Механический Зверь. Часть 6, Тот, кто сражается с чудовищами (СИ) - Розин Юрий

А потому эйфории не было. Была ярость. Не на Монарха, не на его секту, не на этих Мастеров, даже не на тиреев, сейчас в страхе убегающих куда-то на восток. Ярость, вещественная, живая, осязаемая, огромная настолько, что его облик дракона в сером мире показался бы щеночком перед тигром, разливалась по стальному телу, как тысячекратная доза адреналина. Но при этом он продолжал контролировать каждый грамм своего пятидесятитонного тела и это ощущение в чем-то было даже приятнее, чем экстаз боя Дьявола. Ощущение великой силы, которая не должна быть доступна ни одному человеку, но, тем не менее, подчиняющейся малейшему приказу.

Лаз уже давно признался самому себе в одной простой и вместе с тем пугающей вещи. Кровь, которую требовал тот, внутри, магия, возможность превращаться во что угодно, кайф схватки — потерю всего этого он сможет пережить. Не без труда, не без ломки, похуже, чем у наркоманов, но сможет. Но вот без ощущения СИЛЫ ему уже не выжить. Это был его личный наркотик, самый мощный из всех, что Лаз мог представить. Потеряй он однажды силу – и вся его сущность будет тут же разрушена, словно хлипкий мостик из палочек, лишенный центральной скрепы.

Это было бы даже хуже смерти, ведь смерть он уже однажды испытал. Но смерть также вела к потере силы, так что умирать Лаз не собирался.

“А эти прихвостни Монарха…” — мысли, подчиняясь приказу, развернулись в нужное прямо сейчас русло. Да, эти прихвостни хотели его убить. Хотели отнять его силу. И ярость, до сих пор бурлившая и клокочущая без смысла и цели, наконец обрела направление.

Ужас взмахнул лапой и, вслед за поднявшимся вихрем в воздух, срываясь с предплечья, устремились сотни крошечных лезвий. В ту же секунду две из шести дрон-сфер, ощетинившись вихрем стали, бросились к ближайшему Мастеру противника.

Навстречу его атаке тут же взметнулся столб пламени, настолько горячего, что едва не поджигал сам воздух, вот только, что иглы, что дроны, не были созданы из обычного железа. Будь это так, тело Ужаса просто не смогло бы поддерживать собственный огромный вес и тем более сражаться в этой форме. Форма металла не была создана даже из танильских мутировавших сталей. Материал, находящийся в ее основе, не существовал в природе, отсутствовал в таблице Менделеева и не мог быть получен ни одним известным и неизвестным процессом. Лаз собственноручно разработал его структуру, характеристики и свойства, словно складывал конструктор, деталями которого были законы этой реальности.

И когда лезвия прошили пламя насквозь, лишь немного оплавившись, от участи подушечки для иголок Мастера Огня, казалось, уже ничто не могло спасти. Однако в следующую секунду из тени, что отбрасывали сами на себя многочисленные складки одежды другого мага, вперед устремились жадные черные пасти, проглотившие снаряды без всякого вреда. Мастер Теней уже хотел показать ехидную улыбку, но тут вдруг услышал сзади гудение, словно от миллионного пчелиного роя. И больше ни на что, кроме как на разворот, времени у него не было.

Одна из дрон-сфер, вынырнув из пространственного искажения, искрясь от покрывающих ее лезвия электрических разрядов, почти успела ударить мага в спину. Но очередной Мастер снова сработал на опережение. Лезвия остановились лишь в нескольких сантиметрах от левой лопатки хозяина темных пастей, завязнув в слое мельчайшего песка. Вот только вращение не останавливалось и, если бы Мастер Теней не отлетел подальше, клинки, точащие из сферы, все-таки прорубили бы его насквозь. Лишь спустя пару секунд, когда искрящих лезвий уже не было видно в песчаном коконе, Мастер Песка перевел взгляд снова на Лаза, давая понять, что с опасным оружием покончено.

Ужас усмехнулся. Прозвучало это так, словно по толстому металлическому листу забарабанили кувалдами. Первый пробный обмен ударами закончился ничьей, но, чтобы нейтрализовать одну его атаку, понадобилось аж трое Мастеров.

