Раб и Царь - Александр Смирнов

– Давай, студент, не стесняйся, – опять послышался голос Катиных истязателей. – И нам заодно поможешь. Вон видишь, красавица, мы уже каждый по два раза её, а ей всё равно мало.

– Вот-вот, про неё и речь, – подбадривал Диму тот же голос.

Катя увидела, как она медленно приподняла голову и волосы, рассыпавшись по сторонам, открыли её лицо.

– Дима, – слабым голосом проговорила Катя.

Дальше на экране всё завертелось, задёргалось, послышались непонятные звуки, и запись оборвалась.

Катя сидела неподвижно перед чёрным экраном с искаженным от ужаса лицом. Из глаз ручьём текли слёзы. Она сжала в кулаки свои волосы и тихо завыла. Не заплакала, а именно завыла. Так воют волки, которые попали в капкан. Они, потеряв все силы, уже не пытаются вырваться на свободу, не зовут свою стаю на помощь, они тихо воют, и как будто говорят сами себе, что жизнь окончена и спасти их не сможет даже чудо.

Катя медленно поднялась с кресла и вышла из комнаты. Через мгновение она снова вернулась с верёвкой в руках. Неожиданно она остановилась и заговорила сама с собой.

– А Дима? Он же вырастет таким же рабом? Нет, это не выход.

Она подошла к телефону и набрала номер.

– Катя, это я, Катя Андреева. Ты оказалась права. Я относительно мужа. Надо что-то придумать. Давай встретимся с тобой. Сейчас я занята похоронами, у него отец умер, а после похорон я позвоню тебе.

Катя положила трубку, прошла в комнату, убрала верёвку на место и вытащила кассету.

– Раб должен быть в кандалах, – сказала она сама себе. – Надо найти способ, чтобы их надеть.

Похороны Николая Ивановича проходили тихо. В больнице кроме Кати и Владимира никого не было. Машина с чёрной полосой подъехала к моргу и санитары погрузили в неё гроб.

– Отпевать будете? – спросил водитель.

– Нет, – ответил Владимир.

– Да, – сказала Катя.

– Зачем, он же не верил? – удивился Раб.

– Я думаю, что в конце верил.

– Когда это он верил?

– Когда в больнице лежал.

– В больнице он сумасшедшим был.

– Это мы здесь все сумасшедшие, – ответила Катя.

– Хочешь отпевать, давай отпевать, мне, собственно, всё равно.

– Ну так что, решили, куда везти? – снова спросил водитель.

– В церковь вези, – ответил Раб.

Машина поехала в церковь. Катя и Раб сидели около гроба и молчали.

– Неужели из родни никого не осталось? – спросила Катя мужа.

– Мать умерла, а больше никого не осталось, – ответил Владимир.

– Надо было Диму взять. Нехорошо как-то. Всё-таки, в последний путь провожаем, – сказала Катя.

– Незачем. Мал он ещё.

В храме батюшка ходил вокруг гроба с кадилом и скороговоркой бормотал какую-то молитву.

– …новопреставленного раба твоего, Никола-а-а-я, – вдруг громко запел он.

– Почему раба? – недовольно спросил Владимир жену.

– Не знаю, положено так.

Священник закончил петь и начал усердно креститься. Катя последовала его примеру.

– Ты бы хоть лоб перекрестил, – шепнула она мужу.

– Ни к чему это, – ответил Раб, – условности какие-то, комплексы.

– Можете прощаться, – обратился к ним священник.

Раб подошёл к отцу, положил ему на лоб ладонь и уступил место жене. Катя нагнулась и поцеловала свёкра.

– Я прощаю тебя, – сказала она покойнику и отошла от гроба.

– За что это ты его прощаешь? – спросил Раб.

– Каждого человека есть за что прощать.

– Опять условности, ты ещё лбом об пол ударься.

Поминки, так же, как и похороны, протекали без особых торжеств, или, как говорил Владимир, без условностей и комплексов.

Семья собралась за столом, молча, думая каждый о своём, съели, приготовленные служанкой блины, запили их киселём, выпили водки и разошлись по своим комнатам. Катя попыталась дозвониться до Катерины, но её телефон молчал.

Неожиданно к ней зашёл муж.

– Забыл тебя предупредить, – сказал он жене. – Мы завтра уезжаем.

– Куда?

– Как куда? На море. Мы же договаривались.

– Зачем?

– Чтобы у тебя крыша на место встала, – не выдержал Владимир. – Ты что, совсем уже ничего не помнишь?

– Я помню, только я завтра не могу.

– Почему это ты не можешь?

– Не могу, и всё! У меня, что, дел не может быть?

– Ты что, издеваешься надо мной? Я уже билеты взял.

– Надо было предупредить заранее.

– Но я же говорил тебе, что сразу после похорон.

– Я не думала, что это означает – на следующий день после похорон.

