Возвращение в цитадель - Анна Никитская

— Что?! — громко воскликнул Хью, потеряв над собой контроль.

— Тсс, — прижав палец к губам, шикнула на него девушка. И тут же рассмеялась негромким смехом.

— Чего она смеется? — обидевшись, спросил Хью у отца.

— Кажется, он решил, что ты его мама! — произнесла Уна и побежала к ним. — Давайте отсюда выйдем. — Она вытолкнула всех из комнаты.

Они вернулись в центральную пещеру, где их дожидались Эрлдью и Ганнибал, которые не пожелали идти в комнату с драконом.

— Ну и как? Оно живое?

— Да! Абсолютно точно! — ответила Уна взволнованно. — И он, а это определенно мальчик, считает, что Хью его родительница.

— Но почему я? Из-за этой штуки в груди? — прищурившись, спросил он.

— Да нет же, просто не надо было так громко кричать! — строго сказала провидица. — Он услышал тебя, а нас нет. К тому же он еще совершенно незрелый. Ему нужно материнское тепло, чтобы вылупиться. Он сильно истощен. До этой поры он питался внутренним содержимым яйца, но его уже практически не осталось. Малыш вскоре погибнет, если не помочь ему.

— Да ты, кажется, не в себе! — воскликнул Хью. — Во-первых, этот дракон может быть опасен. И неужели ты предлагаешь мне сесть верхом на это яйцо и высиживать его?

— Начнем по порядку, — неожиданно жестко произнесла девушка. — Во-первых, он совершенно неопасен, хотя бы потому, что уже знает твой голос и считает тебя своим. Или ты не веришь тому, что я чувствовала?

Хью, совершенно не ожидавший такого напора, быстро закивал.

— Вот и хорошо, — ответила Уна уже менее напористо. — Ну а во-вторых, высиживать никого не надо. Все равно твоего тепла ему не хватит. Нужно поместить это яйцо в теплую среду, возможно, вынести на солнце, чтобы свет мог согреть его.

— И оно сразу вылупится? — с ужасом спросил Эрлдью. В сказаниях его народа драконы были самыми ужасными и отвратительными существами, так что он боялся их панически.

— Нет, он еще не созрел. У него просто не хватит сил пробить толстые стены скорлупы.

— Тогда зачем нам тащить его на солнце? — переспросил Хью недовольно.

— Потому что без тепла биомасса внутри яйца перестала расти. Нам нужно согреть его, чтобы у малыша появился корм.

— О боги! Да какой он тебе малыш! Это дракон!

— Дракон? А что, по-твоему, они рождаются огромными и огнедышащими? — возмущенно воскликнула девушка. — Это пока всего лишь малыш. Ему страшно, и ему нужна мать, как любому слабому маленькому существу. А ты, похоже, напрочь лишен сердца и сострадания, если не можешь понять столь очевидные вещи!

Хью словно током ударило. Ему было все так же плевать на этого неродившегося дракона, но он не мог допустить, чтобы Уна считала его бессердечным и бездушным.

Пока они добирались до этих мест и он имел вполне обоснованную возможность держать девушку в своих объятиях, он вдруг отчетливо осознал, что не может потерять ее. Он просто не сможет жить без ее постоянного присутствия рядом. И раз уж так случилось, что она по какой-то странной причине забыла о своих чувствах к нему… Что ж, он постарается заново влюбить ее в себя, раз это уже однажды ему удалось. Он был готов на все ради этого, даже если бы и вправду понадобилось сидеть верхом на этом треклятом яйце.

— Хорошо! — ответил он и широко ей улыбнулся.

От неожиданности девушка даже смутилась. Она уже приготовилась к тому, что ей понадобится немало времени и все ее красноречие, чтобы суметь их убедить.

— Сынок, ты уверен? — переспросил Хью отец. — Я, конечно, доверяю Уне, но она видит лишь то, что происходит сейчас, она не может предвидеть, каково будет поведение новорожденного дракона.

Хью знал, что его отец прав, им стоило проявить большую осторожность. Но, с другой стороны, и его отец, и он сам могли бы запросто справиться с новорожденным драконом. Просто никто из них не хотел убивать слабое создание. Но теперь это уже не имело значения. Он должен был вернуть расположение этой девушки, а с остальным как-нибудь справится.

Юноша уверенным шагом направился в комнату, где лежало яйцо, и, легким движением подняв его над головой, понес наружу. Вытащив яйцо на поверхность, аккуратно положил его на землю и подпер камнями, чтобы оно не могло скатиться вниз.

— Спасибо, — произнесла Уна и заглянула ему в глаза. — Я никогда этого не забуду, — добавила девушка и пошла обратно в пещеру.

— Я надеюсь, оно не вылупится? — с опаской глядя на переливающееся на солнце яйцо, переспросил Эрлдью.

— Нет, пока еще рано, — с улыбкой ответила провидица. — Мы просто позаботимся о том, чтобы у малыша была пища.

— Это немного успокаивает, — стерев пот со лба, выдохнул Эрлдью.

— Так, если мы закончили с этим, предлагаю обсудить дальнейший план действий, — произнес Роберт, усевшись на одном из камней внутри пещеры.

Не успел Хью что-то произнести, как услышал рядом с собой сдавленный крик.

Он резко обернулся на звук и увидел Уну, стоящую с закрытыми ладонями ушами и зажмуренными глазами. «Они идут, они идут!» — твердила девушка не переставая.

Юноша обнял ее и прижал к себе, чтобы она могла немного расслабиться и прийти в себя. Дождавшись наконец момента, когда провидица полностью пришла в себя, выпустил ее из объятий.

— Уна, милая, скажи, наконец, кто и куда идет? — встревоженно спросил он.

Она подняла на него измученный взгляд и наконец почти шепотом произнесла:

— Солд собирает воинов в поход на Гринвуд. Они вот-вот покинут Норгстон. Но это еще не все. Тот старый эльфиец, которого охотник приводил ко мне, каким-то образом все вспомнил. Его ненависть была настолько глубока, что он явился к Кронхару и выдал тайну своего народа. Эльфиец поведал о том, о чем Кронхар никогда не должен был узнать. Этого не должен был знать никто.

Она присела на камень и обхватила голову руками.

Лео в волнении ходил по комнате в ожидании Армоса. Тот шепнул ему за обедом, что явится после захода солнца. Юноша очень надеялся на то, что колдун сумел достать то, что ему было необходимо. У них совсем не оставалось времени. Сегодня объявление короля прозвучало как гром среди ясного неба. Он объявил, что через три дня они выступают в поход на Гринвуд.

Многие из норгстонцев вообще впервые услышали о существовании эльфийской расы, однако никто не проявил ни малейшего сопротивления. К тому же Солд, возможно, чтобы подстраховаться, на всякий случай рассказал устрашающую байку о злобе и высокомерии эльфийцев, а также об их страстной ненависти к людям. И это подействовало. Засидевшиеся без дела воины разошлись по своим домам, предвкушая скорое веселье. Лео видел, как его мать вздрогнула и побелела, услышав эту новость. Она молилась только об одном: чтобы ей хватило выдержки не выдать себя. Кроме этого ее беспокоило то, что сыну предстояло отправиться в поход вместе со всеми.