Война за трон 3: Опасный союз - Анастасия Соболева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никита кивнул, принял и развернул специальный пергамент, используемый внутри церкви для важных постановлений и решений. Быстро пробежавшись по тексту, Никита слегка расслабился и спокойно отложил пергамент в сторону. Его не обманули. С сегодняшнего дня ему, Никите Нестерову, церковью присвоен титул «посла веры», который вышел из использования около века тому назад, а то и раньше.
Вкратце говоря, в прошлом подобным титулом наделяли самого близкого «друга церкви» среди аристократов, который нёс её волю другим представителям знати и был посланником церкви среди них. Насколько Никите было известно, раньше, когда у церкви и императорской семьи были серьёзные конфликты интересов, в этом звании действительно был смысл, так как посол служил таким себе переговорщиком для урегулирования проблем. В нынешнее же время церковь в основном сосредоточена на собственном обогащении, так что можно с уверенностью сказать, что толку от титула никакого, и это скорее фикция. Другими словами, Никите обещали, что никаких лишних обязанностей звание на него не наложит. В таком случае возникал логичный вопрос: а зачем, собственно, он так напрягался ради «бесполезного» титула?
Дело в том, что у звания посла есть один большой плюс, а именно — необходимость соблюдать обет безбрачия до самой смерти, как все остальные служители церкви. Его отец — тот ещё скрытый фанатик, отрицающий распад церкви и истово верящий в её святость, а также раз в три месяца отдающий «на помощь» церковникам баснословные суммы денег ради «божественного благословления» и «прощения грехов». Учитывая это, Никита был уверен: против решения церкви отец не сможет пойти, а значит, будет наконец вынужден оставить свои попытки насильственно заставить его жениться.
Пожалуй, большинство не поймёт такого поступка, как и желания остаться холостяком до конца своих дней. Никита же всё-таки главный наследник семьи! Однако он всю свою жизнь наблюдал за тем, с каким трудом его родители уживались вместе просто потому, что не имели другого выбора. Как мать раз за разом выедала его отцу мозг чайной ложечкой, а отец срывался на ней по каждой мелочи. В итоге Никита решил, что ни за что не позволит превратить свою жизнь в такую бытовую пытку. Он хотел свободы. Хотел оставаться верным самому себе, утруждаясь лишь краткосрочными связями.
Последние три года Никите с трудом удавалось откладывать свою помолвку, которую отец настойчиво стремился заключить. Само собой, Никита понимал, что вечно так продолжаться не могло, разве что он решит отказаться от своей богатой жизни, уйдя из семьи. Вот только подобного исхода ему, конечно же, не хотелось. Именно поэтому, когда Енрий, узнавший от отца или ещё кого-то об этой ситуации, предложил ему заманчивую сделку, Никита согласился, почти не раздумывая.
— Что-то не так? — с подозрением поинтересовался Енрий, после того как Никита некоторое время молчал, находясь в своих мыслях.
— Нет, всё в порядке. Я лишь хотел спросить, — он серьёзно посмотрел на Енрия. — Зачем всё это было? Ваше поручение, и… вообще всё?
— Не кажется ли вам, что эти вопросы следовало задавать до того, как вы выполнили свою часть нашего уговора? — лениво ухмыльнулся высший священник.
— Пожалуй, — согласился Нестеров. — И всё же, прошу, ответьте, — настойчиво продолжил сын герцога. — Зачем именно вы попросили меня привести принцессу Викторию на тот фестиваль, предварительно напоив выданным вами снадобьем?
— Больше это уже не ваше дело, уважаемый наследник, — покачал головой Енрий. — Единственное, что скажу: вам не о чём волноваться. Наши дела останутся только между нами. Даю вам своё священное слово: никто никогда об этом не узнает.
— Да, но… — замялся Нестеров, что было для него абсолютно несвойственно. — Скажите честно, вы ведь не собираетесь навредить принцессе?
— Нет. Мы хотим ей помочь, — ответил Енрий с неимоверной проникновенностью во взгляде.
— Разве ей нужна помощь? — удивился Никита, и не услышав ответа, решил высказать предположение. — Это из-за того, что произошло в день пробуждения Виктории? Божественный свет, трагическая смерть одной из ваших трау, и так далее…?
— Отчасти дело действительно в этом, — не стал отрицать церковник. — Всё, что я могу сказать: без надлежащей помощи принцесса может навредить как себе, так и окружающим. И если вас мучает совесть, поверьте: это ни к чему. Оказав нам помощь, вы сделали действительно хорошее дело.
— И всё же…
— Большего я вам поведать не могу, как бы вы не настаивали, — перебил его Енрий. — На этом наши с вами общие дела закончились. Мой вам совет, наслаждайтесь своей свободой и забудьте о том, что сегодня произошло. Будете слишком много думать об этом, и поверьте, ни к чему хорошему это не приведёт, — несмотря на то, что слова Енрия прозвучали доброжелательно, в его глазах сверкнула лёгкая угроза.
— Как скажете, — сдался Никита, понимая, что священника лучше больше не раздражать. — В таком случае, мне пора, — произнёс он, вставая; отчего-то ему не хотелось задерживаться здесь и на пару лишних минут.
— Всего вам доброго, — кивнул Енрий, а когда Никита уже подошёл к двери, добавил. — Сохраните артефакт, по которому мы общались. Если однажды у меня возникнут к вам вопросы или дело, я свяжусь с вами по нему. Вы же, в свою очередь, также можете обращаться ко мне, если вам понадобится помощь, — на прощание священник миролюбиво улыбнулся.
— Буду иметь в виду, уважаемый Енрий. Всего доброго.
Путь назад прошёл для Никиты так же спокойно. Ну а если кучер про себя и удивился тому, как громко и зло пассажир хлопнул дверью, то понятное дело, ничего не сказал. В карете же сын герцога не переставал нервно стучать ногой в пол, и пальцами по стеклу в окне, пытаясь собраться с мыслями. Когда ему предложили сделку, Никита согласился почти моментально, однако здесь и сейчас уже сомневался: а не сделал ли он сегодня одну из самых больших ошибок в своей жизни?
Всё дело в Виктории. Раньше он думал, что она ничем не отличалась от остальных представительниц знати, в большинстве своём неспособных вызвать у Никиты никаких чувств. Взять, например, тех же Софию и Ларису. Ему нравилось наблюдать за тем, как эти двое грызлись между собой за него, и любоваться их стройными фигурами, более того, возможно, он даже закрутил бы с одной из них небольшую интрижку