– А как можно иначе подумать?

– А Дима?

– Дима останется дома.

– Почему?

– Во-первых, у него школа, а во-вторых, я тебе уже говорил, что кроме отдыха мы должны осмотреть коттеджи.

– Короче, это уже не отпуск, а командировка получается.

– Короче, завтра вылетаем, – с раздражением сказал муж и ушёл.

Ни ласковый морской ветерок, ни тёплое южное солнце, ни шум прибоя, ничто не могло изменить настроения Кати. Она ходила за мужем и всё время о чём-то думала. И только когда Владимир отлучался, её лицо вновь озарялось целеустремлённостью. Она хватала свой мобильный телефон и спешно набирала номер. Однако её лицо снова мрачнело, и она погружалась в свои мрачные мысли. Абонент к телефону не подходил. Осматривая очередной коттедж, Владимир повёл Катю проверять прилегающую территорию. Они вышли на огромный обрыв с изумительным видом на море. Владимир подошёл к самому краю и посмотрел вниз.

– Ух ты! Даже дух захватывает! – сказал он жене. – Иди сюда, посмотри!

Катя подошла к мужу, но стоило ей только посмотреть вниз, как у неё сразу закружилась голова. Она схватилась за веточку куста и сделала несколько шагов от обрыва.

– Ничего хорошего не вижу. Здесь хорошо можно только голову свернуть.

– А ведь ты права. Если в проектной документации не предусмотрено ограждение, можно снизить цену. Ты не помнишь, там предусмотрено ограждение?

– Не знаю, я твоими проектами не интересуюсь.

– Подожди меня здесь. Я сейчас принесу папку с документами, и мы сравним их с действительностью.

Раб убежал, а Катя осталась у обрыва. Как только муж скрылся из вида, она достала свой мобильник и стала набирать номер Катерины. Трижды она набирала номер, и трижды к телефону никто не подходил. Катя набрала в четвёртый раз. Наконец телефон ответил.

– Катя, это ты, это я, Катя, – закричала она в трубку. – Ах, это не Катя? Не туда попала? Извините. – Она разочаровано отключила телефон и положила в сумочку.

– Ах, вот оно что! – услышала она за спиной голос мужа. – А я то всё понять не мог, какие это у тебя дела? Честно говоря, не предполагал, что у тебя могут быть дела с проститутками. Отдай мне телефон, – Раб протянул руку. Катя отступила от него на шаг, по направлению к обрыву.

– Не отдам! Это не твоё дело, с кем у меня дела.

– Отдай. Я сотру номер, и на этом инцидент будет исчерпан. Мне хватило сумасшедшего отца, который обливал меня грязью несколько лет.

– Не отдам. Это моя подруга.

– Подруга? Проститутка твоя подруга? Может то, что с тобой произошло, тоже не случайно.

– Не случайно! – Катя отступила ещё на один шаг от Владимира и спрятала сумку за спиной. – Это не Дима, как ты пытался убедить меня. Это ты с твоим приятелем Серым.

Раб изменился в лице. Его глаза из человеческих превратились в глаза хищника.

– Откуда ты слышала про Серого?

– Я не только слышала, я видела его. На той кассете, которую ты потерял. Её отдал мне твой отец.

– Значит, этот псих выкрал её у меня?

– Он не псих! Это ты сделал его психом! Это ты убил его! Это ты посадил Диму! Это ты убил Диминого отца и посадил моего!

Вдруг Катя замолчала. От неожиданной догадки она на несколько секунд лишилась дара речи.

– Вот почему она не подходит к телефону, – сказала она тихо. – Ты убил её. Ты и меня убьёшь, она ведь предупреждала меня.

– Неосторожно. Ой, как неосторожно! – Лицо Раба перекосилось от злости. – Такие вещи нельзя говорить вслух. – Он сделал ещё один шаг по направлению к жене.

– Не подходи ко мне! – Катя отпрыгнула от него, как от прокажённого.

Ноги не ощутили привычной опоры. Они провалились куда-то вниз. И только руки, повинуясь какому-то инстинкту, сами ухватились за тоненькую веточку от куста, который рос на самом обрыве.

– Руку! Дай мне руку! – закричала Катя.

Раб спокойно подошёл к обрыву и посмотрел на жену.

– Никто тебя убивать не собирается, – сказал он. – Ты сдохнешь сама.

Он повернулся и ушёл снижать стоимость коттеджа, так как в проекте не были предусмотрены ограждения у обрыва.

Не было ни воплей, ни проклятий. Катя провисела на руках ещё целую минуту, а потом раздался слабый шлепок, как будто со стола на кухне упал на пол кусок мяса.

Отъезд генерального директора в командировку не изменил привычного хода работы фирмы. Утром так же состоялось совещание, где сотрудникам объявлялись выговоры и предупреждения, с той лишь разницей, что теперь это делал не директор, а его заместитель.