Долететь и остаться - Владимир Перемолотов

— Не думаю, что больше всего это нужно мне. Скорее всего, это нужно тебе.

— Неприятности есть у всех, — нейтрально сказал Джо, — и у вас и у нас. Объединившись…

Трульд почувствовал, как за спиной вырастают крылья. Открывшаяся мысль ослепила перспективой. Они нуждались в нем! НУЖДАЛИСЬ В НЕМ!!!!!

А нужда, это он знал точно, делает людей мягкими и уступчивыми, и колдуны — не исключение… Продолжая ощущать за спиной крылья удачи он перебил колдуна.

— Со своими неприятностями мы с Хэстом справимся сами. А вы справляйтесь со своими. По большому счету Император не враг нам, а всего лишь соперник…

Хэст кивнул.

— Пройдет совсем немного времени…

— Ну, так пусть оно пройдет.

Сергей все-таки заставил себя отвернуться от двери. Трульд смотрел на него настороженно, но какими-то задними мыслями, нижним слоем сознания понимал, что чувствуют колдуны тот же страх, что и он сам — вдруг прямо сейчас этот разговор кончится, рухнет, пропадет…

— Тот, кто не хочет принять помощи, не заслуживает и пощады…

Трульд почувствовал, что заигрался, и что сейчас все кончится. Он видел это так ясно и четко, словно выскользнувший из рук конец веревки, что ползет по земле, чтоб сгинуть в пропасти и испугался.

— Хорошо, — быстро сказал брайхкамер, оглядываясь на товарища. — Что получу я? Что получит он?

Конец ускользающей в пропасть веревки волшебным образом остановился и полез назад. Джо и Сергей переглянулись. Трульд, оказывается, был мастером по ведению переговоров. Кузнецов малозаметно вздохнул.

— Я уже сказал. Уменьшение неприятностей. Они будут куда как меньшего размера, против тех, что вы оба заслуживаете.

— Я не заслуживаю неприятностей, — гордо сказал Хэст. Трульд не сказал ничего, но по нему видно было, что думает он точно также.

— Хорошо. Тогда золото… — быстро предложил Сергей. Джо ткнул его ногой, но слишком поздно. Трульд кинул на него быстрый взгляд. Они с Хэстом переглянулись и надолго замолчали. Слова у них в головах сцеплялись в мысли, мысли — в планы.

«Золото? — Подумал Трульд. Гнев Императора уже дышал в его затылок. — Если Император докопается до правды о покушении и осадит замок, кому оно достанется, золото-то?… Нет. Мне нужно колдовство, а им нужен я… Вот он, случай!» Взгляд его потеплел, когда он встретился взглядом с Джо. Он вспомнил, как бывало, они с ним…

«Вот он сидит. Мой, и ничей больше. Я заставлю его…» Хэст посмотрел на Трульда и кивнул, отдавая ему инициативу. Тот прокашлялся, стараясь, чтобы голос его прозвучал непреклонно.

— Мне нужен ты… Нам нужно твое колдовство… На этих условиях я готов…

Они даже не дослушали его.

— Нет, друг мой, — улыбнулся его колдун. От этой улыбки Трульду захотелось прижмурить глаза. Своенравный пришелец с Островов Счастья всегда улыбался так, когда на его плечи покрывал плащ — подарок Императора. Сейчас его, конечно, не было, но память заставила закрыть глаза.

— Об этом не может быть и речи.

Он говорил с ним, будто с ребенком. Слова, и главное, тон, какими они были сказаны, заставили дворянскую кровь вскипеть. Трульд задохнулся от нахлынувшей злобы. Ни на что не годный червяк, слизень, грязь под ногами, труха и паутина… Его ладонь сжала рукоять кинжала, и дальновидный Сергей перебросил разрядник с руки на руку.

— Не будем все начинать сызнова. У одного из народов, что населяет наш страну, есть поговорка, очень подходящая к случаю.

Он посмотрел на Трульда, проверяя, готов ли он воспринять мудрость чужого народа. Даже Джо заинтересованно наклонил голову, чтобы услышать нечто интересное. Трульд кивнул так, словно воротник душил его.

— «Когда кабан-жульде смотрит на Лао, он напрасно тратит цветы своей селезенки».

— Что это означает? — недобро спросил Трульд. Ему уже было понятно, к чему клонится дело, но он еще не решил, как отнестись этим словам — как к мудрости, требующей внимания и уважения или как к личному оскорблению.

— Не нужно желать невозможного.

— Пять лет назад и даже три года назад это не было невозможным!

Голос Трульда отсек прошлое от будущего. Все, что говорилось ранее, требовалось забыть и отбросить. Сергей и Джо переглянулись.

— Так значит только колдовство?

Трульд с трудом кивнул. Он вдруг представил, как легко было бы предупредить любой удар, направленный в его сторону, как легко будет найти Императорского лазутчика, что шнырял по замку, если б Всезнающий захотел помочь ему. Это было счастьем, уверенностью в будущем и он твердо сказал.

— И ничего кроме колдовства.

Люди переглянулись. Во взгляде Сергея сквозила растерянность. Только что, буквально мгновение назад ему казалось, что он диктует туземцам условия, подминает их под себя, но… Он повернулся, и ствол разрядника качнулся в сторону Трульда.

— Если ты убьешь меня, то вообще ничего не будет…

— Ошибаешься. Не будет только тебя, а мир останется.

— Зато мне будет все равно, что произойдет со всеми вами дальше… — Он засмеялся, словно и вправду увидел в своей смерти выход. — Ваш колдун будет страшен только вам.

Сергей дотронулся до бинокля, что висел на груди.

Чтобы достичь главного они готовы были пожертвовать чем-нибудь неглавным. Словно нехотя он сказал:

— Что ж, я согласен дать тебе одну колдовскую вещь.

Он замолк, ожидая, что Трульд проявит любопытство, но тот молчал.

— Смотри. Знаешь, что это такое?

Он протянул Трульду бинокль.

— С помощью этого колдовства ты сможешь приблизить к себе любую вещь…

После секундного колебания Трульд протянул руку. По тому, как тот это сделал, Джо уже понял, что он ни на что не согласится. Спендайк не поверил ему и знал, что не обманывается. Трульдом двигало простое любопытство и ничего больше. Туземец повертел бинокль в руках, понюхал зачем-то.

— Как оно действует? Что это такое?

Сергей кивнул на стоявшего столбом Хэста.

— Вот он знает.

— Как оно действует? — повторил брайхкамер. Сергей едва слышно хмыкнул.

— Подойди к окну и поднеси эти трубками к глазам.

В три шага брайхкамер подошел к окну, безбоязненно подставив колдунам спину, и приложил окуляры к глазам. Несколько мгновений он стоял неподвижно, и Сергей вспомнил Хэста, когда-то так же как сейчас Трульд, впервые взявшего в руки бинокль.

Не отрывая окуляров от глаз, он протянул руку перед собой, и пальцы его судорожно сжали воздух. Он сделал это раз, другой, потом опустил волшебные трубки.

— Почему? — спросил он, глядя в пустую ладонь.

— Это волшебство приближает изображение и позволит тебе видеть ночью так же хорошо, как и днем, — Подал голос ничего не забывший Хэст. Но брайхкамера интересовало совсем не это.