Глаза-окуляры завращались, снижая чувствительность к свету и Лаз бросился в нападение.

Форма металла кардинально отличалась от того чисто-металлического тела, что он создал, впервые экспериментируя с Магией Метаморфоз. Это больше не была монолитная конструкция, механический Зверь был по-настоящему механическим. Взяв за основу созданную двадцать лет назад “Лапку” – внешний поддерживающий каркас для его слабых ног и спины, Лаз с помощью магии превратил концепцию кустарного экзоскелета в невероятного по силе монстра.

Стальные кости, мышцы и связки были созданы по всем законам робототехники, с той только разницей, что источником энергии для Ужаса была сама его душа, а для передачи приказов по телу не требовались ни провода, ни электросхемы. Поначалу управлять даже примерно не похожими на живые мышцами было невероятно трудно, но со временем Лазу привык и перестал замечать, что его телом движут приводы и моторы, а не мускулы.

Такой выбор был вполне обоснован. Несмотря на то, что своей Магией Метаморфоз Лаз ломал законы реальности, эти законы никуда не исчезали, стараясь как можно сильнее влиять на его творения. И несмотря на то, что создать тело из металла, огня или земли было одинаково невозможно, тонкости у каждого материала были свои, отдельные. Огонь с трудом удавалось удерживать на месте, Каппа довольно плохо переносил низкие температуры и форму воды нужно было постоянно нагревать, чтобы она не заледенела, а металл, вполне логично, хуже всего поддавался деформациям, присущим живой плоти.

Да, Лаз мог создать тело из стали, кроме материала полностью идентичное реальному: с железной кровью, металлическими легкими и армированными мозгами. Но это было очень невыгодно с точки зрения энергозатрат. Реальность отчаянно сопротивлялась такому надругательству над собой, а потому созданный по такому же принципу Ужас не мог бы показать всего, на что способен. А потому Лаз, может быть впервые за всю жизнь, решил поступить, как инженер из двадцать первого века. Создал робота. И арсенал этого робота был куда шире, чем просто метание лезвий.

Талитейм они покинули уже на вторую минуту схватки. Лаз не хотел еще больших жертв, тем более среди гражданских, так что, делая вид, что отступает, заманивал Мастеров прочь из города. Те, даже понимая его мотивы, продолжали преследовать Ужас. На тиреев, как и на жителей столицы танильцев, им было плевать. Уничтожить Лаза – вот что сейчас имело значение.

Однако оказалось, что это не так-то просто. Даже заняв оборонительную позицию, Ужас продолжал демонстрировать все новые и новые странные способности.

Когда же они выбрались из города и Лаз смог разгуляться в волю, Мастерам Монарха пришлось ой как непросто.

[Примечание Автора: дальнейший бой писался под “Monster” Skillet. Рекомендуется к прослушиванию в процессе. Кстати, эта же песня (вот неожиданность, правда?) является заглавной темой Лаза]

Мир… пылал. И речь не об огне, сколь бы горяч он не был. Горел воздух, кипела земля, полыхали, как сухие спички, многолетние леса, вспыхивая и выгорая за считанные секунды. Но это пламя было ничем по сравнению с агонией реальности.

Глобальное сражение шести Мастеров, каждый из которых рушил, перекраивал, а потом снова восстанавливал действительность в том виде, в котором хотел… мир, впервые ощутивший нечто подобное, сгорал в адских муках. Много десятков и сотен лет спустя, когда Мастера станут нормой, а сражения между ними – событием не более чем примечательным, реальность научится терпеть эту муку. Научится переносить процесс постоянного разрушения и воссоздания, научится зализывать раны, нанесенные ее сильнейшими детьми. Но сейчас, в самой первой масштабной схватке Мастеров в истории, мир вокруг сражавшихся сгорал, словно в лихорадке.

И, как и всякий больной в жаре и бреду, реальность вокруг Лаза и его противников начала сходить с ума.

Ужас, чья шкура, за исключением некоторых покрытых сажей подпалин, сияла ярче солнца, чтобы не дать появиться в опасной близости теневым пастям, почувствовал это первым. Почувствовал, в прямом смысле наступив в аномалию. Посреди сгорающего леса Лаз вдруг ощутил под ногой формы металла что-то, чего там быть не должно было.