Тьма над Гильдией - Ольга Голотвина

Нургидан хотел вмешаться в разговор, но Нитха тронула друга за локоть, и тот подчинился, промолчал.

— Первое имя красивее было, — вежливо поддержал беседу Дайру. — Да и плохая примета — менять имена… Но вернемся к нашим делам. Что бы ты сказал гостю из глухомани, который хочет поглядеть столицу?

— А-а, которого интересуют мышиные норки и королевские дворцы… а что больше?

— Ну, мышиных норок хватает и в глухомани, верно?

— Верно. — Разговор нравился Щеглу, синие глаза смеялись. — Этот гость, которого я не знаю, но уже уважаю, хочет просто поглазеть? Или думает захватить что-то на память?

— Мне кажется, — осторожно сказал Дайру, — приезжего интересует всего одна вещь.

Щегол мечтательно зажмурился.

— Троны, по слухам, прочно приделаны к полу, не отдерешь, — промурлыкал он. — Золотая маска с рубинами? Золотой топорик, да? Я угадал?

Он откровенно развлекался. Нитхе, которая ни на миг не забывала о сидящем в тюрьме учителе, приходилось давить в душе отчаянные злые слезы, поэтому чужое веселье казалось насмешкой. Хотелось как следует стукнуть этого жизнерадостного красавчика.

«Ребенок, — зло подумала она, — избалованный мальчишка, которому ухитрились угодить с игрушкой… и она ему еще не успела надоесть!»

Похожие чувства испытывали и Дайру с Нургиданом. Оба нахмурились и готовы были резко осадить шутника. Но тот вдруг заговорил трезво и разумно:

— Но для чего господину тащиться во дворец? Куда вернее сказать, что ему угодно получить за такую недурную цену. А потом ждать, когда ему принесут то, чего хочет душа!

Слова молодого вора были резонны. Но Дайру, помедлив, покачал головой. Он представил себе, как сообщает прохвосту: мол, из всех сокровищ аргосмирского дворца нам нужна только опояска Главы Гильдии…

Нет уж, лучше рискнуть, чем выдавать тайны Гильдии этому бодрому наглецу!

— Нет? — приподнял бровь Щегол. — Господам, видно, хочется поразвлечься?

Мифический «незнакомец из глухомани» был отброшен за ненадобностью. Дайру ответил так же просто:

— В левом крыле дворца есть комната, куда перенесли почтенного Лауруша, Главу Гильдии Подгорных Охотников, когда с ним случился сердечный приступ. Он спит, мы знаем, ему дали такое лекарство… Нам нужно срочно взять одну из его вещей.

— Странное желание, — посерьезнел Щегол, — но от Подгорных Охотников можно ожидать всякого. Мало ли что у почтенного Лауруша было с собой…

— Тебе-то что за печаль? — не выдержал Нургидан. — Мы же платим! И щедро!

— А можете вообще не платить! — с прежней веселой лукавинкой вскинулся Щегол. — Можете монету при себе оставить. И во дворец проведу, и комнату помогу найти… если эта милая наррабаночка возьмется меня как следует отблагодарить. Ну что, ударим по рукам?

От такого нахальства девушка онемела, поэтому первым успел ответить Нургидан:

— За такие речи бьют не по рукам.

— Рискуешь смазливой рожей, парень! — поддержал друга Дайру. — Знай край да не падай!

— Как говорят у нас в Наррабане, самый умный после кактуса, — подытожила Нитха, опомнившись. — Кончайте треп, давайте о деле!

— О деле так о деле, — разочарованно протянул Щегол. — Кто идет со мною, господа?

Оказалось, что этот вопрос господа между собой решить не успели. Идти хотели все.

После коротких, но бурных споров договорились, что во дворец идут Нургидан и Дайру. Глубоко разочарованной Нитхе было сказано, что она — резервный полк, последняя выручка и спасение на случай, если друзья попадутся.

— Вот и славно, — заключил Щегол, со вкусом потягиваясь. — Пока погуляйте по городу, в столице есть на что полюбоваться. Вот-вот сюда заявится мой дружок Кудлатый, а он надо мной трясется, как наседка над цыпленком. Увидит вас — быть новой драке. Как стемнеет — приходите к памятнику Короля-Основателя. Который возле храма Того, Кто Зажигает и Гасит Огни Человеческих Жизней. Знаете, где это?.. Ну, вот и хорошо!

12

Сумерки еще не сгустились над постоялым двором, стоящим у проезжей дороги из Издагмира в столицу. Но немногочисленные постояльцы успели отужинать и готовы были внимать бродячему певцу, который настраивал лютню, делая вид, что в трапезной он совершенно один и петь будет для собственного удовольствия.

Хозяин тоже охотно послушал бы балладу, но не отпускало беспокойство. Не нравилась ему четверка пеших путников, а попросту бродяг, что расположились в углу. Стол большой, а сидят за ним только четверо. Проезжие купцы, люди бывалые, сторонятся этой компании.

Выгнать бродяг ночевать в сарай? Но они заплатили за ужин, не буянили. И есть в них что-то странное. Для своего потрепанного облика слишком свободно держатся, слишком дерзко глядят, слишком уверенно разговаривают. Переодетые господа? Нет, манеры не те… Уж не разбойники ли забрели на ночлег? Не испортить бы отношения с лесной братией!

Хозяин вышел во двор. Плечистый, угрюмый работник заделывал дыру в заборе. Бросил на хозяина вопросительный взгляд, не переставая возиться с доской.

Хороший парень, старательный. По нездоровью тяжести таскать не может, но без дела не сидит, ищет работу по силам. Парень — из лесной братии. Во время налета на купеческий обоз получил стрелу в живот, выжил, но для шайки стал обузой. Приткнулся на постоялом дворе — и рад. А шайка ради бывшего товарища постоялый двор не трогает…

— Слышь-ка, — озабоченно спросил хозяин, — не встречал ты вот таких людей… Своего старшого они кличут — Шершень. Плечи как у тебя, а ростом повыше будет. По всем повадкам — воин. Должно быть, из наемников. Глаза серые и этакие острые…

Работник не ответил, прилаживая доску, но глаза его оживились.

— Второго называют Недомерком — ростом всех перегнал, жердина тощая. Волосы что солома, во все стороны торчат. Морда придурковатая, уши врастопырку. Третий прозывается Красавчиком… рожа и впрямь смазливая, девки таких любят. Бородка светлая, аккуратная, усы холеные, взгляд масленый, глаза малость навыкате. Еще примета — заикается, а потому старается говорить нараспев.

Работник с одного удара всадил гвоздь в доску. Он честно припоминал.

— Еще бабенка с ними, по имени Лейтиса. Не то чтоб совсем молоденькая, но в соку и недурна собою. Рыжая, глаза зеленые, сама — как булочка из печи…

Работник решительно отправил в доску второй гвоздь — с одного удара по шляпку.

— Никогда не видал таковских. И кличек не слыхал.

Хозяин кивнул. С души свалилась тяжесть. Может, эти четверо и разбойники, но не из здешних, а значит, церемониться с ними нечего. Пусть попробуют что-нибудь учинить…