божий очередной роман под названием «Чудесное посещение». Действие в нем происходило в затерявшейся среди болот деревушке Сиддерфорд жаркой и влажной августовской ночью, когда на землю сошел ангел. Местный викарий, будучи страстным орнитологом, отправился на охоту за таинственной птицей и успел выстрелить в нее из ружья, повредив ангельское крыло, прежде чем разобрался, в чем дело, и забрал посланника небес к себе, чтобы обработать его рану. Узнав своего гостя поближе, викарий убедился, что ангелы, несмотря на весьма необычный вид, существа милые и доброжелательные и у них есть чему поучиться.