Сопротивление бесполезно - Тиана Макуш

Пошевеливайся! — пока парень осторожно примерялся к девайсу, оглянулась на Олега. — Не стой столбом, Ёжик. Иди сюда.

Вадька уже улёгся и замер напряжённо, а я успокаивающе погладила его по спине. Потом присела у головы и, взявшись за первый фиксирующий ремень, перевела взгляд на замершего неподалёку Олега.

— Фиксируй ему ноги. Плотно, но не перетягивай.

Оба вздрогнули. Ну да, зрелище раздвинутых ног брата не смущать мою колючку. И Вадька наверняка тоже нервничает. Унижение — оно такое, пикантные ощущения. Ну и никто не поставил однозначное «нет» напротив пункта про однополый секс. Экспериментаторы, блин.

Когда один нижний оказался плотно пристёгнутым к станку, я ненадолго отвлеклась на второго.

— Ёжик, вон там ванная. Принеси пену для бритья, бальзам после, пару полотенец и таз с тёплой водой. Давай, шевелись.

Тот зыркнул исподлобья, но отправился выполнять, а я передвинула основу для ног так, чтобы бёдра Вадика раздвинулись в стороны и вперёд, раскрывая его ещё сильнее, и подошла к стене с кучей полок. Краем глаза заметила, что Вадик пытается посмотреть, что я делаю, но стена-то как раз за его спиной…ммм, точнее, попой. Не очень-то что рассмотришь. Но во избежание одёрнула:

— Не вертись!

Хороший всё же мальчик, сразу замер послушно, только вздохнул душераздирающе. А я взяла бритву. Опасную. Люблю лезвия, люблю игры с ножами. И могу сказать без хвастовства — умею играть. По той же причине брить предпочитаю всегда опаской. И ощущения шикарные, и обратка, и бреет чисто. Но Вадик же у нас трусит, так что пока о бритве он знать не будет, потом пусть ориентируется по эмоциям. Главное, согласовали же, что это не табу, а на «когда-нибудь попробовать».

Олег вернулся быстро. И замер с широко раскрытыми глазами возле брата, когда увидел, что у меня в руке. Улыбнулась и одними губами приказала: «Молчи!». Сглотнул, метнулся взглядом к лицу, потом снова к руке, и, наконец, постарался сделать вид, что ему ну вот нисколечко не интересно. А я сделала вид, что поверила.

— Куда поставить, леди?

— Поставить? Разве я что-то про это говорила? Сюда вставай, — указала на место справа от разложенного парня, а сама устроилась на низком табурете меж его ног, — и держи. Да поближе ко мне, и ниже.

Сжав зубы, Олег расположился, как мне надо, вставая на колени. Ну а как бы ещё приказ выполнил? Я же погладила вздрогнувший от прикосновения зад, покрытый нежным мягким пушком.

— Вот к чему приводит излишняя стеснительность и упрямство. Вместо того чтобы играть с вами во что-то интересное, приходится самостоятельно исправлять огрехи. Видимо, в этом вопросе на вас совершенно невозможно положиться. Так что я лучше и дальше сама буду контролировать степень вашей готовности к сессии.

И я надавила на распылитель баллона.

— Леди! Не надо контролировать! Мы точно-точно теперь сами будем бриться. И очень тщательно. И друг у друга помощи просить.

— Поздно, Дик. Шанс у вас был. Доверие вы не оправдали, так что я уж лучше дальше сама. Для верности.

Ага, был у них шанс. Что я, не знаю, какие тараканы у обоих в головах бегают? Пусть не всех и не поимённо, но кое-что уже поняла. И ведь это такой хороший повод сделать себе приятное. А то б упирались, бубнили. А тут — возможность была? Была. Не воспользовались? Сами себе злобные чебураторы.

Вадик периодически мелко вздрагивал, а я с удовольствием оттягивала половинки, осторожно проходясь лезвием по нежной коже, и периодически наблюдая, как заворожённо следит за движениями руки Олег. Точно ведь на себя мысленно примеряет. Да, колючка, знаю, тебе такие игры точно в радость будут, но и Вадькин глупый страх надо убирать. Закончив с процедурой, окунула одно из полотенец в воду, слегка отжала и смыла остатки пены с кожи. А потом выдавила на ладонь смачную порцию бальзама и быстро растёрла по недавно побритым местам.

Как он дёрнулся и зашипел! Да ладно, всего-то охлаждающая мазюка. С ментольчиком. Подойдя к голове, присела, с интересом всматриваясь в чуть покрасневшее лицо. Губы закушены, в глазах обида. И удовольствие. Обманщик.

— Ну что, милый, понравилось? Врать не смей.

Взгляд отвёл, тяжко вздохнул…

— Понравилось.

— А ты хотел игры с ножами исключить.

— А при чём…

Я в этот момент сунула ему прямо под нос наполовину раскрытую опаску. Да, мой хороший, сегодня тебе предстоит немало шокирующих открытий.

— Продолжим? — ответа я не ждала и просто встала. — Олег, на третьей от пола полке, слева, флоггеры. Возьми тот, что помягче.

И к таким ласкам надо приучать. Тут главное умеючи, а я умею. Тем более хочу показать контраст ощущений: баллы-то Дик уже заработал, и порка для него вполне себе наказание, в отличие от Ёжика. Или нет, не так. Просто я не вижу смысла использовать боль и для удовольствия, и для наказания именно для мазов, а так-то многие из них такие нюансы вполне себе различают. В общем — мои личные заскоки.

Так что сперва удовольствие, чтоб запомнил, и понял, что даже такое вроде бы однозначное действие может быть абсолютно разным по восприятию. А уже потом можно и наказывать. Протянула руку на движение сбоку, и в ладонь удобно легла шероховатая рукоять. Мягкие хвосты лаской прошли по вновь вздрогнувшему телу.

— Вслушивайся в свои ощущения, малыш. Больно не будет, не бойся.

Пока ещё. Мы никуда не спешим.

Глава 14. Каждому своё

Вадим всю неделю предвкушал эту встречу. И немного боялся. Особенно после того, как тщательно изучил присланный Лирой список. Чего только ни придумает извращённая человеческая фантазия! А у него она, кажется, совсем больная, потому что попробовать хотелось всё, абсолютно. Кроме подставления собственного зада другому мужику, разумеется. Ну ещё, может быть, от всяких порок, плетью там, а тем более кнутом, он бы воздержался. Такие развлечения пусть вон Олег опробывает.

Помешала отметить всё зелёными галочками только память о словах Лиры, что именно она не любит и считает неприемлемым. Но и так вон, болбастинг зарубила. А он хотел бы… Хотя бы раз, чтоб понять. Так вышло, что за все девятнадцать лет обаятельный и весёлый мальчик Вадик ни разу не получал коленом в пах. Нет, парни рассказывали, что ощущения мерзкие, но вдруг с Верхней это воспринималось бы как-то иначе?

Ну и ладно, на его век всяких извращений и так хватит. Если бы кто-нибудь спросил парня,