Секреты удачи - Аманда Браун

— Ха-ха! — захохотал Слава. — Как опрокинувшийся жук! Очень хорошо.

Пиппа медленно убрала сумку от лица и увидела, как Слава кормит медведя красными ягодами.

— Познакомься с Пушкин. — Слава принялся мурлыкать детскую песенку. — Потанцуй с ним.

Подавив страх, Пиппа сделала, что было велено. Ей пришлось признать, что, если не принимать в расчет когти, Пушкин двигался лучше, чем большинство парней на школьных вечеринках.

— Ты ему нравишься. — Слава захлопал в ладоши. — А он тебе?

— Он очарователен, — ответила Пиппа, дрожа от ужаса.

— Отлично. Тогда ты принята в школу. — С этими словами Слава вломился в кусты на противоположной стороне дороги. Пушкин ринулся следом за ним.

От облегчения Пиппа едва не упала в обморок.

— А еще медведи есть? — спросила она у Маши.

— Только Пушкин. Он танцует буги-вуги. Он звезда нашего цирка. — Слониха испустила душераздирающий рев, и Маша нахмурилась. — Может, Митци ревнует? Не бойтесь ее. Пойдемте, Клуни. Я дать вам одежду.

И Маша устремилась по заросшей травой тропинке. Минут через двадцать, ковыляя за ней на высоких каблуках, Пиппа взвешивала, что лучше — сбросить туфли, рискуя порезаться об острые камни, или остаться в туфлях, но сломать лодыжку. Тут она чуть не наступила на жабу: решено — туфли оставить. Чертыхаясь, Пиппа всякий раз слышала позади грозное ворчание. Миновала вечность, прежде чем тропинка кончилась и они оказались на открытом пространстве.

Двое молодых мужчин и женщина возились с веревками и длинными жердями, а им, очевидно, мешал слон, еще один — он бродил возле них в нескольких футах.

— Клуни! Быстро! — воскликнула Маша. Пиппа сбросила туфли и покорно побежала на зов.

— Когда я скажу «три», тяни веревку. Раз! Два! Три!

Гигантское полотно поднялось над землей. Слон хоботом обвил телеграфный столб и подвел его под центральную часть ткани. Пока в землю вбивали колышки и закрепляли тент, Маша указала на второй столб:

— Тащи!

Слон установил в нужное место и второй столб, подпиравший другую половину навеса.

— Хороший Бобо, — похвалила Маша, угощая слона яблоком.

Пиппа взглянула на свои побагровевшие руки. Между большим пальцем и указательным надувался громадный пузырь. Весь костюм был в травяных пятнах. И в поле зрения — никакой школы. Циркачи тем временем приблизились к ней. Их, как и Машу, окутывал смешанный аромат тухлой капусты и скунса.

— Привет. Я Клуни.

Юная миниатюрная женщина с дикой силой стиснула волдырь Пиппы:

— Лулу.

Пиппа достаточно времени провела среди чир-лидеров, чтобы понять: Лулу уже считает ее смертельным врагом.

— Замечательно.

Вперед выступил парень с засаленным хвостиком. Все в его вертлявой фигуре словно кричало — ветер в голове. Вялое скользкое рукопожатие подтверждало впечатление.

— Венедикт.

— Очень приятно, — сказала Пиппа, отмахиваясь от очередной тучи комаров.

Третий из подошедших, роскошный образчик мужественности, раздевал ее взглядом.

— Клуни. — Его язык смаковал эти два слога. — Я Вик. Откуда у тебя такой синяк под глазом?

— Въехала на машине в плавательный бассейн. — Звучало по крайней мере как цирковой трюк.

— Идем со мной, Клуни, — вмешалась Маша.

На краю поляны стояли три полуразвалившихся трейлера. Два из них наполовину вросли в землю, как неразорвавшиеся бомбы времен Второй мировой войны. Маша распахнула дверь самого хлипкого:

— Ты спишь здесь.

Пиппа осторожно пробралась между кучами тряпок к узкой койке:

— Это спальня?

— Что такое спальня? Это трейлер, как в цирке.

— А где туалет?

Маша показала за окно, на маленькую деревянную будку:

— Очень близко.

Пиппа сморщила нос: даже чересчур близко.

— А душ?

— Здесь река.

— Можно взглянуть?

Маша повела Пиппу по заросшей тропке к берегу. Река медленно катила свои воды.

— Делавэр. Очень тепло в это время года.

Внезапно совсем рядом раздалось громкое «блуп», и Пиппа подпрыгнула.

— Что это?

— Лягушки-быки. Если поймаешь, я приготовлю. Великолепно с грибами от Славы.

Пиппа поспешно достала телефон: ей срочно нужен Шелдон.

— Если не возражаете, я остановлюсь в отеле.

— Нет! Все живут вместе, как в цирке.

Впрочем, телефон все равно не работал, нет сети. Маша проводила Пиппу во второй трейлер и вручила ей холщовые штаны с рубахой, носки, пару старых ботинок и в придачу — баночку с жирной бурой мазью:

— От насекомых. Слава сам делает.

