Часы-убийцы - Джон Карр

– Ладно, ладно! Защищай ее! – выкрикнула девушка. Она дрожала всем телом, по лицу ее катились слезы. – Защищай эту жалкую мерзкую крысу! Только от меня этого не жди. Я ее... я ей глаза выцарапаю! – Элеонору била такая дрожь, что Гастингс неловко попытался обнять ее, но девушка оттолкнула его руку и обернулась к Хедли: – Вам-то ведь все ясно, не правда ли? Кто навел вас на мой след, кто оговорил меня? Она! И об истории с часовыми стрелками – тоже она! Она же за Доном охотится, ясное дело! И уж, конечно, она рассказала о том... – по голосу девушки чувствовалось, что в этом и состояла настоящая причина ее вспышки, – о том... за что меня били, когда я была еще совсем девчонкой... Да, все правда. Теперь ты и смотреть на меня не захочешь, Дон, правда ведь? Только меня это не интересует. Можешь отправляться ко всем чертям! – Она ударила кулаком по столу и отвернулась.

Фелл сделал то единственное, что могло немного успокоить разбушевавшиеся страсти: вызвал официанта и попросил принести коньяк. Выждав, пока Элеонора немного успокоилась и снова разрешила Гастингсу сесть рядом Хедли вернулся к интересовавшей его теме:

– Вы в самом деле считаете, что мисс Хендрет замешана в этом преступлении?

Девушка только горько рассмеялась.

– И вы хотели бы помочь нам? Хотели, чтобы преступник был наказан? – Девушка живо кивнула, и Хедли настойчиво продолжал: – Тогда возьмите себя в руки и давайте хорошенько все обдумаем. Возьмем, например, историю со стрелками. Вы разговаривали о них с мистером Поллом?

– Да, такой разговор был. Но на нем все и кончилось! Я бы, может, и решилась их снять, но ведь комната Иоганнеса была заперта. Как бы я могла туда попасть?

– Следовательно, кто-то должен был вас подслушать.

– Разумеется, Люси.

– Конечно, конечно... Однако чтобы разобраться во всем до конца, надо выяснить, не мог ли подслушать вас еще кто-нибудь. Где происходил разговор?

Элеонора на мгновение задумалась, и только потом ответила:

– Никто другой нас не слышал, не мог слышать... разве что миссис Горсон, но она не в счет. Я могу точно сказать вам, когда это было. В среду, в восемь утра, когда все еще спали. Я как раз, понимаете, шла на работу, а Крис вышел с чемоданом – он хотел успеть на поезд в 8.25 с Паддингтонского вокзала. Мы вышли на крыльцо, и Крис послал какого-то мальчишку вызвать такси. Пока ждали такси, Крис и рассказал мне о своих неприятностях. Он был тогда вполне трезв. Сейчас я припоминаю, что окно этой мерзав... этой мисс Хендрет было открыто – я еще обратила внимание на колышащуюся занавеску. Говорили мы не очень громко, и поблизости не было ни души, разве что миссис Горсон выходила вытряхнуть коврик или что-то в этом роде. О чем мы говорили, вы уже знаете. Потом подъехало такси, я тоже села в него, и Крис подвез меня до угла Шафтсбери-авеню и Оксфорд-стрит.

Хедли молча барабанил пальцами по столу, поглядывая на Фелла, покА официант не убрал тарелки и не подал кофе и коньяк.

– Мне не до конца все ясно, – проговорил он наконец. – Вы говорили мистеру Поллу, как следовало бы повредить часы?

– Она и об этом сказала? – вскинулась Элеонора. – Если так, то...

– Нет, прямо она об этом не говорила, были только какие-то намеки.

– Дело в том, что я точно помню: об этом не было сказано ни слова, пока мы не сели в такси, где никто уже не мог нас услышать. Крис долго молчал и только ерзал на месте. Вы ведь знаете его. А потом вдруг спросил: "Слушай, ты не знаешь, как можно немного подпортить эти часы? Только без-того, чтобы подойти и начать колотить по ним молотом. Как-нибудь так, чтобы не бить механизм". Я ответила: "Будет вполне достаточно, если ты возьмешь отвертку и снимешь одну из стрелок..."

– Только одну?

– Ну, да. Дальше Полл совсем повесил нос и сказал, что зайдет в клуб и еще раз попытается занять у кого-нибудь денег. Короче говоря, если мисс Хендрет сказала вам, будто слышала, как...

– Еще одно. – Хедли вынул из портфеля перчатку и, взяв ее таким образом, чтобы кровавое пятно не было видно, показал девушке, – Можете полюбоваться – еще одна из заготовленных улик против вас. Это ваша перчатка?

– Нет. Черных я никогда не ношу. – Чуть поколебавшись, девушка присмотрелась внимательнее. – Перчатка хорошая, ничего не скажешь. Трогательная щедрость! Потратить восемь шиллингов и шесть пенсов только ради удовольствия повесить меня! Между прочим, для меня эта перчатка, пожалуй, немного великовата.

– Ф-фу... – довольно просопел Фелл, осушая бокал. – Можно и мне задать всего один вопросик? Да? Вот и чудесно. Я вовсе не хочу вмешиваться в дела, не имеющие отношения к убийству, но все-таки: как часто встречались вы на крыше? Были какие-нибудь определенные дни или что-нибудь в этом роде?

Элеонора, уже успевшая немного успокоиться, улыбнулась...

– Знаю, что звучит это довольно глупо, но что ж поделаешь. Да, такие дни были: суббота и воскресенье.

– В будничные дни вы там не встречались?

– Почти никогда. По средам мы иногда встречались вечером в городе. Так было и в последнюю среду. Дон все пытался уговорить меня выйти за него замуж. Мы так ни до чего и недоговорились и решили встретиться в четверг ночью на крыше. Вот так все и получилось... Люси знала о наших встречах, можете в этом не сомневаться! Мне это отлично известно. Она и Крису говорила...

– Хелло! – прозвучало с порога, и Кристофер Полл, держа в руке бокал, подошел к ним. Выражение его лица было несколько неуверенным, но вполне дружелюбным.

– Хелло! – повторил он еще раз, размахивая бокалом. – Тут, кажется, помянули меня? Надеюсь, не помешаю?

20. Письмо под полом

Хедли быстро сунул перчатку в портфель и тихонько, сквозь зубы, выругался. Разумеется, инспектор помнил, что жильцы дома Карвера часто бывали в "Герцогине Портсмут" – он сам об этом говорил Феллу – но, тем не менее, не ожидал, что именно сейчас кто-нибудь из них заглянет в отдельный зал. Что ж, человеку свойственно ошибаться. Мелсон услышал, как Хедли не терпящим возражений тоном шепнул своим спутникам: "Что бы я ни говорил – не возражайте!" Затем инспектор с почти ласковым видом обернулся к молодому человеку.

Мистер Полл не был пьян. Выглядел он как человек, собравшийся в дорогу: зонтик и шляпа в одной руке, бокал – в другой. Сейчас он находился в том деликатном состоянии, когда после дружеских тостов и "последних рюмочек" на дорогу человек еще трезв, но совсем немного нужно, чтобы чаша весов склонилась в другую сторону и хмель победил. Лицо Полла было свежевыбрито, усы и редкие белокурые волосы аккуратно причесаны. Хорошего покроя костюм отлично сидел на нем. Веки Полла, тем не менее, припухли, и держался он, лотя и дружелюбно, но как-то нервно.

– Будем очень рады, – сказал Хедли, – если вы присядете к нам на пару минут. Я бы хотел кое о чем спросить вас – мы тут, понимаете, как раз беседовали об убийстве. – Он взглянул на Полла, ожидая, какой эффект вызовут его слова.

– Гнусная история, – с жаром произнес Полл, – просто гнусная, не правда ли? Кошмар!

Он поспешно отхлебнул глоток виски с содовой и сел, бросив беспокойный взгляд на Элеонору.

– Вы в курсе того, что, собственно, произошло?

– Еще бы! И, видит бог, так толком ничего и не могу понять. – Снова тревожный взгляд. – Я уже начал задумываться...

– Над чем?

– Над тем, черт возьми, что вы наверняка приметесь и за меня! – обиженным тоном выпалил Полл, но тут же его лицо прояснилось и, чуть помедлив, он проговорил: – Скажите только честно... Утром, когда мы разговаривали, я еще здорово был под мухой?

Голос Хедли прозвучал резко:

– Надеюсь, вы не хотите этим сказать, что уже не помните, о чем говорили?

– Да нет, почему же – помню, отлично помню. Только, мне кажется, – он глубоко вздохнул, – что с вашей стороны было не совсем спортивно не сказать мне ни слова о том, чем прикончили того парня. Разве я не прав?

– А почему это вас так трогает?

– Можно подумать, вы не знаете. Не стоит еще больше усложнять мое положение, старина. – Он снова пригубил виски. – Я разговаривал с Люси, это факт, и...

– Так вот, послушай... – прерывисто дыша, со сверкающими глазами начала Элеонора, но тут же вздрогнула и умолкла. Похоже, что кто-то самым неделикатным образом толкнул ее под столом ногой, подумал Мелсон. Полл первый раз обратился непосредственно к девушке:

– Элеонора, если хочешь, готов поклясться на куче библий, что не рассказывал ей о том, как встретил тебя в холле! Я только подумал...

– К какому выводу вы пришли, – вмешался Хедли, – узнав, что детектив был заколот часовой стрелкой?

– Совсем не к тому, о котором вы думаете! Честное слово!

– Особенно если принять во внимание, что речь шла о той самой стрелке, которую вы собирались украсть вместе с мисс Карвер?

Элеонора уже открыла рот, собираясь что-то сказать, но Гастингс предостерегающе сжал ее руку. Внимательно наблюдая за Хедли и Поллом, он, кажется, все уже понял. Наклонившись вперед, молодой человек поставил локти на стол и готов был – Мелсон это чувствовал – в случае необходимости разыграть убедительную сценку в поддержку слов инспектора.