Пиппа переоделась. Нюхнув Славиного репеллента, она чуть не потеряла сознание, но раз это, кажется, помогает остальным, решила намазаться. Когда она вышла из трейлера, коллеги расставляли тарелки на пластиковом столике. Появилась Маша — с кастрюлей дымящейся овсянки, блюдом копченой рыбы и кофе. Все, а особенно Лулу, в считанные минуты смолотили невероятные порции этого завтрака.

— Налегай, — посоветовала Пиппе Лулу. — Ты все это отработаешь.

От копченой рыбы захотелось пить. Пиппа сделала большой глоток из стакана рядом со своей тарелкой и едва не задохнулась.

— Это не вода, — прохрипела она, и по ее щекам покатились слезы.

— Это водка. — Лулу выковыривала из зубов косточки. — Слава сам делает.

К Пиппе постепенно возвращался голос:

— И вы пьете это за завтраком?

— За завтраком, обедом и ужином, — пояснил Вик. — Русская цирковая традиция.

Тейн употребляла такое количество алкоголя, расслабляясь после проигранного важного теннисного матча. Пиппа по-новому взглянула на соседей по столу. Никто не выглядел даже чуть подвыпившим. Сумеет ли она выпивать по стакану водки за завтраком? Эффект первого глотка она уже ощущала.

— Что ты продемонстрировала Славе? — спросил Бенедикт. — В качестве вступительного номера?

— Я споткнулась, шлепнулась на собственный зад, туфли взлетели в воздух. А потом я танцевала с медведем по имени Пушкин. — Три вилки застыли в воздухе, и Пиппа поняла, что задела всех за живое. — Он довольно милый.

— Пушкин очень разборчив по части партнеров для танцев, — с трудом выдавил Вик.

— Маша сказала, он звезда цирка.

— Маша — тупая кухарка. Звезда цирка я, — заявила Лулу.

— Прошу прощения. Звезда я, — поправил Вик. — Если ты самая маленькая, это еще не значит, что самая лучшая.

— Минутку, — вмешалась Пиппа. — Это что, цирк? Я думала, это школа клоунов. Шарики и накладные носы. Громадные ботинки. Дипломы.

После короткой паузы Бенедикт поинтересовался:

— Тебе что-нибудь говорит имя Слава Слуцкий?

— Это парень, который выдает дипломы.

— Он один из величайших в истории русских клоунов.

— Это означает, что он не выдает дипломы?

— Кого интересует вся эта муть с дипломом? — фыркнула Лулу. — Чтобы работать в цирке, он вам ни к чему.

Пиппа шумно вздохнула. Обучение начинается весьма сомнительно.

— Как получилось, что один из величайших в истории клоунов оказался здесь?

— Несчастный случай с выстрелом из пушки. Кто-то заложил двойной заряд пороха, и его залпом вынесло за пределы шатра. Он сломал обе руки и ноги и почти оглох. Потом приехал сюда, жил в лесу. Маша нашла его глубокой зимой — он голыми руками в реке ловил рыбу. И она взяла его к себе.

— А злоумышленника нашли?

— Возможно, это была Митци.

— Та жуткая слониха? Почему Слава не пустил ее на слонобургеры?

— Митци — очень талантливое животное. Не следует сурово судить ее за небольшой приступ гнева.

Ой.

— Расскажите мне о Пушкине.

— Слава нашел его, когда он был совсем крошкой, нескольких дней от роду. Мать его бросила. — Бенедикт прополоскал рот большим глотком Славиной водки. — Говоришь, Пушкину понравилось танцевать с тобой?

Лулу выпустила струю сигаретного дыма прямо Пиппе в лицо:

— Мне ты показалась неуклюжей дылдой.

Для такой шмакодявки Лулу причиняла слишком сильную боль, как заноза под ногтем.

— С твоей позиции тебе все должно казаться громадным, — не осталась в долгу Пиппа.

Завтрак продолжился в молчании, пока Вик вдруг не вскочил:

— Они возвращаются.

На опушке показались Слава и медведь. К тому моменту как они пересекли поляну, трое студентов уже прибрали со стола и встали, вытянувшись по струнке, в ожидании распоряжений мастера. Пиппа пристроилась рядом с Бенедиктом и изобразила солдата Джейн.

Не обращая на них ни малейшего внимания, Слава с корзинкой грибов проследовал в кухню. Пушкин задержался, чтобы облизать лодыжки Пиппы.

— Сука, — прошипела Лулу. — Ты посыпала ноги сахаром.

— Ничего подобного, — возмутилась Пиппа. — У меня просто красивые ноги.

Лэнс частенько говорил об их изяществе.

На пороге кухни появился Слава. Некоторое время он наблюдал, как язык Пушкина исследует ложбинки между пальцами Пиппы. Потом, взмахнув в воздухе сырой рыбиной, позвал: